Рискни

— Почему ты не сказал мне об этом раньше? — Лиззи нахмурила брови, когда повернулась, чтобы посмотреть на Билли. — Когда ты якобы раскрывал всю правду обо всем, что происходило. Зачем намеренно опускать тот факт, что настоящим убийцей была Анна?

— Я не скрывал это от тебя. — сказал Билли. — Это просто должно было быть раскрыто в нужное время. Или то, что я считал подходящим временем. Это что-то вроде разорвавшейся бомбы, которую можно сбросить на кого угодно.

Анна не могла с этим не согласиться. Но это была разорвавшаяся бомба, с которой она теперь не знала, как справиться. Было непостижимо, что она, десятилетняя девочка, могла убить другого ребенка. Билли, должно быть, ошибается.

Но ни Эрик, ни Мюриэл не оспаривали обвинения Билли.

Значит, это должно быть правдой.

— Почему ты такой снисходительный? — спросила Лиззи.

Лицо Билли смягчилось; его глаза закрылись, когда он сделал долгий вдох, а затем медленно выдохнул.

— У меня было много времени, чтобы все это обдумать… я прошел множество реабилитационных программ, и хотя я не был тем, кто нуждался в этом, или даже должен был сидеть в тюрьме, я нашел их полезными. Я научился новым навыкам управления своими эмоциями и тому, как смотреть на вещи с разных точек зрения. Я поставил себя на место других и немного походил вокруг да около, — сказал Билли. Его глаза были сосредоточены на Эрике. — Ты защитил свою дочь, что я хотел бы сделать для Элизы. Наверное, часть меня ревновала, а другая часть восхищалась тобой.

— Но Билли, папа… семья Фишер тебя упекла! Сделала тебя подозреваемым, а затем, благодаря их лжи и помощи других отвратительных людей этой деревни, добилась того, что именно ты сел за это. Я не понимаю, почему ты ничего не собираешься с этим делать. Теперь ты вооружен правдой. Иди и сообщи в полицию! — сказала Лиззи.

— Правда сделает тебя свободным, — сказал Билли, улыбаясь.

— Вот именно, так что убедись, что все знают, что это был не ты.

— Теперь я свободен. И правда выплыла наружу. Те, кому нужно знать, знают.

— Разве ты не хочешь увидеть Эрика за решеткой? Даже Анну?

— Эй, погоди, — вмешалась Мюриэл. — Ты не можешь этого сделать. Анна даже не знала, на самом деле. Она была всего лишь ребенком. Это был несчастный случай.

— Все в порядке, Лиззи, — сказал Билли. Он слабо улыбнулся, затем положил руку ей на плечо. — Ты только что узнала об этом, так что потребуется много времени, чтобы это усвоилось. Еще дольше, прежде чем ты поймешь, что я прав, позволяя спящим собакам лежать. Они уже пострадали, поверь мне. Годы пребывания в ловушке их лжи. И во многих отношениях Эрик был таким же пленником, как и я, и он тоже чуть не потерял свою дочь. Мой тюремный срок закончился. У него его не будет. А у Анны все только начинается. Им не нужны решетки.

— Правильные люди должны быть наказаны, человек, совершивший убийство, должен потерять свою свободу.

— Я отсидел за это срок, Лиззи. Я уже стар, я не вижу смысла упекать Анну в тюрьму, у нее есть своя дочь. Я не собираюсь быть тем, кто разорвет семью Фишер на части. Я не так плох, как они. — Билли позволил своему взгляду медленно переместиться на Мюриэл, затем на Эрика и Анну. — И, кроме того, я отдаю окончательное решение в руки Тины…

— Подожди, Тина с самого начала знала, что это я? Почему она ничего не сказала раньше? — сказала Анна.

— Да, она подозревала еще до того, как я изложил ей свою теорию. С самого начала Тина злилась на тебя и твою мать за то, что они не пошли прямо в полицию, когда вы якобы были свидетелями того, как Джони садилась в мой грузовик. Она также не купилась на эту шокирующую историю. Мы долго говорили, как во время ее визитов в тюрьму, так и в письмах, о том, что она чувствовала, что хотела сделать.

— Значит, она придумала эту странную игру «Тук-тук», чтобы дать нам понять, что она знает, но на этом все? Этого достаточно, не так ли? Кажется маловероятным, — сказала Мюриэл.

— Это может подействовать на тебя. Важными вещами для Тины были поиски тела ее дочери и обеспечение того, чтобы те, кто был вовлечен, сказали или были вынуждены сказать правду. Это она решила пощадить Анну. И Эрика с Мюриэл тоже. Она умеет прощать, гораздо больше, чем я. У меня есть возможность возобновить свою жизнь. Я могу, возможно… — Он посмотрел на Лиззи. — Ну, может быть, я наконец смогу наладить какие-то отношения со своей дочерью, присматривать за ней. У Тины этого нет. Все, чего я хотел, — это чтобы она смогла похоронить своего ребенка. И теперь Эрик будет хорошим, не так ли, Эрик? — Он снова обратил свое внимание на ее отца.

— Да. Мне так жаль, Анна. Тебе никогда не суждено было узнать об этом… не так.

— Но она уже знала, — сказала Лиззи. — Анна знала, что это она убила Джони. Что ты имеешь в виду, говоря, что она никогда не должна была узнать?

— Шок от того, что произошло, каким-то образом заставил ее похоронить воспоминания об этом, — сказала Мюриэл.

Анна опустила голову, услышав тонкое, пренебрежительное фырканье со стороны Билли.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Лиззи.

— Потому что она действительно никогда не казалась взволнованной, когда говорили о смерти Джони. После того, как она дала свои показания, она как будто начала верить, что это сделал Билли, а не она. Я даже сама начала в это верить. Я полагаю, что объяснение, которое я дала, то, о котором сообщалось, было для нее проще. Это лучше, чем думать, что она лишила жизни свою подругу.

— Ты не забыла, Анна? Я имею в виду, разве не было никаких воспоминаний о событиях того дня? — спросила Лиззи.

— Да. Да, так оно и было. Но мама права. Я действительно помнила только то, что, как мне сказали, произошло. Это были воспоминания, которые я унесла с собой. Тогда я также стала Анной, я думаю, это помогло. Я больше не была Беллой. Белла не была частью меня. Я не хотела и не нуждалась в ее воспоминаниях.

— А как насчет сейчас? Теперь ты знаешь, что это была ты, разве это не вытеснило из тебя никаких воспоминаний об этом?

В воображении Анны возникло лицо Джони… огромная шишка, выступающая у нее на лбу. Она вспомнила свой гнев, силу своего удара. Звук удара черепа Джони о землю и вид крови, вытекающей из ее уха.

— Не совсем, нет, — сказала она. Ложь давалась легко. Она потратила всю жизнь на создание этого повествования… она еще не была готова отпустить его. Ей придется смириться с этим в свое время. Она ничего не должна Лиззи.

Даже когда она думала об этом, она знала, что ошибалась.

Она была обязана этим людям всем. Ее жизнью. Жизнью Кэрри.

Как она вообще сможет двигаться дальше после всего этого?

— Думаю, сейчас самое время. — Эрик подошел к Анне и сжал ее плечо. — Мне так жаль, моя девочка. Я вернусь, чтобы увидеться с тобой позже.

Эрик поцеловал Мюриэл в щеку и вышел за дверь. Билли последовал за ним.

— Что ты теперь собираешься делать? — спросила Анна у Лиззи.

— Мне нужно увидеть своего мужа.

— Как ты думаешь, они ее уже нашли?

Было три часа ночи; мужчины ушли чуть больше часа назад. Мюриэл, несмотря на то, что была готова лечь раньше и хотела лечь в постель, сидела с Анной с тех пор, как все ушли, ее рука обхватила тело Анны так далеко, как только могла дотянуться.

— Это кажется ненастоящим, мама.

— Я знаю, дорогая. Я знаю. — Мюриэл погладила Анну по волосам — так, как она делала раньше, когда та нуждалась в утешении.

— Но я была так ужасна с тобой. Говорила ужасные вещи о папе. Все это время ты хранила молчание, чтобы защитить меня.

— Да. Кое-что из того, что ты говорила, было обидным. То, как ты иногда обращаешься со мной, похоже на пинок под дых. Но это моя вина. Этого бы не случилось, если бы не я. Все могло бы быть совсем по-другому, если бы я не пустила мяч в ход. Моя одержимость вытащить Билли Коули из Мейплдона взяла верх над всем. Я потеряла из виду все, что действительно имело значение. Из-за всего этого я потеряла твоего отца, потом тебя. Но именно твой отец принял на себя основную тяжесть всего этого, ему пришлось пойти и найти ее, а затем избавиться от ее тела. Он был сломлен. Сломлен, потому что его любимая маленькая девочка сделала что-то настолько ужасное, сломлен, потому что он скрыл это. После этого он никогда не мог смотреть тебе в глаза. Он действительно ушел, потому что любил тебя. Я не лгала об этом, Анна, — сказала Мюриэл, сжимая руку Анны.