Страница 2 из 2
Задав этот вопрос, Василий Александрович не моргая уставился своими колючими глазами на Надежду Михайловну.
– Свят-свят-свят! – отшатнулась и запричитала няня.
– Да что вы себе… – взревел Никита Панютин, вскакивая с места.
– Сядьте, подпоручик, вопрос адресован не вам! – отчеканил Корсаков не сводя взгляда с хозяйки дома. Гвардеец сделал шаг ему на встречу, сжимая кулаки, но вновь был остановлен тихим голосом Радке:
– Никита, остановись! – Надежда выдержала взгляд Корсакова и открыто смотрела на него в ответ. – Василий Александрович, я клянусь всем, что свято – я всегда была верна мужу и никак не способствовала его смерти. Генрих был старше меня на сорок с лишним лет. Старым и хворым. Никто не счел его смерть подозрительной.
Корсаков удовлетворенно кивнул и поднялся со стула.
– Это все, что мне требовалось услышать. Благодарю за честность. Я приложу все усилия, чтобы помочь вам. И вот, как мы поступим. Вы разбирали комнаты супруга?
– Нет, – ответила Надежда. – Мне не хватило сил для этого. Там все осталось так, как если бы он был еще жив.
– В таком случае, мне нужно будет осмотреть их. Далее я отправлюсь на Немецкое кладбище. Завтра утром вернусь, чтобы доложить о своих находках, а затем мы вместе подождем обеда и проверим, соблаговолит ли ваш супруг почтить нас своим присутствием.
***
– Святые угодники! – воскликнул кладбищенский сторож и, поскользнувшись, упал на спину, разметав в разные стороны брызги черной липкой грязи.
– Хранитель нам больше не нужен, я правильно понимаю? – иронично осведомился Жозеф.
– Да, пожалуй его можно отпустить, – согласился Корсаков. Сторож, истово крестясь, отполз в сторонку, поднялся, опершись на могильную ограду, и бросился прочь.
Они стояли посреди лютеранской части Смоленского кладбища. С неба продолжал хлестать острыми каплями холодный дождь, умножая распутицу и застилая глаза. Вокруг высились кресты и памятники – от плохоньких деревянных распятий до торжественно-мраморных мавзолеев, от простеньких завядших цветов до остроконечных изящно украшенных кованых оград. Атмосферу уныния и запустения лишь подчеркивали лишенные листвы деревья. Кроме постоянного монотонного шума дождя не слышно было других звуков – даже вечно каркающие вороны замолчали.
Перед Корсаковым и Жозефом разверзлась пасть мрачной ямы, частично заполненной водой. Но даже в таком виде сомнений не оставалось – на дне могилы гроб отсутствовал.
– Что ж, экзальтированные дамские чувства можно исключить, – констатировал Василий Александрович.
– Думаете, дельце по вашей части, Votre Excellence2? – уточнил слуга.
– Никогда нельзя исключать злонамеренных козней обычного человека, – покачал головой Корсаков. – Хотя следы вокруг могилы наводят на нехорошие мысли.
– Да?
– Земля размокла, поэтому утверждать наверняка не берусь, но видится мне, что тут работали не лопатой, а голыми руками, – мрачно констатировал Василий Александрович.
– Sacrebleu!3 – воскликнул Жозеф и машинально схватился за грудь. Там, куда попала офицерская пуля двенадцать лет назад.
– Не важно, сам Генрих Радке поднялся из могилы, или его гроб извлек кто-то из живущих, добра Надежде Михайловны ждать не стоит, – продолжил размышлять Корсаков. – Скажи, Жозеф, что ты думаешь о вдове?
– Что я думаю или что мне удалось выяснить, Excellence? – усмехнулся слуга.
– И то, и другое. Пойдем к экипажу, расскажешь по дороге. Нечего нам здесь мокнуть, – и, подавая пример, сам двинулся к выходу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
2
Ваше Сиятельство (франц.), принятое обращение к носителю графского титула.
3
Здесь – «Черт возьми!» (франц.)