Группа крови

— Не, не спарринг. Просто отработаем твои движения в ускорении. Это не так просто, если ты не заметил. Нужно вовремя остановиться, направить инерцию, как тебе нужно, да и рассчитывать движения врага в ускорении и без. В общем, привыкать тебе нужно. Я буду держать перчатки, а ты бей.

Барт, не дожидаясь моего ответа, взял лапы для отработки ударов и забрался на ринг, всем видом показывая, какой он бодрый и здоровый.

— Ну? Долго тебя ждать?

Я выдохнул и забрался за ним следом.

— Перчатки надо надевать? — спросил я.

— Не. Главное — когти не выпускай, и всё будет хорошо.

Я пожал плечами и для разминки несколько раз махнул руками.

— Давай уже, по ходу дела разомнёшься, — не унимался Барт.

— Что-то ты слишком возбуждён. Ты точно медитировал?

— Хватит болтать.

Барт, выйдя на ринг, даже как-то преобразился. В прошлый раз я этого не заметил, так как мало его знал. Но сейчас прямо видно, что для него это не просто тренировка, а образ жизни.

Я несколько раз ударил его по перчаткам. Легонько и осторожно. Мышцы ещё не разогрелись, да и куража не чувствуется. Для хорошей тренировки нужно где-то взять порцию адреналина.

Это оказалось даже проще, чем я думал. Барт на раз вызвал во мне взрыв эмоций, всего парой неожиданных ударов перчатками по моей голове. И даже ускорение не пожалел активировать, гадёныш.

— Не расслабляться! — рявкнул он.

Тогда и я врубил ускорение и бросился на эти коварные перчатки, как на злейшего врага.

Пару секунд Барт просто держал их на одном уровне, давая мне привыкнуть к собственной скорости. За это время я нанёс ударов десять или двадцать. Сложно считать, когда время почти останавливается.

Затем он начал двигать лапы в разные стороны, но без ускорения. Так что я легко попадал по перчаткам, нанося точные и быстрые удары. Силы в них особо не вкладывал, да и не было необходимости. Сила — это масса, умноженная на ускорение. А ускорение было дай боже. После каждого моего удара Барт едва заметно щурился и стискивал зубы.

Я выдохся после пяти секунд непрерывной атаки с ускорением. Это только звучит, как ерунда. Но на самом деле, за это время и с таким умением можно уложить с десяток профессиональных спортсменов-боевиков. К сожалению, дело мы будем иметь с другими вампирами, так что пятисекундного взрыва будет маловато.

— А вы только когтями и кулаками дерётесь? — спросил я, восстанавливая дыхание.

— Почему же. Есть ещё холодное оружие, стрелковое, огнестрел… Но металл не так опасен, как когти. Разве что платина… Но мы ею не пользуемся.

— Почему?

— Семья у нас вспыльчивая. Представь, что будет, если Рина или Андреа в очередной раз психанут, а под рукой у них будет вот такое оружие, — Барт указал на свою перевязанную бинтами рану.

— А если на вас нападут другие вампиры?

— Мы живём далеко от них и ведём себя осторожно. Вампиры если и появляются тут, то либо проездом, либо ничего о нас не знают и в итоге всё равно уезжают.

Климат тут не очень для нас.

— Да-да, много солнечных дней… Но всё же, нужно же иметь оружие на всякий случай.

— Наше оружие — это наши навыки. Ника отлично владеет телекинезом. Андреа — морфизмом, он обращается в опасную тварь, которая и с чистокровными может потягаться в силе и в скорости. Ну и есть Валентин, который владеет гидрокинезом на приличном уровне, а также полной трансформацией. Ну и Рина может незаметно подкрасться и в самый неожиданный момент…

— Ладно-ладно, я понял, вы крутые и всё такое.

— Ну, я пока не очень… но ведь я здесь самый молодой.

— Зря ты кровь не пьёшь. Она много сил даёт и ускоряет развитие.

— Ты мне это будешь рассказывать? Ты две недели назад и не знал о вампирах.

— Да, но всё равно, зачем тормозить своё развитие?

— У каждого свой путь. Я не хочу прожить свою жизнь в несколько сотен лет, упиваясь чужой кровью. Хочу как можно дольше оставаться человеком.

— Но ты не человек, Барт, ты вампир!

— Да какой он на хрен вампир, — послышался голос Ники. — Подмышкин и то больший вампир, чем он.

— А тебя вообще никто не спрашивал, — огрызнулся он. — Ничего вы не понимаете.

— Брось, Макс, мы сто раз пытались убедить его пить людскую кровь. Даже подмешивали пару раз в его запасы, но этот балбес по вкусу догадался и тут же выплюнул. Неделю потом не разговаривал ни с кем. Если хочешь, я с тобой поспаррингуюсь по-взрослому.

— М-м, по-взрослому? Звучит сексуально, — улыбнулся я.

— Я не об этом, придурок. Я про когти, ускорение и навыки.

— Но у меня нет боевых навыков.

— Как же ты меня в прошлый раз завалил? Я поняла, что ты можешь видеть бой наперёд. Так что не прикидывайся.

Барт выглядел одновременно обиженно и удивлённо.

— Я не говорил ей… — буркнул он.

— О, так у вас уже и женские секретики есть? Не переживай Бартишка, я сама догадалась. Видишь ли, у меня мозги получают достаточно питательных веществ, так что я их часто использую.

— Очень смешно! — покривился Барт, спускаясь с ринга. — Наваляй ей ещё раз, — попросил он меня и уселся наблюдать.

Ника бросила на лавочку свои вещи — сменную одежду и полотенца, после чего похрустела шеей, плечевыми и локтевыми суставами, пару раз подпрыгнула на носочках и поднялась на ринг.

— Так что мы, с навыками и уско…

Уточнить я не успел, так как сразу был атакован без всяких прелюдий. Причём

Ника сразу же использовала ускорение. Моя же энергия была наполовину исчерпана, так что я пока экономил. И это было больно.

Ника врезала мне несколько раз руками по торсу, а затем чуть не вырубила апперкотом. Не знаю, каким образом, но я успел увернуться от этого нокаутирующего удара. Как будто заранее чувствовал, что она его проведёт.

Девушку это удивило не меньше, чем меня, но не остановило. После короткой паузы она сделала ещё несколько ударов, вымещая на мне свою злость.

Мне надоело быть грушей для битья, и я тоже активировал ускорение.

Бой стал настолько эпичным, что в Голливуде за его съёмку отдали бы любые деньги. Я уклонялся и отбивал удары, проводимые со скоростью звука или даже большей.

Ника вскоре выдохлась, а я ещё нет. Я не бил её, а лишь толкнул немного назад, подставив ей подножку. Она ожидаемо упала на спину, а я уже забрался на неё сверху.

Девушка тяжело дышала и не могла сказать ни слова.

— Ну что, сдаёшься? — спросил я, слегка улыбнувшись.