Ведунья пятого измерения

На кафедре в закромах лежал такой же «стол», часть которого курсанты умудрились сломать несколько лет назад. Там были повреждены приводы, они – бронзовые, отсутствовало несколько СКВТ, при демонтаже ему также были нанесены кое-какие повреждения. Аккуратно подняв вопрос, выяснил, что причина, по которой его не отправили на полный демонтаж, заключается в том, что он не проходит через пару дверей, чтобы его вывезти на утилизацию, а так: мешает, спасу нет.

– А давайте мы его отправим на свалку со стола.

– Он же тяжеленный!

– Но в ту комнату же его вот этой лебедкой забрасывали, по вот этому рельсу.

– Ага! Оно так и есть, вот только стол, который рабочий, не выдержит такой тяжести. Оба сломаем!

– Ерунда, мы его оставим на весу, стропы обрежет в момент отправки, мы же это проверяли, и он уйдет до того, как успеет упасть на новый стол, а для пущей уверенности сюда козлы поставим.

– Тогда положим его на козлы, и снимем стропы. – сказал прижимистый старший мичман.

Так и поступили, но перед этим Сергей всех выгнал из лаборатории, и сам вышел, потому, как уходил стол довольно сильно «хлопнув дверью», но новый стол был закрыт заранее полиэтиленовой пленкой. Ника сняла прибор на фоне леса, и привезла фотографии на кафедру. Эксперимент был признан удачным, но они не сказали, что «площадка приземления» была заранее подготовлена и обсчитана с большой точностью. Далее работы несколько приостановились, так как требовалось предварительно немного обжить дом и оформить на него документы. А это занимало достаточно долгое время, куча проверок, совершенно ненужных бумажек, но дарственная на дом и участок имелась, наследник отказался от наследства в пользу капитан-лейтенанта, который выписался из квартиры супруги и прописался в Черной Речке. Все было законно, так как ответственным квартиросъемщиком он не был, жил на Большом проспекте, как супруг, а с появлением законного наследника тот решил «проблему с излишком площади» у квартиросъемщицы. Плюс, теоретически, сюда в любое время могла вернуться ее мать, которой могло надоесть жить в солнечной Грузии. Особа она была достаточно легкомысленная, поэтому молодая семья стремилась обезопасить «свою крепость». В дом подвели газ, решили проблему с отоплением, использовав для этого газовую колонку и сделанный на кафедре автоматики электрогидрогазовый клапан-автомат, с электрозапуском горелки по температуре. Аппаратура прошла проверку и в Ленгазе, и пожарной охране. Усовершенствованная колонка заняла свое место и стала неотъемлемой частью дома. Естественно, что никто не знал истинного назначения мастерской, да и инерциальный стол они никому не показывали. Эксперименты проводить они пока не могли. Требовалось подключиться к мощностям ЛАЭС, прежде, чем это станет возможно. Пока исследования велись в лаборатории и на Большом проспекте. Как уже писалось выше, шли они ни шатко, ни валко, и пока мало кого интересовали. Подумаешь: смогли выбросить на свалку болванку в 700 килограммов весом. Практической пользы от этого никакой.

В сентябре 1980 года Сергей успешно перевелся в аспирантуру Академии имени А.А. Гречко при отделении кораблестроения и вооружения. Увы, несмотря на усилия Новикова, Кожевникова, Сергея и Ники, поднять научный потенциал 2-го факультета, добиться заметного роста успеваемости и обучаемости не получалось. Длительная командировка одного из основных участников этого проекта не дала возможности полностью перейти на обновленную программу обучения. Сменился заместитель главкома, вместо Сергеева им стал Егоров, а он «крылатчиков» недолюбливал из-за малого носимого боезапаса, и тот продавил ликвидацию 2-го факультета во ВВМУПП, с передачей всех курсантов и преподавателей в ВВМУ имени Нахимова, где, в основном, тогда готовили не подводников, а ракетчиков для надводных кораблей и БРАВ, береговых ракетно-артиллерийских войск. Рота, в которой учился Сергей, стала последней 150-й ротой, выпущенной из стен училища. Даже набранный первый курс уехал в Севастополь. Так как в августе они далеко не уезжали, то это решение было им известно, поэтому и форсировали работы по строительству дома, так как Сергей принял решение в Севастополь не ехать, в крайнем случае, уйти на гражданку. В этом случае дом мог пригодиться и для проживания. Ники это не касалось никаким боком, ее «тема» страдала, так как вторым факультетом становился первый, по номеру БЧ, третий оставался третьим, минно-торпедным, а первым стал штурманский факультет. Георгий, который практически был готов выходить на защиту докторской, да еще и получивший неплохую квартиру недалеко от академии, переезжать в Севастополь не собирался. Вместе с ним Сергей «просочился» в академию на прием к замначальника по научной работе. Предъявили тому бумажки о том, что лаборатории в теме должны были задействованы именно «академические», но тема здесь открыта не была, а теперь и вовсе, единственный в мире, уникальный стенд собираются перепрофилировать под нужды штурманов.

– Что необходимо?

– Каким-то образом удержать в руках хотя бы одно помещение на 12-й Красноармейской, 40. Пока все эксперименты, а их проведено вот сколько, привязаны именно к этому стенду. Можем сократить помещение, поджаться. Рассматривали такой вариант. Научный совет при Главкоме по-прежнему продолжает финансировать тему, но мы не можем до конца даже треть сметы освоить, не на чем, хотя вот готовый проект стенда, полностью удовлетворяющий всем условиям. Здесь же даже вычислительной машины нет! Чуть ли не вручную считаем и используем «трофейную технику».

– Ну, это как мы, в сороковых… – адмирал, которому давно пора было крыжовник на даче выращивать, чем он, в основном, и занимался, как выяснилось позже, даже заулыбался при воспоминаниях о первых послевоенных годах.

– Что вы от меня хотите? – он поставил вопрос ребром.

– Нас переводят в училище имени Нахимова, где все переполнено и лаборатории нет, и не будет. Здесь остается доктор Старинова, ее не переводят, но лишают полностью штата, здесь пока еще существует лаборатория, но ее хотят снести. Все это надо спасти. Я – уже прошел предзащиту, а капитан-лейтенант Старинов заканчивает первый год обучения в аспирантуре ВВМУПП, которую тоже закрывают. Заберите нас к себе, вместе с темой, тем более, что юридически она – ваша, все мы оформляем через вас, но подчинялись руководству ВВМУПП. Я был заместителем начальника 2-й кафедры, а Сергей Петрович – старшим преподавателем. – сказал Георгий.

– Даже старшим?

– У него послужной список, какого ни у кого нет, и три боевых ордена. Последний получен за подготовку ввода войск в Афганистан на нелегальной работе в Кабуле.

– Ну, разведчик он может быть и хороший…

– Боевое Красное Знамя он получил на учениях «Южный щит-77», впервые отстрелявшись «Агатом».

– Так это он там… отличился? А чего он молчит?

– Сказать нечего, товарищ вице-адмирал. Гоняют нас с темой, как вшивых по бане. Только наладили какую-то работу, вот смотрите, насколько поднялась обучаемость, сколько благодарностей привезли курсанты с флотов. «Факультет закрыт! Все ушли на фронт!»

– Жесткая оценка. Ладно, подойдите к капитану I ранга Кобзареву, договаривайтесь с ним, чтобы перезачли вам первый курс аспирантуры, очное отделение. Дайте-ка Ваш рапорт. А тему возьмете Вы, кап-три. Только баб завлабов и научных руководителей нам и не хватало!

– Она – доктор с 77-го года, это ее докторская диссертация, а соавтором у нее – каплей Старинов. Я у них старшим лаборантом подрабатываю.

– Тему в Академии возьмете Вы. Нам запрещено трогать кафедры общего высшего, там и так людей не хватает. Идите, после защиты, того и другого, решим, что с Вами делать.

Ну, хоть какое-то решение, но лабораторию все-таки разгромили, удалось продержаться только до весны, но за это время Сергей и Георгий, которого полностью ввели в курс дела и подключили к проекту, подготовили все для нелегального подключения к линиям в 400 Гц с помощью катушек индуктивности. Если обнаружат, то по шеям достанется крепко, но другого способа получить необходимую частоту и мощность не было. Впрочем, даже при отправке «стола» потребляемая мощность не превысила 30 киловатт.