Страница 1577 из 1599
— Ты, доктор, не оправдал моих надежд! А я думал, мы подружимся.
Стальные ступени тянулись спиралью, прицепившись вдоль внутренних стен устремлённого вверх колодца. В центре колодца высился черневший сталью столб, опоясанный, будто патронташем, гигантскими ячейками со снарядами. Механизм подъёма уходил вверх и заканчивался на площадке для заряжания орудия. Максим сразу догадался, где он оказался, и побежал вверх, к пробивавшемуся солнечному свету. Лампы горели на уровне глаз и, пробегая, Максим бил по ним окровавленным кулаком. Внизу лязгнула дверь, и кто-то громко крикнул, разыскивая на ощупь лестницу. Пробежав три витка, Максим оказался на горизонтальном пролёте, заставленном оборудованием и квадратными стеклянными экранами с расчерченными шкалами. На ложементе лежал снаряд размером с рослого человека, опоясанный красными полосами медных колец. Блестящие штоки гидравлических цилиндров были готовы по первой команде задвинуть снаряд в ствол. Максим задрал голову и увидел, откуда падал солнечный свет. С площадки управления орудием вверх уходил узкий стальной трап, упираясь в люк в крыше башни. Широкая прорезь для хода ствола орудия по вертикали разрезала стену почти до потолка. И в неё лился жёлтый и такой манящий свет солнца. Внизу на лестнице прозвучали осторожные шаги. Максим свесился через перила, надеясь увидеть Артёма, но на лестнице мелькнули чёрные кепки немцев. Тогда он полез по трапу, оттолкнул крышку и втиснулся в узкий люк. После света ламп снег на каменном плато показался ослепительно белым. Ветер мгновенно пробрался под куртку и едва не сбросил вниз. Башня орудия высилась на верхушке утёса, и одна его сторона обрывалась в море, а другая уступами спускалась в карьер. С этой стороны уже бежали цепью немцы и, отрезая путь к бегству, заходили с разных сторон. Максим заглянул с обрыва в море и почувствовал, как противный комок подпрыгнул к горлу. Свинцово-тёмное, оно шумело внизу, не меньше, чем в двадцати метрах. Взбитая о каменный утёс пена взлетала вверх и, подброшенная ветром, взмывала почти до края обрыва.
Внутри башни слышались крики, и кто-то уже поднимался по ведущему в люк трапу. Максим с тоской взглянул на море, затем на уже взобравшихся на вершину карьера эсэсовцев, меланхолично перекрестился и, разбежавшись в три шага и оттолкнувшись от края обрыва, подпрыгнув, полетел в море.