Измена вопреки

Я вынырнула из воспоминаний и посмотрела в глаза напротив. Тёмная ночь и крепкий кофе.

— Зачем ты приехал? — от холода в доме мой голос дрожал.

— К тебе приехал… — и снова в колыбель ладоней ложатся мои руки, и я не могу сдержать слёз, которые душат меня сильнее, чем удавка. Я приоткрываю рот, хватаю губами воздух и всё равно задыхаюсь.

— Вовремя приехал, не находишь? — с затаённым сарказмом спрашиваю я.

Усмешка на губах, которая не даёт мне поверить, что прошло столько лет, что разница в километрах, языках, отношениях имела место. Как будто день свадьбы.

— Вовремя… как раз в тот день, когда ты даже не обратила внимания на меня. Ты пронеслась мимо на парковке и даже не заметила. А я хотел догнать, но пошёл узнать в чём дело…

— Узнал?

— Узнал… — тоже с печалью говорит он и встаёт перед диваном на колени. Ему плевать, что несколько лет в доме никто не убирался, что я сегодня натащила мусора и стружки от дров.

Ему всегда было наплевать на то, что вокруг.

— А ты давно знала? — он поддевает руками плед и касается меня сквозь одежду. Я перестаю дышать.

— Я не знала… и не хотела бы знать… — ладони ложатся на мою талию, и я сдерживаю почти стон боли. Не стоит ко мне прикасаться. Не надо доводить мою боль до абсолюта. Нет. Ведь к измене Матвея тогда присоединяется ещё и мой неверный выбор.

К чёрту.

Но руки упрямо сжимают меня. Тянут на край дивана, чтобы в один момент я оказалась прижата к мужскому телу.

И тут нервы не выдерживают. Я хватаюсь пальцами за мужские плечи, сама притягиваю, сама утыкаюсь носом в шею и, задыхаясь криком, шепчу:

— Уезжай. Я не хочу тебя видеть…

Глава 16

Внедорожник стоял на дороге возле дома. Я подсматривала за ним в приоткрытую штору. Фары периодически зажигались как и свет в салоне. Тогда можно было разглядеть тёмную фигуру на водительском месте. В такие моменты я отпускала штору и стояла, не шевелясь, чтобы никто не понял, что я наблюдаю.

Мне было дико не по себе, что прошлое так спокойно шагнуло в мою жизнь. Я всё время пыталась стереть у себя из памяти несколько часов перед свадьбой, потому что они были неправильными. Слишком неуместными и ставящими под сомнение все мои чувства к супругу.

Но сомнений никаких никогда не было. У нас с Матвеем была та любовь, которая, наверно, с первого взгляда и с тех пор другие мужчины перестали для меня существовать. Тем более, такие…

В доме не было даже какой-нибудь просроченной заварки, поэтому я пила горячую воду из чайника, чтобы хоть как-то согреться. Получалось плохо. Надо будет первым делом вызвать ремонтника или научиться нормально топить камин. Хотя Матвей объяснял мне, что КПД у камина низкое, если говорить за живое тепло, то лучше печка кирпичная, но как бы дом более-менее современный, поэтому и грелся всегда газовым отоплением.

Я вернулась на диван и снова завернулась как гусеница в несколько пледов. Самое паршивое сейчас было, что я не знала, что делать. Ладно с разводом не стала тянуть, но вот остальное…

Это самая большая ошибка, что не съездила в магазин. Сейчас бы я на нервной почве испекла какой-нибудь пирог или сдобную ватрушку. А ещё мог быть яблочный компот и щепотка корицы в нём. Думаю, этому дому очень бы подошёл аромат яблок и корицы.

Даже просто мысли про блог и рецепты отвлекали меня от Матвея. Я словно нарочно пыталась выгнать все воспоминания, чтобы пережить эту ночь. И она тянулась неспешно, почти рождая во мне малодушное желание бросить всё, и сесть в машину. Но я смотрела на тлеющие угли в камине и не двигалась с места. К четырём утра я совсем замерзала и встала развести огонь. Щёлкнула кнопкой чайника и мельком бросила взгляд в кухонное окно. Внедорожник стоял на месте.

От камина стало теплее или просто горячая вода помогла, но сон подкрался на пушистых лапах и коснулся меня. Я задремала, сидя на диване, привалившись спиной к мягким подушкам. А потом сползла и не поняла, как уснула или забылась бредом, в котором не было ничего плохого. Только хорошее…

Свадебное путешествие, море, аромат мужчины.

Проснулась оттого, что задыхалась рыданиями. Ещё несколько минут лежала, пытаясь успокоится и упрямо ловила за хвост странный сон. Не вышло. На часах был полдень. Я встрепенулась и выбралась из кокона одеял, заперлась в ванной. Долго молилась на тёплый пол, потому что тепло камина не дотягивалось до санузла. Наконец, индикатор моргнул красным, и я выдохнула. За время пока плескалась, пол нагрелся и даже наступать было горячо, но я упрямо прижималась ступнями к кафелю. Ничего страшного. Не обожгусь.

Из кухонного окна я уже не увидела внедорожника или его хозяина. Как-то расслабилась. Гора с плеч упала, и я засобиралась в магазин.

Местный супермаркет был маленьким, и половина товаров залежалась. Я перебирала слегка мягкий лук и качала головой. Элементарное: из плохих продуктов будет плохая еда. В итоге в моей корзинке оказался килограмм моркови, цветная капуста, мука, сахар яйца, немного специй, чуточку мяса. Сгрузив всё это на ленту, я разрабатывала план дальнейшей жизни во времена дефицита или по-простому планировала выбраться в город, чтобы пополнить запасы.

На этот раз в доме казалось теплее, возможно, осеннее солнце прогрело стены или просто дом делился крохами тепла со мной. Той, которая разрушила его долгий и муторный сон, чтобы наполнить шумом из подвала, треском огня и постоянно льющейся воды в кухне. Пришлось перемыть посуду и поставить сдобное тесто. Я проверила электрическую духовку и оказалось, что она не вышла из строя. А ещё порадовало, что в саду под яблоней я нашла небольшую клумбу с мятой. Правда, пряность пыталась уже уйти на зимовку, но я быстро срезала несколько пучков и утащила в своё логово.

Да. Не дом. Логово!

Надо набрать Алису и написать ей длинный список продуктов. Всё равно ведь она хотела приехать, так что пустая поедет? А так и ей радость и мне польза. Пришлось составить список. Я так увлеклась, что совсем забыла про тесто, которое устроило диверсию и потихоньку стало убегать из деревянного тазика. Опомнилась, так и не отправив Алисе сообщение, потому что побежала включать камеру, выставлять свет и настраивать микрофон. Обычно у меня в кадре стильно и красиво, а сейчас… Я навела немного уюта: поставила мяту в деревянную вазочку, сложила однотонные хлопковые полотенца. На передней план выставила какой-то веник сухоцветов и, рассыпав по столу муку, стала снимать рецепт Эстонской булки с конфитюром. Поскольку последнего у меня не было, я заменила его на обычные деревенские яблоки.

Тесто липло к рукам, а я никак не могла начать говорить на камеру. Все рецепты я сопровождаю своим голосом, но сейчас словно онемела. Через десять минут плюнула, просто звуковую дорожку загружу.

Отправив в духовку булку, я только успела посмотреть кадры, но меня оторвали от занятия. В дверь позвонили. Я вздохнула и тихими шагами стала приближаться к коридору. Звонок повторился. И ещё раз.

Я задержала дыхание и посмотрела в глазок.

Глава 17

Меня рвало булкой и компотом. Я сгибалась над унитазом и грешила на аромат роз, который пропитал весь дом. Но это было бы слишком логично.

Логично для человека, у которого ни разу не было рвоты.

Но у меня была. И я её узнавала.

Это не приступ недомогания желудка или отравления.

Это что-то очень знакомое, которого с нетерпением ждёшь и понимаешь, что что-то изменилось внутри.

Я просидела в ванной ещё полчаса. Выжидала, чтобы организм успокоился. И с замиранием сердце ждала следующего утра. Чтобы точно быть уверенной.

И… испугаться?

Или обрадоваться?

Всю ночь я вертелась на диване, отсчитывая бег часов. А утром первым делом пошла на кухню и заварила крепкий сладкий чай с мятой. Я смаковала его по глотку и наблюдала в окно, как просыпается посёлок. Внутренние часы отчитывали мгновения. Но ничего не происходило. Рвоты не было. И это был первый раз, когда мне хотелось плакать.