Страница 2 из 44
Во второй половине ноября 1914 г. основные силы генерала Р. Д. Радко-Дмитриева находились всего в двух переходах от восточных фортов Кракова. Однако они составляли всего лишь два потрепанных корпуса, остальные же части его армии уже втянулись в бои на Карпатских перевалах. Обеспечить блокаду крепости или хотя бы отсечь ее от южного и западного направлений этими силами Р. Д. Радко-Дмитриев не мог. Правда, в середине ноября М. В. Алексеев решил собрать осадную армию. Краков был окружен кольцом из шести мощных фортов, но периметр крепости был невелик, и никто не ожидал, что она выдержит сколько-нибудь долгую осаду. Новую армию должен был возглавить комендант Брест-Литовска генерал В. А. Лай-минг, начальником корпуса инженеров стал генерал А. В. фон Шварц. Однако едва штаб этой армии успел провести несколько совещаний, как началась Лодзинская операция. От подготовки осады Кракова пришлось отказаться. Кроме того, русские армии уже начали испытывать недостаток в боеприпасах и обученном пополнении. Во 2-й Гвардейской дивизии, например, запас патронов к 19 ноября составлял только 180 на винтовку, в то время как за три дня предыдущих боев расходовалось в среднем по 715 патронов на винтовку, а ближайший их подвоз ждали только 21 ноября5.
Стратегической целью удара, предлагаемого М. В. Алексеевым, таким образом, оставалась Австро-Венгрия. Эта записка имеет особое значение ввиду непонимания его позиции этого периода, бытующей и у мемуаристов, и у историков. «Генерал Иванов, при энергичной поддержке Брусилова и несочувствии своего начальника штаба ген. Алексеева, не оказавшего, однако, решительного противодействия (выделено мной. – А. О.), настаивал на сосредоточении главных сил и средств для форсирования Карпат и наступления на Будапешт»6. С другой стороны, Н. И. Иванов говорил о том, что согласился на наступление в Карпатах под давлением М. В. Алексеева, а тот, в свою очередь, находился под сильнейшим влиянием «сухого доктринера» генерала В. Е. Борисова7. Причем сама по себе идея этого наступления возникала неоднократно.
7 (20) ноября 1914 г. сербский посланник в России М. Спалайкович известил воеводу Р. Путника о том, что Россия давно приняла решение о наступлении в Венгрии с целью оказания помощи Сербии. Русское командование, по словам сербского дипломата, рассчитывало достичь Будапешта за шесть дней8. Н. И. Иванов усиливал 8-ю армию генерала А. А. Брусилова, ослабляя краковское направление. В свою очередь, А. А. Брусилов надеялся реализовать план перехода через Карпаты. 6 (19) ноября 24-й армейский корпус, который до этого прикрывал подступы к Перемышлю, по его приказу перешел в наступление с целью вторжения в Венгрию. 16 (29) ноября корпус подошел к Ростокскому перевалу и 18 ноября (1 декабря) овладел им. Дорога на равнину была открыта, но А. А. Брусилов изменил задачу: теперь корпус должен был двигаться на запад от перевала, отсекая силы отступавших австрийцев от Карпатского хребта9. Это явно усложняло задачу корпуса, а между тем он не был поддержан резервами. Русское Верховное командование рассчитывало на помощь со стороны сербской армии.
К концу сентября 1914 г. она находилась далеко не в лучшем состоянии. Уже сказывалась неподготовленность Сербии к длительной и масштабной войне: с приходом холодов начал чувствоваться недостаток в зимнем обмундировании. Значительные потери кадровых офицеров были практически невосполнимы, кроме того, не хватало боеприпасов10. Довольно быстро Россия сумела оказать помощь союзнику за счет трофеев, захваченных в Галиции, большая часть которых через Румынию была отправлена сербам. К середине октября сербская армия получила 3 млн патронов, 15 090 гимнастерок, 1715 брюк, 5481 шинель11. Рассчитывать на постоянную благосклонность Бухареста в вопросе о провозе военных грузов через румынскую территорию было невозможно. Главным путем доставки собственно военных грузов из России в Сербию стал Дунай.
Еще 3 (16) августа 1914 г. для оказания военной помощи Сербии по Дунаю в России была создана Экспедиция особого назначения во главе с капитаном 1 ранга М. М. Веселкиным12. В ее состав вошли три пассажирских и 11 буксирных пароходов, 130 больших шаланд и 15 брандеров. Экспедиция базировалась в порту Рени, где М. М. Веселкину подчинялись и укрепления, которые возводились для обороны судоходства по Дунаю и Пруту13. Плавание в Сербию было рискованным: русские транспорты могли стать легкой добычей противника. Дунайская речная флотилия Австро-Венгрии практически не имела равносильного противника. В ее состав входили два дивизиона мониторов, на вооружении которых были 1–2 130-мм, 2–3 75-мм орудия, вооруженные пароходы, дозорные суда и прочее14.
Под Белградом шли тяжелейшие бои, город подвергался безостановочной бомбардировке австрийской артиллерией. Со 2 по 4 октября 1914 г. здесь находился Р. Рейсс, профессор Лозаннского университета, к этому времени столицу Сербии обстреливали безостановочно уже 36 дней. «Я думаю, никто не попытается оспорить тот факт, – писал он, – что Белград является открытым городом, так как старая турецкая крепость не может считаться современным укреплением. Это интересный исторический памятник и ничего более»15. 3 октября сербская артиллерия подбила вражеский монитор «Лейта», и австрийцы вынуждены были отбуксировать его в тыл для ремонта16. Благодаря поставленным в районе сербской столицы минным заграждениям удалось ограничить возможности австрийцев, однако полной уверенности в безопасности не было. Военная разведка доносила, что в районе болгарского Видина находились два австрийских парохода, имевших на вооружении по четыре орудия и четыре пулемета, команды которых состояли из австрийских и германских матросов. Возможна была и постановка мин по пути следования каравана17.
30 сентября (13 октября) 1914 г. экспедиция в составе семи колесных пароходов и 16 барж двинулась из Рени в Сербию. Ввиду опасности обстрелов или атак со стороны австро-венгерской флотилии на пароходы были установлены 75-мм и 47-мм орудия. Караван вез 32 814 ящиков с патронами, 322 ящика со снарядами, 214 бухт колючей проволоки, 12 500 пудов угля, 1700 пудов сена, 99 бочек кислоты, 467 бочек минерального масла, 426 бочек ядовитого бензина, 67 бочек спирта. В страну было доставлено два шестидюймовых орудия и 1 тыс. снарядов к ним, а также 13 тыс. снарядов к полевой артиллерии. Кроме того, на баржах находились 753 лошади, большое количество материала, необходимого для понтонов. 8 (21) октября экспедиция благополучно достигла пункта назначения и через шесть дней вернулась домой18.
Австрийская флотилия, предпринимавшая активные усилия по поддержке своих войск, не смогла препятствовать движению русских кораблей. В немалой степени этому способствовало установление минных заграждений на Саве и Дунае, в результате чего 23 октября монитор «Темеш» подорвался на мине и затонул у острова Грабовец19. Опасность пришла с другой стороны: первый русский транспортный караван Экспедиции особого назначения, следовавший по Дунаю в Сербию, был обстрелян пограничным болгарским пикетом. Стрельба прекратилась только после того, как на вооруженном пароходе «Румыния» расчехлили орудия и навели их на болгарский берег20.
Прибытие русского каравана с боеприпасами существенно сказалось на обороноспособности Сербии. Конечно, прежде всего речь идет о снарядах. Их нехватка в октябре – ноябре 1914 г. стала чрезвычайно тяжелой проблемой. Сербская артиллерия вынуждена была отвечать на 20 выстрелов противника лишь одним, командование даже снимало некоторые батареи с фронта по причине отсутствия боеприпасов21. В сложившейся ситуации реальную помощь могла оказать только Россия. Что касается англо-французских поставок боеприпасов, то они далеко не всегда могли быть использованы для систем вооружения, находящихся у сербов22. 26 октября (8 ноября) 1914 г. в городе Вальево состоялся совет правительства и командования сербской армии под председательством принца-регента Александра Карагеоргиевича23.