Стражник

Парни уже не держали Болтуна, а просто стояли рядом для порядка. Очнувшиеся люди сонно бродили вокруг, каким-то, чудом не врезаясь в нас.

— Тебя поймают и повесят, — холодно сказал я.

— Не поймают. Теперь уже не поймают, будь уверен.

— Ладно, ребята, пойдем на Проклятого глянем, — силком тянуть людей на войну я не стану.

Тихий шлепнул Болтуна по плечу и поспешил к телу Проклятого. Михлан слегка помялся, недобро глянул на меня и последовал за братом по оружию. Чую, аукнется мне эта вольность. Все вспомнят в трудный час. Не прощаясь с дезертиром, подошел к своим бойцам, те задумчиво разглядывали упавшее тело. Мел, пока мы разбирались с Болтуном, разрезал плащ.

— Кукла, — одним словом охарактеризовал я увиденное.

Деревянная лосиная голова крепилась к несуразной конструкции, состоящей из множества видов древесины, скреплённых друг с другом в крайне сложной манере. От столь противоестественного вида стало дурно

— Надо бы сжечь.

Краем глаза заметил, как парни подхватили тело за плащ и потянули за ближайшую лавку, стараясь не глядеть на куклу.

— Жечь не надо, мало ли что, — сказал Мел. — Надо уходить, пока эти буянить не стали.

Я обвел растерянную толпу взглядом, пока выглядят сонными мухами по весне, но скоро придут в себя, тогда истерик и давки не избежать. И скорей всего им понадобится крайние во всех бедах, а как известно, всегда во всем виноваты или стражники, или вояки. К тому же наших сил явно не хватало, чтобы помочь этим несчастным.

В небе внезапно что-то блеснуло синим и через мгновение послышался мягкий хлопок. Я приложил ладонь ко лбу, пряча глаза от солнца. Сверху сыпался снег, внутри появилась твердая уверенность — беды ждать не следует. Одна снежинка резко остановилась передо мной, протянул руку — она легла на ладонь, обдавая приятным холодом. Сжал пальцы, чувствуя, как тает, и одновременно в голове прозвучал приятный женский голос. Слов не разобрать, но сложилось стойкое ощущение — меня зовут куда-то вперед, где хорошо, тихо и главное мирно.

Залихватский удар по щеке выбил из меня эту дурь.

— О, помогло, — послышался голос полный искреннего удивления.

— Тихий, ты охренел? — зарычал я, потирая щеку.

— Это все Мел, — он ткнул пальцем в бывшего библиотекаря.

— Зов Аглаи. Она мирных жителей наружу тянет, — занудным тоном разъяснил Мел, — а мы, вояки, нам туда нельзя, дезертирами признают, а там глядишь и до трибунала не доживём. Разбираться, почему мы за стенами, а не воюем, навряд ли кто будет. А ты по глупости… или незнанию раздавил одну, вот тебя и потянуло. И мы решили испробовать один древний метод, чтобы тебя, так сказать, вынуть из этого состояния.

Большинство людей так же, как и я хватали снежинки и давили в руках. Те, кто не попали под зов, просто двигались со всеми в общем потоке. Были, конечно, и те, кто отделился, но их было явное меньшинство.

— Хм, — одарив бойцов хмурым взглядом, я развернулся и пошел подальше от слепо бредущих людей. В словах Мела имелась логика, новобранцев скорей заподозрят в трусости, чем в геройстве.

Да, день у жителей Вечного города не задался: то один околдует, то другой, и все как стадо ходили туда-сюда. Но и нам не легче, должны были погибнуть столько раз, а все живы, только усталость давит могильной плитой.

— У нас опять насущный вопрос: куда идти и что делать? — не сбавляя шага, заговорил я. — Предложения, идеи?

— Надо идти к казармам, — высказался Михлан.

— Принято. Куда идти, знаешь? — последовав кивок. — Отлично, веди.

Как же мне надоело бродить туда-сюда, и ладно бы за выпивкой или за девицами. Так нет же, к командованию, где нас причислят к кому-нибудь и пошлю в бой.

Двигались по старой схеме. Лично я пытался молиться хоть каким-то богам, чтобы они не допустили встречи с Проклятыми или Одарёнными. Хватит на сегодня, да и в принципе на всю жизнь хватит. Внукам и так есть что рассказать не на один холодный зимний вечер. Но удача думала по-своему — она девка странная и порой ее логику, как, впрочем, и большинства женщин, не понять. Для кого удача — жить тихо-мирно, для другого — искать приключения на свою задницу. Вот моя удача думала, что я отношусь ко второму типу людей.

Когда Михлан зашипел и вжался в стену, бледнея лицом, мы не немедля повторили его маневр. Я одними губами спросил: «Что там?» Ответ состоял сплошь из матерных слов, произнесённых так же бесшумно. Михлана ощутимо трясло, он облизнул пересохшие губы и, едва переставляя ноги, пошел обратно, всеми силами вжимаясь в стену. Более объяснять ничего не надо, мы наверняка снова нарвались на Проклятого.

Спустя пару минут, когда мы крадучись отошли на десяток шагов, Михлан сказал:

— Там Призрачный легион.

Я собрался с духом и пошел посмотреть на страшилку из глубины времен, и сделал охранный жест, когда-то увиденный у наставника. Призрачный легион — это страшная сказка для всех провинций необъятной Империи. Легион древних воинов, не знающий преград и убивающий на своем пути все живое. Где прошел легион, там нет жизни — так всегда заканчивались истории про этих древних монстров.

— Нам лучше бежать, — почти спокойно предложил Тихий.

Мы разом посмотрели в ту же сторону, что и он. В ста шагах от нас парило над землей два силуэта: воины в хитиновых доспехах, со странными шлемами и кривыми мечами, более всего они походили на ящеролюдов. С такого расстояния деталей не различить. Да они меня и не интересовали.

— Клянусь последней кружкой пива, если город выживет после нашествия, я буду назвать его Вечным при каждой пьянке. А кто усомнится — в морду, — последние слова Мел говорил уже на бегу.

И мы снова ударились в бег. Возможно, нужно было принять бой, четверо против двоих — это неплохой расклад, если твой враг — человек. Но как прикажете убивать призраков?

На очередную нагрузку тело отозвалась болью и усталостью. Первый рывок получился на загляденье, потом все скатилось к быстрому шагу. Мы не Одарённые, чтобы бегать без устали часами напролет. Единственное, что как-то заставляло шустрее передвигать ноги — это страх быть убитыми. В итоге подобрали нужный темп, чтобы между нами и мертвыми всегда оставалось одно и то же расстояние. Они никуда не спешили, наверное, справедливо предполагая, что мы никуда и так не денемся и рано или поздно окажемся под их клинками Нелегкая вынесла нас на базар, чуть оглядевшись, Михлан повернул на запад, чтобы не приближаться к черной сфере, кою до сих пор долбал руками жуткий гигант. Правда, надо заметить, куда как с меньшим энтузиазмом.

Еще пять минут блужданий и наш проводник вышел к дому, больше напоминавшему малую крепость. Высокая стена, сложенная из огромных булыжников, на тридцать шагов от стены, девственно чистое пространство, и это в городе, где люди живут друг на друге. Мощные железные ворота, вызывающие чуть ли не большее уважение, чем стены. А на противоположной стороне небольшой площади висело с десяток призрачных фигур.

— Ах, — обреченно выдохнул я. Это конец, бежать более некуда.

— Эй, сюда, — послышалось со стен.

Нас просить дважды не пришлось. Расстояние до стены мы преодолели в один миг. И только возле ворот я оглянулся. Общее число врагов удвоилось, и, по всей видимости, более подкрепления они ждать не намерены. Призраки медленно выдвинулись в атаку. Станут ли защитники открывать ворота для нас? Большой вопрос.

Я в отчаянье перехватил меч поудобнее, готовясь к последнему бою. Умереть с клинком в руках — достойная смерть. Не такая желанная, как в кровати в окружении внуков и молодой жены, что так и ждет моей кончины, но тоже ничего.

На плечо сверху что-то упало. Я вздрогнул от неожиданности. Оказалось, веревочная лестница, рядом опустилась еще одна. Ох, хватило бы сил подняться. Мел с Тихим не слишком уверенно полезли наверх. Я покосился на приближающуюся смерть, держась одной рукой за веревку. Чего это не упокоенные медлят, могут ведь одним рывком преодолеть эти двадцать шагов. Или же в таком состоянии они неспособны передвигать быстрее? Какие глупые вопросы лезут в голову в момент отчаяния.