Страница 12 из 13
Если начнет душить – я даже пискнуть не успею!
– Доброе утро героям труда! – С меня снимают наушник и щекотно здороваются, почти касаясь губами мочки.
– Господи…
От облегчения стекаю вниз по креслу, хватаю воздух жадными глотками. Руки и ноги – ватные. И язык не шевелится.
– Лучше зови по привычному – Роман Витальевич. Можно просто – Рома.
Огромным усилием воли заставляю себя подняться. Колени еще подрагивают, отходя от пережитого стресса, но, вроде бы, держат, не падаю, делая первый шаг.
– Ты куда?
Он удивленно играет бровями, но все же двигается в сторону – позволяет выйти из-за стола.
– Воды хочу.
– Сиди. Я принесу.
Надо бы отказаться, сказать, что не нуждаюсь в его помощи… Но я согласно падаю обратно на сиденье.
– Ну, так что? Скажешь мне «здравствуйте», хотя бы? – Осторожно протянул мне стакан с водой, набранной из кулера.
Свежий весь такой, гладко выбритый. В каком-то новом костюме. И плевать ему на то, что я только что была на грани обморока.
– Зачем вы так пугаете? Разве можно так делать?!
– Я несколько раз тебя звал. – Он, совершенно наглым образом, забирает из моих рук стаканчик с остатками воды, делает жадный глоток. – Но ты не слышала. Я тоже слегка струхнул…
Печально смотрю, как последние капли исчезают во рту Романа, как двигается его кадык, как напрягается шея… Это зрелище завораживает почему-то. И снова наводит на какие-то воспоминания, совсем не нужные в этот момент.
– Кхм… – Слова возмущения застревают. Тают. Я уже и не помню, что хотела ему предъявить.
– Но ты извини, пожалуйста, я не планировал тебя пугать.
Хочется ущипнуть себя за руку. Ну, так. Чисто для проверки – не снится ли мне этот разговор? Может, я все еще в своей постели, прослушала будильник, и теперь вот смотрю интересные фантазии?
– Ты будешь со мной говорить, Анжелика? Алло? – Он машет ладонью перед моими глазами, как будто проверяя на адекватность.
– Мне кажется, с вами что-то случилось, Роман Витальевич.
– Да? Забавно… Я то же самое про тебя думаю… Такая тихая тут сидишь, молчаливая. Сначала вообще показалось, что ошибся, и это совсем другая девушка…
Он приседает на краешек стола, руки прячет в карманы брюк. Такой весь из себя дружелюбный, такой компанейский и правильный… И еще более притягательный. Даже если не вспоминать, как он вчера настойчиво ломился в гримерную и предлагал всем очень много денег для покупки. Покупки МЕНЯ!
– А вы – решили извиниться. Очень странно…
– Что ж. Баш на баш. Сегодня ты меня удивила, я – тебя.
– Я могу дальше работать?
Этот взгляд его – внимательный, изучающий, прожигающий насквозь, – выбивает из колеи. Мысли путаются, снова грозит накрыть паника. Я сделала все, чтобы ничего во внешности не напомнило мой вчерашний образ. Надела платье – легкое, летящее, сверху строгий пиджак. Никаких намеков на белоснежный наряд для танца. И волосы в косы собрала. И косметики – ноль.
Но все равно – кажется, что он вот-вот меня узнает. Мысли прочтет. И обвинит меня в чем-то гадком!
– Послушай… – Он снова кладет ладонь на мое запястье. Током, кажется, прошибает обоих.
Я дергаюсь, как от удара, но освободить свою руку никак не выходит.
– Вы не могли бы меня не трогать? Это… как-то…
– Как-то как?
– Неправильно. Нужно дистанцию соблюдать. Вы – начальник. Я – подчиненная.
– Рабочий день еще не начался. Пока еще можно и без дистанции. – Его ноздри хищно раздуваются. Словно у зверя, который чует жертву и готовится напасть.
Сплошные обманы в этом человеке, сплошная опасность. Прикидывается милым мальчиком, но от этого еще более страшно.
– Знаете, вчера, когда вы вели себя нагло и бессовестно… – Запинаюсь. Опять подбираю слова. Пока я думала над пламенной речью, взгляд Романа опустился на мои ноги, да там и застрял.
Он так задумчиво поднимает глаза обратно, так потерянно… Что я тоже теряюсь.
Кондиционер уже давно работает на полную мощность. Но его, почему-то, опять не хватает. Воздух – словно перед грозой, густой, душный, наполненный каким-то загадочным томлением и опасностями.
– Так что вчера? Продолжай?
– Вчера вы вели себя по-настоящему. А сейчас – притворяетесь. И это заметно. И я вам не доверяю. Так что, пожалуйста, не надо. Можете не извиняться, это, все равно, не искренне.
Уффф… Надо же. Смогла. Сказала.
– И можете меня увольнять.
– Вот как? – Вместо рассерженной физиономии, мне дарят легкую понимающую улыбку. – А за что?
– За правду.
– А за это положено увольнять?
– Не знаю. Но я точно не смогу притворяться и делать вид, что вы мне нравитесь!
– А разве я тебе не нравлюсь, мммм? – Он склоняется ко мне так близко… Что хочется отпрянуть назад. Но я, отчего-то, тянусь навстречу, как зачарованная. И еще сильнее приближаюсь.
– Нет. Не нравитесь. – Шепчу ему прямо в губы. И даже, кажется, не вру. Мне снова хочется его поцелуй. Но это не означает никаких симпатий!
– Что ж… Так и запишем. Я не нравлюсь Анжелике. – Роман отвечает точно так же – щекоча меня дыханием. – А она мне нравится.
– Это какой-то детский сад на выезде… – Произношу эти банальные слова и наслаждаюсь предвкушением: тончайшая кожа на губах почти соприкасается с кожей мужчины.
Мурашки бегут по рукам и ногам, от того, что позволила себе это запретное удовольствие. Знаю ведь, прекрасно знаю: так поступать нельзя. Это все в корне неправильно! Пальцы немеют от того, с какой силой я сминаю подол платья… Такой слабый и такой смешной оплот, но он – единственный, что еще держит меня от объятий. Еще немного – и сдамся. Брошусь к нему на шею, а там – была, не была!
– Если ты в детском возрасте так охмуряла мужиков… Боюсь представить, на что ты способна сейчас, Анжелика…
Он усмехается одними только уголками рта. А голос – чуть хриплый, севший. Роман даже пахнет сейчас точно так же, как в клубе. Чем-то очень мужским, агрессивным, ошеломляющим… И это – не аромат парфюма. Словно запах настоящего возбуждения, природного, какого-то глубинного, вышибает последнюю почву из-под ног.
Сухим поцелуем прижимается к моим губам. Томительно долго трет ими. Долго, вдумчиво, осторожно… Голова кружится, и я никак не могу понять – почему он медлит? Чего ждет? Я же сейчас потеряю сознание… Приоткрываю рот, чтобы облизать горящую кожу… И от жаркого натиска просто теряю рассудок! Так вот чего он ждал, оказывается! Приглашения, пусть и такого неловкого…
Мужские ладони обхватывают мое лицо, заставляя закинуть голову назад, подставиться, раскрыться полностью под этим поцелуем. Я сейчас абсолютно беспомощна перед ним, полностью открыта и словно обнажена. Но даже не думаю прятаться или скрываться: мои пальцы ложатся на запястья мужчины не для того, чтобы сопротивляться. Напротив, я держусь за него и держу его, не отпускаю, не позволяю уйти хотя бы на секунду.
Пью поцелуй, захлебываюсь, жадно втягиваю в себя чужой воздух, а обратно не отдаю, не отпускаю.
Я опять не спала всю ночь – металась в горячечном бреду, тянулась за его губами и руками, просыпалась от того, что не могла поймать. Он все время исчезал, таял, куда-то убегал…
И вот теперь, наяву, все самое желанное сбывается. Как от этого можно отказаться?!
Роман всего на секунду отпускает меня. Вздох разочарования вылетает раньше, чем успеваю его спрятать и удержать. Он кривит губы, пытается изобразить улыбку… И тут же шумно сглатывает. Глаз не сводит с моего рта.
Берет меня подмышки, поднимает со стула и сажает на край рабочего стола, попутно раздвигая по сторонам бумаги, карандаши, блокноты, скрепки…
Вклинивается меж моих коленей, руками упираясь в поверхность по сторонам. Мне упереться некуда – за спиной слишком много вещей, заденешь – устроишь жуткий бедлам!
Пока я думаю, как удержаться в таком положении и не рухнуть навзничь, Роман уже все решил и придумал: закидывает мои руки на свою шею. Проверяет, надежно ли сцеплены… И снова обдает жаром своего рта – теперь уже щеки, глаза, виски, подбородок, шею… Его пальцы бродят по моим коленям, все ближе подбираются к подолу платья.