Страница 77 из 78
— С меня вино. Хорошее! Нет!
Я улыбнулся ему вслед. Ещё недавно такой дружеский хлопок заставил бы меня проглотить прыгнувший к горлу желудок, а сейчас я почувствовал только то, что и было проделано — шлепок. Как же хорошо быть здоровым! Я бы даже, наверное, перестал ненавидеть Юсуповых, если б одна из них так старательно не пыталась всё это время выставить меня убогим нищим. Коим я и являлся, но это не её собачье дело, как тут говорят. Так что останется рабыней. С Юсуповыми мне дружеских связей не установить, но есть и другие способы. Например, женитьба. Хе-хе! Вот все очень изумятся, если мы с красноглазой вдруг поженимся. Кстати, отличная идея. Это положило бы конец распрям между нашими родами, а мне дало бы нехилое приданое (уж, конечно, ни в какое сравнение не идущее с теми крохами, что я получал от Ангелины) вкупе с поддержкой могущественного клана. Надо будет это обдумать — как вариант. Но только как вариант, конечно. У меня имелся и другой план касательно Юсуповых. И он отнюдь не включал сохранение ими того влияния в обществе, которое они получили после того, как стали лечить Романовых мужского пола. Тем более, что на этом пути всего-то и стояли Юсупова, да её отец, ведь только они умели останавливать гемофилию. Убить князя, конечно, проще, чем уговорить выдать дочь за Распутина. Но получу ли я при этом богатство и влияние их рода? Нет. Всё это достанется кому-нибудь другому, а разбрасываться подобными ресурсами неразумно. С другой стороны, заняв их место при троне как единственный человек, способный остановить кровь царевича и будущего императора — подобно моему предку, положившему начало графскому роду Распутиных — я, конечно, и так быстро возвышусь. В общем, было, о чём поразмыслить, причём всерьёз.
Воодушевлённый, я свернул направо и, завидев своих одноклассников, собравшихся возле двери аудитории, стал слегка прихрамывать. Надо, чёрт возьми, следить за этим. Инвалидов никто не опасается, и под этой маской мне будет проще проникнуть в некоторые двери, которые я наметил.
— Что, нравится разгребать хлам Курганова? — насмешливо, но необидно поинтересовалась Суворова. — Смотри, там от пыли ещё и астму не заработай!
Я улыбнулся.
— Всяко поинтереснее, чем с вами, отстающими, сидеть.
— Но-но! — рассмеялась девушка. — Ты не очень-то! Нас много, а ты один! Кстати, дай-ка я тебя почищу: ты ведь даже не отряхнулся.
Я этими словами Наташа подошла и принялась тщательно отряхивать меня ладонями с ног до головы.
Пожарский наблюдал за ней с насмешкой, даже подмигнул мне. Василиса, помогавшая мне с этим в прошлый раз, закатила глаза с видом «Ой, не могу на это смотреть! Ну, что за профурсетка!» А вот глаза серой мышки метали такие молнии, что лучше бы Суворовой поостеречься с такой «заботой». Как говорится, в тихом омуте черти водятся. Вполне могу представить, как малышка Шуйская подстерегает воображаемую соперницу в тихом коридоре и вонзает ей в сердце заточенный карандаш. Хе-хе! Шутки шутками, но Алиса сверлила одноклассницу таким взором, что даже трудно было заподозрить в ней способность к подобным чувствам. Надо взять на заметку и лишний раз её не злить. Сколько славных мужей погибло из-за отвергнутых женщин? И в то же время сколько достигло славы, пользуясь любовью? Словом, нельзя недооценивать женщин. Даже человеческих.
Кстати, что-то я давно не напоминал Ангелине о том, что она обещала мне «Смерч». Пожалуй, надо её навестить и поинтересоваться, когда она намерена снабдить меня этим грозным оружием. Конечно, она станет торговаться и давить на то, что расплатится после устранения Глинского, но этот номер у неё не пройдёт. Скажу, что пушка мне необходима для дела. Поверит или нет — её проблемы. Без «Смерча» конструктивного разговора не получится.
Но перед тем, как ехать в клуб, у меня имелось куда более важное дельце, чем вытряхивание из Ангелины смертоносной пушки. Я весь день ждал подходящего случая, и он, наконец, представился: после уроков, когда большая часть студентов высыпала в коридоры, я отыскал Юсупову. Она торопливо шла с подружкой к выходу — наверное, боялась, что я могу её поймать и начать опять третировать. Но ей не повезло попасться мне на глаза. Ой, как же ей хотелось сделать вид, что она не услышала мой оклик! Она даже сделала три шага, не оборачиваясь. Но это означало бы неподчинение. А умирать ей не хотелось. Это она такая смелая была, заключая кровавый договор, потому что не сомневалась, за кем останется победа в поединке. А теперь жизнь наверняка казалась ей хрупким чудом, которое мерзкий, презренный инвалид может в любой момент отобрать. Ну, или заставить её сделать что-нибудь жуткое и тем самым эту самую жизнь ей основательно обгадить.
В общем, она остановилась и нехотя развернулась. Я поманил её пальцем. Юсупова сказала что-то подруге и пошла ко мне. Та схватила её за руку. Видимо, считала, что Ирине не стоит обращать на меня внимания. В ответ Юсупова раздражённо вырвалась и двинулась ко мне.
— Чего изволите, Ярослав Игоревич? — проговорилась она, отчаянно стараясь, чтобы это прозвучало хотя бы нейтрально.
Видимо, очень хотела поехать домой.
— Идём со мной, — велел я.
Юсупова даже не стала спрашивать, куда и зачем. Уже поняла, что это ничего не изменит. Так что просто понуро поплелась следом.
Мы вышли на улицу, где кадеты спешили к машинам. Я видел из окна, что Николай болтает с какой-то девчонкой у крыльца. Он и сейчас был ещё там. Отлично! Мы прошли мимо и встали слева возле сирени.
— Ну, так в чём дело? — теряя терпение, спросила Юсупова. — Просто будем стоять и молчать?
— Молчать — да. В твоём случае, во всяком случае. Что же касается насчёт двигаться: видишь царевича?
Юсупова повернула голову и кивнула.
— Когда он пойдёт к парковке, ломанись якобы не глядя ему навстречу и врежься так, чтобы у него пошла кровь. Царапни, толкни, разбей нос — мне пофиг. Но если кровь не польётся, считай, ты приказ не выполнила.
Девушка побледнела.
— На кой тебе это надо⁈ — прошептала она дрогнувшим голосом. — Ты же запретил мне его лечить!
Я кивнул, глядя ей в красные зенки.
— Именно так. Не вздумай остановить кровь.
— Но это же опасно! Он, конечно, от царапины не умрёт, но…