Страница 8 из 12
А я справилась. Вспотела от напряжения и усилий, но всё же слой за слоем удалила магическую оболочку, после чего по сварке с тихим хрустом побежала трещина – даже ломать коробку не пришлось, она сама открылась. Внутри лежало письмо – хрупкий желтоватый лист, мелко исписанный чернильной ручкой. Бумага тоже оказалась заговорённой – если бы кто-нибудь несведущий попытался просто вскрыть контейнер каким-нибудь мнеханическим способом, письмо истлело бы мгновенно.
– Вслух читай, – попросила Белена, когда я бережно развернула сложенный листок.
В комнате к этому моменту собрались все – Власов, Серёжа, Женька. Даже Фрося прибежала, потому что она очень любопытная.
– Марфа писала, – уверенно заявил Нефёд, разглядев нашу находку из-под моей руки. – Её почерк.
Я обвела присутствующих неуверенным взглядом, вздохнула и начала читать.
Глава 76. Тёмная западня
«Небо, вода и огонь и земля. В комнате четыре угла. В каждом углу сидит бес. Бесы спорят о том, кто из них главнее. Первый говорит, что ветер может задуть свечу, поднять на реке волны и сбросить камень с вершины горы. Второй говорит, что вода сильнее. Вода точит камни, гасит огонь и прячет от ветра всё, что находится под ней. Третий говорит, что огонь плавит камни, заставляет воду высохнуть и дымом закрывает небосвод. Четвёртый тоже спорит. Он говорит, что тот, кто считает себя самым сильным, на самом деле слаб. Сила в единстве. Что есть вода, ветер и огонь без земли? Что есть земля без солнца, реки и ветра? Огонь не горит в пустоте. Вода не течёт по воздуху. Голос ветра в глубоких подземельях никто не услышит. И земля будет мёртвой, если огнём, водой и ветром не вдохнуть в неё жизнь. Сила в жизни. Без жизни не бывает и смерти…»
– Ерунда какая-то философская, – пробормотал Сергей. – Похоже на притчу.
– Это не притча, – покачала головой Белена и одарила меня многозначительным взглядом. – Это заговор. Чувствуешь запах?
Я чувствовала не только запах, поэтому и не стала читать дальше. Воздух в помещении будто бы стал гуще, и я даже собственный голос слышала со стороны. А пахло сыростью – сильно, как будто дом много лет оставался заброшенным.
– Я ничего не чувствую, – сообщил Сергей.
– И я, – поддержала его Женька. – Только мурашки по коже и жутковато немного.
– А у меня шерсть дыбом, – пожаловался Нефёд.
Фрося задумчиво промолчала, а Власов сидел с таким мрачным лицом, что у него даже спрашивать что-либо в этот момент не хотелось.
– Толя… – осторожно привлекла я к себе его внимание. – С тобой всё в порядке?
Он поднял на меня тревожный взгляд, а потом посмотрел на Белену.
– Я знаю, для чего нужен этот заговор.
– Да неужели? – удивлённо вскинула она брови. – Ты? Ну-ка, просвети нас.
Власов снова посмотрел на меня, и в этот раз в его взгляде явственно читался застарелый страх.
– Это призыв, – поняла я и положила недочитанное послание на стол. – Коробку мог вскрыть только живой колдун, а простой смертный или дух это письмо даже увидеть не успел бы. Думаю, если я это дочитаю, мы будем иметь честь познакомиться с Марфой Оленевой поближе.
– Письмо вызывает призраков? – округлила глаза Женька, но без страха, а с интересом.
– Одного призрака, – уточнила я. – И, скорее всего, не просто вызывает. Боюсь, мы получим мёртвую ведьму вроде Белены, и упокоить её повторно будет уже нельзя.
Все дружно уставились на Власова, ожидая объяснения его осведомлённости.
– Я однажды участвовал в настоящем спиритическом сеансе, и по ощущениям сейчас атмосфера очень похожа, – пояснил он.
– Ты? – удивился Сергей. – В спиритическом сеансе? Ты же реалистом всегда был.
– Был, – кивнул Толя, давая понять, что на подробности он не расщедрится.
Интересная у нас получилась компания – живая ведьма-неуч, мёртвая ведьма-утопленница, два реалиста, по воле судьбы поступившиеся своими принципами, и наивная девочка, которую ненадолго избавили от инстинкта самосохранения. А ещё домовой, дворовой, кикимора, перевёртыши, леший, моховики и лесавки в зимней спячке, водяной и нявки. Дурдом на гастролях. Марфы нам для полноты безумия только и не хватало. И где-то по периметру вокруг урочища, строя коварные планы, бегает злющая сатанистка Антонида.
– Мне казалось, что Марфа жаждет упокоения, – заметила я, убрала письмо обратно в контейнер, чтобы кто-нибудь случайным прикосновением не уничтожил это «сокровище», и настежь открыла входную дверь, впустив в дом прохладный осенний воздух.
Строить теории относительно мотивов, целей и намерений тех, кого уже нет в живых, надоело до чёртиков. Ну правда, сколько можно-то? Я уже сто раз меняла своё мнение относительно того, почему Марфа выбрала именно меня. Последней версией было моё доброе сердце и надежда на то, что мне можно доверить защиту леса. А теперь что? Снова думать о причинах? Нет уж. Достало. Не хочу. И ещё одна мёртвая ведьма с собственническими замашками мне здесь точно не нужна.
– А ведь всё одно к одному, – сощурилась Белена, проигнорировав выражение решимости, прилипшее к моему лицу. – Ну-ка, Нефёд, вспомни, часто ли ты Марфе сны намурлыкивал?
– Шиш тебе! – фыркнул домовой, приглаживая торчащую во все стороны шёрстку. – Я жадинам ничего не должен.
– А если по шее дам? – пригрозила ведьма.
– А у меня её нет, – язвительно огрызнулся Нефёд и показал Белене язык, предусмотрительно юркнув за спину Власова, сидевшего на кровати.
– Думаешь, Марфа могла знать о том, что здесь начнётся такое? – спросил Толя у Белены. – Я говорил Эльке о вещих снах, но она сказала, что это вряд ли возможно.
– Марфу лес этот не заботил никогда, – ответила ведьма. – Она своим могуществом кичилась, а до всего остального ей дела не было. Видать, удумала и после смерти здесь всем заправлять. Если знала заведомо, какую силу наша Элька получит, то и придумать всё так могла, чтобы отдать малость, а обратно забрать намного больше. В болоте-то лежать она не захотела, на кладбище ей надо было, причём без отпевания. Болотных-то всех Элька сожгла, а прах Марфы остался нетронутым. Смекаешь, к чему веду?
– Не очень, – признался Власов.
– Если Марфа заберёт лес у Эльки, Тося получит дырку от бублика, – пояснила Белена.
– У меня сейчас паранойя начнётся, – раздражённо пробормотала я. – Ну допустим, я из любопытства дочитала бы заговор до конца. Дальше что? Марфа материализуется из воздуха и начнёт требовать, чтобы я вернула ей дар и владения? Она ведь уже даже не ведьма.
– Зато она здесь, – подал голос Сергей. – Чокнутая шаманка за рекой, а жадный призрак у нас под боком будет. У кого больше шансов тебе навредить?
– А почему нельзя просто отдать этой Марфе то, что она попросит? – спросила Женька, ни к кому конкретно не обращаясь. – Эля станет простым человеком и сможет уйти отсюда, а злодейки потом пусть сами между собой разбираются.
– Эля умрёт, – возразила Белена. – Колдовской дар часть души занимает, его нельзя просто вынуть и отдать. Мы тебя, милочка, этим утром зачем в реке топили? Душа по частям не делится, она целиком выходит.
– Можно, – настал мой черёд возражать. – Моим врождённым даром изначально была пустота, ты сама это говорила. И если я отдам Марфе всё, чем эта пустота заполнена, со мной ничего не случится. Стану просто опять никому не нужной неудачницей, как раньше было.
У Белены аргументов против этого утверждения не нашлось, потому что я была права. Тосю мне не победить – это и ослу было бы понятно. И Тося церемониться со мной не будет, это не в её правилах. А с Марфой можно договориться. Вот и ещё одна версия того, почему она выбрала именно меня – мне можно жизнь сохранить при передаче колдовского наследия. Марфа хоть и была при жизни стервой, и мужа своего первого мёртвой водой отравила, и потом злодействовала немало, но даже у таких людей есть чувство благодарности – я помогла ей, а она поможет мне.
– Нет, – сурово сдвинув брови, отрезала Белена. – Даже не думай. Ты потеряешь всё.