Страница 17 из 54
— Как будто на тебя шили, — сказал я, подойдя к ней, и взял за руки. — Правда. Но знаешь, — я посмотрел ей в глаза, — мне очень хотелось бы увидеть, как это платье будет сидеть на тебе в твоём истинном облике.
Она отшатнулась, но я удержал её за руки.
— Ты знаешь? Откуда? Кто ещё знает, и…
— Кроме меня, в команде знает об этом только Починкко, — перебил я. — У нас в плену была лунная алти Олимора. Более известная, как капитан Морган, клык Барбароссы. Побеседовав с ней, я окончательно убедился во многих своих догадках. Хотя нет, к тому моменту я уже знал о превращениях лунных и солнечных алти. И сам уже умел это делать. Только был не в курсе ограничений этих…как вы говорите, наваждений.
— У нас одно, — произнесла она в сторону.
— Знаю. Скажи, почему ты выбрала полу-алти?
— Потому что одного желания, чтобы создать себе новую внешность или скопировать её, мало. Нужно ещё, чтобы ты хоть отчасти принимал того, кого хочешь изобразить.
Пару секунд мне потребовалось, чтобы понять, о чём она говорит.
— Это ведь проблема только солнечных алти?
— Да.
— То есть поэтому твои воины смогли превратиться только в обычных алти! — окончательно дошло до меня. — А ты больше верила в цивилов и смогла стать полу-алти… Чтобы было проще наладить связь. В идеале вы бы хотели все превратиться в цивилов, чтобы меньше выделяться.
— В идеале, — хмыкнула девушка и посмотрела на меня. — Но потом я поняла, что всё сложилось наилучшим образом. Толпа плохо говорящих цивилов, ничего не соображающих в делах и быте цивилов, плохое прикрытие.
Я рассмеялся, она улыбнулась, а затем серьёзно посмотрела на меня.
— Урсула… нет, вождь… — поправил я себя, однако тут же замолчал, когда она выставила передо мной руку.
— Зови меня «Улла». По имени, — она мило улыбнулась.
— Улла… — повторил я. — Красивое имя.
— Спасибо.
— И ты тоже красивая. Хоть я и спал восемнадцать лет, в моей памяти есть кусочки воспоминаний о тех временах.
— Правда? — встрепенулась она. — И что же ты помнишь?
— Хм… — я показательно задумался, а затем выпалил: — Ты целовала меня. Дважды.
— Что? — она покраснела. — Нет, я…
— Целовала-целовала. Не отпирайся и не прикрывайся историей о «Спящей красавице».
Она тяжело вздохнула и покачала головой:
— Признаю. Было. Но я хотела, чтобы ты проснулся.
— Только это? — я усмехнулся.
Она нахмурилась и уставилась на меня таким взглядом, будто раздумывала, как лучше разделать мою тушку.
— Ну же, превратишься? — снова попросил я.
Несколько секунд она колебалась, а затем кивнула. Началась метаморфоза: волосы становились длиннее, кудрявее, пшеничного цвета, кожа светлее и бархатистее, а сама Улла стала выше ростом. И вот она внимательно смотрит на меня своими выразительными оранжевыми глазами.
Я услышал, как на её платье лопнул какой-то шов, но само платье осталось на месте.
— Ой… она ведь расстроится, если порвётся! — выпалила Улла, вертя головой и пытаясь увидеться, где напряжение ткани сильнее всего. — И дышать тяжело. Лучше…
— Нет, погоди! — не дал я ей закончить мысль. Она ведь по-любому хочет сменить облик обратно. — Развернись!
Удивлённая девушка не стала спорить и повернулась ко мне спиной.
Мне пришлось постараться, чтобы расслабить шнуровку и не разорвать ткань.
— Что ты делаешь, Тайон⁈ — запаниковала Улла.
— Спасаю платье, — произнёс я, глядя на её обнажённую бархатистую спину. Правда, виден был лишь маленький кусочек. Хотелось расстегнуть больше, но для спасения платья этого было уже не нужно.
— Я могла просто использовать наваждение, — проворчала Улла недовольно.
— Мне нравятся оба твоих облика, Улла. Но сейчас я хочу лицезреть истинный. Идём к столу, поужинаем, наконец.
Я взял смущённую девушку за руку и повёл к столу. Галантно отодвинул для неё стул, сел напротив. Забавно, спереди почти не видно, что её платье наполовину расстёгнуто сзади.
Хах, главное сейчас, чтобы вождь солнечных алти не стала задавать глупых вопросов о том, где я так наловчился расстёгивать женские платья.
Я молча наполнил бокалы вином.
— За чудесное спасение двух прелестниц из лап Вице-Премьеров! — торжественно произнёс я и поднял свой бокал.
— Двух? — рука Уллы с бокалом вина замерла в воздухе. — Тебе понравился кто-то из воительниц?
— Вообще-то, я имел в виду тебя и Лудестию, — хохотнул я. — Всё так завертелось, что я ещё не говорил тосты в её честь.
Мы чокнулись, пригубили вина, а после девушка задумчиво протянула:
— Знаешь… я чувствую себя как-то неловко оттого, что ты ставишь меня в один ряд с этим кораблём.
— В самом деле? — удивился я.
— А что тебя удивляет? — немного вспылила Улла.
— Не думал, что у тебя проблемы с самооценкой, — честно признался я.
— Что⁈ При чём тут моя самооценка?
— Ну Лудестия в самом деле бесподобная и легендарная, красивая и разрушительная, но… Ты тоже красивая и умная. А ещё вождь солнечных алти. И…
— Стоп-стоп-стоп, — выпалила она, а затем начала массировать виски. — Ты ведь сейчас серьёзно, да?
— Вполне. Я тобой восхищаюсь, ты мне нравишься, и…
— Вот, я дура! — выдохнула она. — Я ведь раньше думала, что у тебя шашни с твоей помощницей. Да и другие модницы в Торвиле к тебе липли, а… вон оно что… Ты по уши влюблён в корабль! Это странно, Тайон!
— Странно осуждать чужие увлечения. Особенно если эти увлечения не связаны с насилием и другим вредительством, — сдержанно ответил я. — Я знаю, Улла, что ты, как и лунные алти, считаешь мой корабль чудовищем. Но корабли ни в чём не виноваты. Они не выбирают, куда плыть, куда стрелять. Не говоря уже о том, Улла, что это… «чудовище» несколько часов назад спасло тебя и твоих воинов.
Секунд пять она смотрела на меня, а затем снова вздохнула и опустила голову:
— Прости, возможно, я позволила себе лишнего. Мне искренне жаль.
— Хорошо, — улыбнулся я, удивлённый её поведением.
Однако через миг я удивился ещё сильнее. Девушка задрала голову и произнесла, будто обращаясь к потолку и стенам каюты:
— Прости, Лудестия! Я зря на тебя наговаривала. Мы обязаны жизнью тебе и твоей команде. А ещё ты очень красивая. Таких красивых кораблей я раньше не встречала, и я рада, что могу плыть на твоём борту.
Я замер с открытым ртом, а сердце пропустило удар.
Удивительная женщина! Передо мной сейчас сидит самая удивительная женщина Ойкумены!
— Что? — смущённо спросила Улла, заметив это.
— Нет, ничего… — мотнул я головой. — И это… Уверен, Лудестия принимает твои извинения, и ей приятно.
— Прямо-таки уверен? — кокетливо улыбнулась Улла.
Ну вот мы и подошли к главному… Я всегда любил прыгнуть в омут с головою, вместо того чтобы «по чуть-чуть привыкать» или неспешно потягивать кракена за щупальце.
Потому и проговорил серьёзно:
— Да, уверен. Ведь именно я её создал. Ты говоришь, мы можем принимать только облик, к которому имеем некую предрасположенность. Ну тогда взгляни на мою «предрасположенность».
Я почувствовал, как руки и ноги становятся короче, мускулы уменьшаются, а зрение и слух немного ухудшаются. Пропало ощущение структурных вибраций внутри моего тела — чувствовались лишь небольшие отзвуки, которые могут запустить обратную трансформацию.
Сначала Улла хмурилась, пытаясь разглядеть моё лицо.
— Старый… — пробормотала она, а затем её глаза расширились. — Не может быть! Хотя стоп, учитывая твою одержимость им и все твои слова…
— Да, Улла. Я капитан Леон Джонсон. По крайней мере, был им в прошлой жизни.
Девушка вновь нахмурилась, буравя моё лицо пристальным взглядом. Она даже закусила клыками подушечку большого пальца, чтобы лучше думалось.
Я не торопил её, аккуратно отрезая кусочек чернохвостой сельди. М-м-м! Берг расстарался на славу.
— Хватит жрать, Тайон! — внезапно воскликнула Улла и, прежде чем я успел ей возразить, продолжила: — И не неси чепухи насчёт прошлой жизни и вот этого всего. Все создания в мире уникальны, Тайон. Ты — Тайон, отмеченный Солнцем, Избранный нашего племени. Тот, кому предначертано либо обогреть мир, либо спалить его дотла. Такое предсказание сделал верховный шаман, когда ты родился. И видимо, часть твоей избранности как раз в том, что в момент рождения ты впитал в себя энергетический сгусток капитана Джонсона, который не успел раствориться в мире. Сгусток был столь мощным, что ты не мог прийти в себя долгие годы… Но при этом… — она поднялась из-за стола и обошла его стороной, а затем сжала мои щёки своими ладонями и произнесла мне в лицо. — При этом всем ты — Тайон.