«Верные»

Правда, были и различия. Если Иримэ, несмотря на то, что, даже по ее же словам, видела в жизни мало хорошего, сохранила какие-то наивно-детские представления об окружающем мире, веру в могущество магии. В то, что может прийти какой-то могущественный колдун — и сделает так, что всем кругом будет хорошо. И солнышко станет ярче, и трава зеленее, и окружающие добрее и справедливее. И не будет в жизни ни болезней, ни горя ничего больше плохого! Как в тех легендах о «светлом прошлом»! Несмотря на то, что нынешнее положение дел было откровенно удручающим — и это Иримэ тоже понимала. И слышать такие представления от девушки из практически первобытного племени было даже как-то странно… Хотя, может быть, для живших в таких условиях это попросту было последним, что дарило хоть какую-то надежду и давало силы жить дальше?

Анариэль… Она была, конечно, гораздо более взрослой, рассудительной. Давно не верила ни в какие сказки, порой ехидно высмеивая отложившиеся в них наивные представления о жизни, и была убеждена, что рассчитывать стоит лишь на собственные силы разумных. Не мечтать о том, что кто-то придет и сделает, чтобы кругом было все хорошо, а добиваться этого, своим трудом приближая то светлое будущее, о котором мечтаешь. Только так можно победить в борьбе… да с кем угодно. С врагами, с силами природы, с предрассудками разумных или с пережитками отживших общественных формаций… Только так можно построить социализм, коммунизм или гипотетический «посткоммунизм», о сущности которого пока можно лишь догадываться. Никакие боги, цари или инопланетяне в этом деле не помогут… А магия… Да что магия? Это лишь один из инструментов, который дает им физический мир. Все равно что гравитация или радиоактивный распад. Как металлорежущий станок или трактор, танк или ракета. Инструмент достаточно мощный и универсальный, но далеко не всемогущий, чего пока не могла понять та же Иримэ. А еще — после того, как увидела, как разумные вовсю предают и продают друг друга ради личной сиюминутной выгоды, Анариэль стала куда более пристально приглядываться к окружающим, уже на подсознательном уровне боясь какого-нибудь подвоха… И оттого стала казаться какой-то более хмурой и неприветливой, чем даже он сам ее помнил поначалу, не желая, чтобы кто-то вокруг мог догадаться о ее чувствах и мыслях… Что сильнее всего отличало ее от Ирки, как уже привычно называл про себя эльфийку-«аборигенку» Диман. Эта скрывать свои чувства практически не умела… Да и, похоже, не стремилась к этому, ведя сюда гораздо естественней.

Так за текущей работой «и.о. вождя племени» сначала закончился сентябрь, а потом незаметно пролетел и октябрь. Прохладная, но, к удивлению, преимущественно солнечная погода конца сентября сменилась сначала на затяжные моросящие дожди, а накануне начала ноября выпал и первый снег, пролежавший пару дней… Полевые работы подошли к концу, еду на зиму заготовили — так что теперь племя занималось преимущественно ремеслами… В основном, ремеслами.

Единственный деревенский кузнец перековывал куски каких-то титановых — или «мифриловых» по-эльфийски — обломков в сельсхоозинвентарь и посуду. К некоторому удивлению, в прежние времена у «древних» именно он имел наиболее широкое распространение… Получали «мифрил» исключительно с помощью каких-то магических артефактов, обрабатывали точно также — механическая обработка практически не применялась. Именно из титана делали большую часть всей техники и конструкционных элементов, значительную часть инструмента и товаров обихода. Лишь там, где требовалась высокая твердость, «древние» применяли сталь — которая, по всей видимости, считалась материалом более дорогим и ценным. Но за восемь тысяч лет у эльфов осталось очень мало стальных вещей, а своих собственных месторождений то ли не было, то ли они так и не научились получать металл из руды без магических артефактов. Кто-то делал ложки… Кто-то обжигал горшки или шил неказистую, но достаточно теплую зимнюю одежду и обувь… Потом они будут меняться друг с другом плодами своего труда, а где-то в феврале часть произведенного отвезут в «Город Великих» на торг…

Однако были и изменения в жизни… Во-первых, теперь вместе с эльфами жили и бывшие рабы… Не в одном сарае на всех, а в домах бывших жрецов и их семей… Хотя снять с них заклятие пока, к сожалению, возможности не было. По словам Анариэль, для «естественного» восстановления силы до «неснижаемого уровня» ей потребуется еще не меньше года. И что-то сделать до окончания этого времени не получится… Если только не найдут, откуда можно было бы «подзарядиться» быстрее. А вот семьи бывших жрецов «переехали» в барак для рабов — и теперь именно они были больше всего недовольны сложившейся жизнью. В то время, как остальные восприняли перемены или совершенно равнодушно, или даже с какой-то робкой надеждой на перемену к лучшему.

Во-вторых, Анариэль провела поголовный опрос как эльфов, так и освобожденных из рабства. И теперь они знали кое-какую весьма любопытную информацию… Увы — не о секретах Города, приблизиться к разгадке которых так и не удалось. Что-то на этот счет могли, наверное, знать жрецы — но ведь мертвых не спросишь… За то удалось выяснить кое-что на счет «попаданцев». Как утверждали местные эльфы, такое обычно происходит два-три раза в год — о чем становится известно по видимому с башен крепости сиреневатому зареву над Городом. После чего туда срочно отправляют ловчие отряды, расставляющие по городу магические ловушки. К сожалению, в снаряженном виде они хранятся недолго, потому просто разбросать их по городу не получится — это приходится делать заново каждый раз. Что за ловушки? По сути, магические датчики движения, распыляющие при приближении «попаданца» сонное зелье…Системы косвенного действия, которые опасны даже для «нейтралов». Такие ловушки раньше умели делать жрецы — хотя теперь-то жрецов не стало, как и учеников — все были еще слишком молоды. Поскольку при попадании на эту сторону любой разумный лишается магической силы, обнаружить их или пройти мимо почти невозможно. И большинство попадается… Правда, некоторые артефакты позволяют обнаружить такую штуковину. Например, так вполне могли бы сработать земные персональные кси-детекторы… И тогда бывают и проколы… Кроме того, некоторые виды «доспехов» могут защитить от попадания сонного зелья в органы дыхания… Так что некоторых приходилось отлавливать самим эльфам, оглушая или нанося легкие ранения и захватывая в плен, что и попытались сделать с ними. Впрочем, известно даже несколько случаев, когда «попаданцам» удавалось вырваться из города и скрыться в неизвестном направлении — хотя все эльфы как один были уверены, что те погибли в лесу.

Провели и опрос среди самих рабов — на вопросы отвечать они могли спокойно, думать и сохранять память о происходившем с ними тоже. И тут тоже нашлось немало любопытного… Четыре «эльфа» были все не только из разных миров, но и с разных планет. Одна из «эльфиек» назвала себя «винданкой» — она была с еще одной копии Земли, где они тоже вели войну с «высшими эльфами». Причем, война та началась достаточно недавно — какие-то девять лет назад, а ее выбросила сюда семь лет назад после того, как, посчитав, что все уже погибли, в одной из битв применили против врага тактическое ядерное оружие.

— Ядерное? — откровенно удивилась тогда Анариэль. — У вас что, нечем было заглушить их экраны?

— Откуда? — удивилась в ответ винданка. — У нас не было сильных магов! За все время Нового мира не родился даже ни один Старший!

Говорили с ней на самом что ни на есть русском языке… Только словно на каком-то архаичном, с устаревшими фразами — однако так было куда понятнее, чем пытаться объясняться на гибриде квентрина с местным эльфийским и неизвестным Анариэль винданрином, языке одного из шести народов «Верных».

— А электромагические преобразователи?

— Что это такое?

— Машина, преобразующая электрическую энергию в магическую, — пояснила тогда Анариэль.

— Вы умеете делать такое? — удивилась «винданка».

Да уж, видеть разумного, способного нормально мыслить, разговаривать, чувствовать, но не способного самостоятельно принять никакого решения сложнее «взять ложку и поесть» или «сбегать «до ветру»», Диману было откровенно жутко… и все же именно это ему довелось наблюдать на примере освобожденных из рабства… Да и любые проявления эмоций — лишь в ответ на вопросы — так сказать, «с разрешения». Все же остальное время — абсолютно «отсутствующий», пустой взгляд… Впрочем, любой вопрос — только если заранее дано разрешение «задавать любые вопросы». Скажут копать землю «от меня и до обеда» и задавать вопросы лишь по непосредственно этой работе — значит, так и будет. Но даже если вдруг у того, на кого наложено «заклятие подчинения» сломается инструмент, то он лишь сможет сообщить о том, но не сможет прекратить работать без получения приказа на это.