Страница 10 из 20
Кто бы мог подумать, что всегда осторожную Младу угораздит рухнуть в змеиное гнездо. Видно, слишком веская у неё была причина, чтобы прийти сюда. Но орюмцек даже понятия не имеет, с кем связалась. Реши она убрать ученицу Ставра своими руками и, скорее, сама лишилась бы жизни, чем оставила бы на её теле хоть царапину. Хотя такие, как она, всегда предпочитают убивать неугодных чужими руками. Эта же подошла к делу со всей ответственностью.
– Так ты возьмёшься? – вдоволь наглядевшись на Ставра, проворковала девица.
Он ухмыльнулся и слегка наклонился вперёд, чувствуя странное притяжение. А она прирожденная лиса, которая вытянет свою выгоду из любой оказии. Только не на того напала.
– А вот это вряд ли, – ядовито процедил он. – Бегать за княжеским войском я не стану – слишком много глаз. Да и четыре дня… Давненько они ушли. Либо дожидаемся её возвращения, либо расходимся прямо сейчас и забываем друг о друге.
Рыжеволосая заметно опешила от столь неожиданного ответа. Видно, считала, что наёмник не может отказаться. Только у Грюмнёрэ есть такое право, установленное много лет назад. И лучше бы ей не знать, что так или иначе Младе вынесен приговор. А в этом случае, коли Ставр пойдет на попятный, ему самому не сносить головы. Провинившемуся арияш никто не позволит выжить. Кодекс не прощает вольного с ним обращения. Но это не позволяет любому орюмцек помыкать Грюмнёрэ, как мальчиком на побегушках.
– Но как же?.. – пролепетала девушка, всё ещё не находясь, как поступить.
Ставр безразлично пожал плечами.
– Хорошо, – рыжеволосая не иначе переступила через себя, соглашаясь на чужие условия. – Будем дожидаться.
Она совсем оправилась от досады и снова растянула губы в улыбке. Похоже, деваться ей было некуда. Ставра на миг даже кольнуло любопытство, что такое произошло между ней и Младой, раз она пришла сюда, на постоялый двор, куда честному люду лучше не соваться. А уж родовитой девушке и подавно.
– Ты знаешь цену моих услуг? – всё так же бесцветно задал он положенный вопрос.
– Нет, но я готова её услышать, – орюмцек скользнула рукой по столу чуть дальше и почти коснулась его одетой в перчатку кисти.
Охмуряет. Хочет сбить цену или Ставр правда её привлёк? Хорошо бы, верно, смотрелась такая, как она, в постели арияш. Сразу видно, что северянка не сторонница особых принципов. Взгляд текучий, как оливковое масло, затягивает и ласкает. Обещает многое. Только вот поддайся – и получишь нож в спину. Таких Ставр видел насквозь.
– Пять сотен кун золотом, – назвал он изрядно завышенную цену. Но на эти деньги у него были свои планы. – Половина сейчас. Вторая – после выполнения заказа.
Рыжая чуть поразмыслила.
– Сейчас заплатить не могу, – она невольно пощупала пояс, будто хотела дотронуться до кошеля, но не нашла его. – Мы можем встретиться ещё раз?
Ставр приподнял брови.
– Что ж, можно и встретиться, если не боишься.
Орюмцек поморщилась – знать, успела нажить неприятные воспоминания о пути сюда. Тогда-то, верно, и кошеля лишилась.
– Не боюсь, – она уверено кивнула. – Только почему такая высокая цена за убийство безродной девки?
– Не нравится – выход за спиной.
Ставр, скрывая раздражение, медленно отставил кружку с остатками вина подальше. Можно подумать, кто-то предлагал обсуждать цену. Не на рынке, в конце концов, из-за баранок торгуются.
– Я не против, – быстро исправилась девушка и осмелилась-таки коснуться его ладони. Накрыла своей, маленькой и горячей, и сжала, будто друга просила о безобидном одолжении.
Ставр ещё раз внимательно посмотрел в глубокие, словно омут, глаза и неспешно отодвинул руку. Всё-таки неплохо было бы… Нет, глупости. Просто долгая дорога даёт о себе знать, а тут так близко сидит холёная жена самого князя.
Князя…
Получается, правитель Кирията не устоял перед Младой? Или это только женские домыслы и ревность? Впрочем, неудивительно. Она всегда притягивала к себе. Даже когда была совсем ещё девчонкой. Временами, устав от тяжёлого нрава ученицы, Ставр жалел, что взял её с собой однажды, но не мог отрицать, что после расставания Млады ему ещё долго не хватало.
Он выдержал молчаливую паузу и поднялся, громыхнув стулом.
– На сегодня достаточно. Встретимся ещё раз, когда она вернётся. Я передам через Зархану, где.
Девушка кивнула и тоже поднялась. Несколько мгновений она смотрела на Ставра, будто хотела сказать что-то ещё, но вздохнула и ушла.
Убедившись, что возвращаться она не надумала, Ставр поднялся к себе в комнату. На первый взгляд могло показаться, что та находится отдельно от других. В том самом пристрое. Но хитро устроенный коридор выводил обратно на постоялый двор, а потому здесь хорошо слышались все звуки из забитой людом харчевни. А порой просачивались и не самые приятные запахи.
Плотно прикрыв щелястую дверь, Ставр снял плащ и ещё некоторое время размышлял, куда бы его положить. В маленькой, захламлённой каморке едва можно было развернуться. Небольшое окно выходило во внутреннюю часть двора. Внизу иногда пробегали работники харчевни. Вот поварёнок выплеснул помои в корыто для свиней, а те, ещё наверняка сытые, тут же принялись рыться в них носами. Молодая подавальщица вышла, ведя за собой парня, что сегодня утром разгружал провизию с торгового обоза. Они долго целовались, прислонившись к скверно оструганной балке, подпирающей навес, пока громогласная Зархана не разогнала их, потрясая вслед тряпкой.
Ставр отошёл от окна, достал из походной сумки вытянутую трубку из вишнёвого дерева, забил её пахучим табаком и раскурил. Нехорошо. Много раз он пытался бросить эту привычку. Арияш не должны выделять из толпы ни одежда, ни особые черты, ни запахи. Поэтому он старался курить изредка, только когда не предвиделось выполнения заказа. А сейчас, в пустом ожидании того, когда Млада вернется из похода, заняться было особо нечем.
Дождаться девушку так или иначе придётся. Как бы ему ни хотелось уйти, скрыться, оставить постылый приказ за спиной. По сей день его преследовало ощущение, будто он поступает грязно, хоть возился в грязи большую часть жизни. И, привыкнув, казалось бы, ко всему, он не ожидал, что доведётся стать Палачом для Млады.
Но во время разговора с орюмцек ему в голову пришёл замысел, который при должной осторожности мог уберечь от смерти и ученицу, и его самого. Поэтому он и согласился на бесполезный, в общем-то, заказ. Только перед воплощением стоило ещё раз хорошенько всё обдумать. Время на это есть. Оставалось лишь надеяться, что урхас окажется достаточно терпеливым.
Тот вызвал Ставра в обитель Гильдии больше луны назад. Вызвал из недалёкого от Аривана города, не поленился прислать одного из лучших своих гёрзаков – одноглазого Равдана. Беловолосый, словно старик, посыльный отыскал его легко, приказал даже отказаться от очередного заказа, который вот-вот должны были оплатить. Раз такое серьёзное дело, деваться некуда.
Ставр появлялся в обители Гильдии редко, только в исключительных случаях или чтобы самому отдать положенную часть прибыли. Даже собственного дома, как многие другие арияш, в Ариване не имел. Ему всегда больше нравилось скитаться, смотреть на разные города, разных людей. И внезапное возвращение на юг не предвещало ничего хорошего. Всю дорогу Равдан молчал, ни словом не давал понять, зачем нужна такая срочность. Если пораскинуть умом, можно было и догадаться самому, но думать над этим вовсе не хотелось. Наверное, Ставр просто знал заранее.
По приезду, не дав ни дня отдыха, одноглазый проводил его в обитель, спрятанную в подземелье храма Трёх богов. Уж там-то, в столь благочестивом месте, её вряд ли кто стал бы искать. Хоть, сказать по совести, нужные Гильдии люди знали, где она находится. Ставр под надзором – будто бы мог сбежать – прошёл смутно знакомыми коридорами, и его почти грубо впихнули в сумрачную комнату. Оставили наедине с человеком, которого побаивались даже Грюмнёрэ.
Урхас в тот день сидел в обитом кожей кресле, как всегда сокрытый полумраком своих покоев и тенью от капюшона. Если лицо арияш нельзя было видеть заказчикам, то лицо управителя Гильдии – и самим наёмникам. Урхас был молод, скорей всего ровесник Ставру или чуть старше. Никто и никогда не замечал, как один человек сменял на этом месте другого. Среди арияш поговаривали о тайном Совете, который каждый раз отбирал подходящего на роль управителя человека. Но никто не знал об этом наверняка.