Страница 3 из 6
Что касается территориальной целостности, то, разумеется, здесь имеются свои проблемы, в том числе в отношении Синьцзян-Уйгурского АО, Тибетского АО и о. Тайвань, но стабильное и быстрое экономическое развитие страны, а так же повсеместное внедрение элементов КПК в обществе не дают центробежным тенденциям сколь более-менее серьёзные перспективы развития26.
И хотя нарушения прав человека являются в КНР не меньшей проблемой, чем в РФ, эта трудность не создаёт серьёзных проблем для внутреннего развития КНР и проведения её внешней политики. При этом стоит отметить, что несмотря на то, что до достижения необходимого уровня соблюдения прав человека в КНР ещё далеко, тенденция изменения к лучшему видна достаточно хорошо.
В виду этого КНР уже третье десятилетие (если отсчитывать от 1978-го года, заканчивая 2008-м годом, то получается как раз 30 лет) проводит внешнюю политику, главной целью которой является достижение интересов внутренней политики, выраженных главным образом во внутреннем экономическом развитии27.
Переходя к рассмотрению российско-китайских отношений на начало 2000-го года, отметим, что на тот момент они не имели чётких политических очертаний и находились лишь на стадии формирования, несмотря на то, что старт им был дан сразу после развала СССР в 1991-м году.
Дело в том, что далеко неоднозначная политическая ситуация в РФ в период 1991-2000-х гг., ориентировалась в гораздо большей мере на страны Запада, нежели Востока, и здесь имелись как объективные, так и субъективные причины, в том числе:
– экономическая связь с Европой на тот момент (и вплоть до настоящего времени, хоть и в меньшей степени) у РФ была заметно выше, нежели с Азией28;
– процессы демократизации, проходящие в тот момент в РФ, ассоциировались в гораздо большей степени со странами Европы, нежели Азии, что в некотором роде воспринималось и в политическом руководстве РФ как необходимый вектор развития;
– размер возможных инвестиций в экономику РФ со стороны иностранных держав ожидался от стран Европы в гораздо большем объёме, чем от стран Азии;
– РФ в силу исторических обстоятельств развита в своей европейской части гораздо в большей степени, чем в азиатской, что традиционно рассматривается многими государственными деятелями как основной фактор при выборе ориентации между Европой и Азией.
То, что надежды на иностранные инвестиции в РФ не оправдались, хорошо показывают слова вице-президента Всемирного банка И. Линна, опубликованные в статье К. Сорокина «Одинокая дама мечтает»: «По оценке вице-президента Всемирного банка И. Линна, в 1992-1999 гг. прямые зарубежные инвестиции в Россию не превысили 16 млрд. долл. На душу населения это составляет 15 долл. Для сравнения: в Польше аналогичный показатель – 84 долл., в Чехии – 118 долл., в Венгрии – 221 долл.»29.
Отметим, что КНР только за один 2000-й год прямых иностранных инвестиций получила на сумму в 62,38 млрд. долларов30, а если учесть, что население КНР на 2000-й год составило 1267,43 млн. человек31, то получается 49,22 доллара на человека.
Таким образом, коэффициент между инвестициями двух стран составил 3,28 – 1 в пользу КНР в расчёте на душу населения при том, что в КНР самый высокий показатель по количеству населения в мире. Тем самым разница в оценке зарубежных инвесторов РФ и КНР очевидна не в пользу РФ.
В начале марта 2000-го года в РФ состоялся официальный визит министра иностранных дел КНР Тан Цзясюаня, по итогам которого было обнародовано совместное информационное коммюнике, в котором указан целый ряд важнейших моментов двустороннего и международного сотрудничества, в том числе: российско-китайские отношения названы «стратегическим партнёрством»; ненаправленность против третьих стран; развитие двусторонних отношений как фактор к «продвижению мира в направлении многополярности»; установка на «безусловное уважение права народов всех стран на выбор в соответствии с собственными реалиями общественного строя»; подчёркнута важность сохранения и соблюдения Договора о ПРО 1972-го года, который назван «краеугольным камнем стратегической стабильности»; подтверждение (по крайней мере, на словах) подходов по вопросам безопасности и стабильности в АТР, Южной и Центральной Азии; намерение развивать отношения в рамках «Шанхайской пятёрки»; положительная оценка РФ присоединения к КНР Сянгана и Аомэня, а также поддержка КНР по вопросу Тайваня; положительная оценка КНР действий РФ в Чечне, которые названы «антитеррористической операцией»32. Кроме этого, состоялось подписание «Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о взаимных поездках граждан» и «Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о безвизовых групповых поездках», также министр иностранных дел РФ И.С.Иванов принял приглашение Тан Цзясюаня посетить КНР33.
В период с 17 по 19 июля 2000-го года президент РФ Путин В.В. посетил КНР с официальным визитом, во время которого (18.07.2000) была подписана Пекинская декларация, в которой было указано, что «провозглашенное в 1996 году установление отношений равноправного доверительного партнерства, направленного на стратегическое взаимодействие в XXI веке, полностью отвечает коренным интересам народов двух стран»34.
В пункте №3 данной декларации сказано: «На международной арене Россия и Китай выступают в поддержку сил мира, стабильности, развития и сотрудничества, против гегемонизма, силовой и блоковой политики, попыток пересмотра основополагающих норм международного права, против силового давления либо вмешательства во внутренние дела суверенных государств»35.
И ключевым пониманием международной ситуации со стороны РФ и КНР является понимание гегемонизма США в мире, в том числе и посредством блока НАТО, который к 2000-му году остался единственным реально существующим военно-политическим блоком первоклассного уровня (как известно, другой военно-политический блок такого же уровня, ОВД, был распущен ещё при существовании СССР).
Подобное соотношение сил не в пользу РФ и КНР не устраивало ни одну, ни другую сторону, в виду того, что это давало неплохую возможность со стороны США разыграть как «китайскую карту» против РФ, так и «российскую карту» против КНР (что практически невозможно внутри любого блока, в том числе и НАТО), что США неоднократно пытались делать во время «Холодной войны» в отношении СССР и КНР.
Но во время «Холодной войны» и СССР и КНР были совершенно другими. Тогда СССР обладал куда большей мощью во всех отношениях (наличие ряда сателлитов по всему миру с хорошо отлаженными связями; военная и экономическая мощь, при том весьма самодостаточная; огромный авторитет на международной арене в качестве одной из двух сверхдержав), что не давало США быть гегемоном в мире ни в полном, ни в частичном смысле этого слова.
Тогда же КНР обладала в свою очередь куда меньшей мощью (во всех отношениях, но в первую очередь тогда КНР не являлась настолько важной и сильной экономической сверхдержавой), что не вызывало серьёзного беспокойства со стороны и позволяло сохранять между КНР и США устраивающий обе страны статус-кво.
Но после распада СССР ситуация резко изменилась, и как РФ уже не обладала такой мощью, как некогда СССР, так и КНР уже не был настолько нужен США для противовеса РФ, как некогда нужен был для противовеса СССР. И хотя США (как в отношении РФ, так и в отношении КНР) не действовали чересчур резко, тем не менее тенденция к гегемонизму США наметилась уже в это время.
Как уже было отмечено ранее, РФ во время правления Ельцина Б.Н.36 старалась наладить отношения со странами Запада (в том числе и с США), надеясь на интеграцию с ними и на получение инвестиций, что касается стран Востока (в первую очередь, КНР), то в этом отношении не наблюдалось ставки на расширение сотрудничества и связей, а лишь стремление сохранять более-менее стабильные и дружеские отношения.