Сияние вечности

С Азшарой мы отправились в Каражан, и королева сразу попала в мою спальню, где я и вручил эльфийке свой «королевский жезл».

— Давай, Азшара, покажи, что умеет королева… докажи, что ты достойна большего, нежели бытие моей рабыней… ты можешь стать моей королевой, которую я преподнесу на вершину мира.

— Ты познаешь, что такое истинное удовольствие. — склонилась Азшара передо мной и начала ласкать мой член… и даже делая мне минет, она делала это с королевской достоинством… правда, прям ничего выдающегося она не показала, но было очень любопытно наблюдать за этой королевой, что глотала моё семя и пыталась не подавиться, чтобы не выглядеть глупо.

Ну и когда я занялся идеальной фиолетовой попкой Азшары, и проник в её зад, королева также пыталась вести себя достойно и не выказывала никаких возмущений против анального секса. В общем, ничего особого Азшара не представляла из себя в постели, но она была очень красива и очень вынослива, так что как ещё одна игрушка для утех она пригодится.

Благодаря магии времени я очень долго играл со своей королевой, и было забавно наблюдать за Азшарой, когда она поняла, что действительно стала моей секс-рабыней, которую я имел во все дыры и по множеству раз. В какой-то момент Азшара вырубилась от истощения, и я отнёс её тело в подземелье Каражана в комнату к Майев.

— Это ведь не Тиранда? — неуверенно произнесла Майев, увидев у меня на руках измождённую эльфийку.

— Это Королева Азшара, она выжила после Великого Раскола. Я её отыскал и решил наказать за её прошлые проступки… теперь она будет жить с тобой. — уложил я Азшару на ложе, — Думаю, Азшара может тебя кое-чему научить. — добавил я, когда Майев начала рассматривать бессознательную королеву.

— Чему может научить эта безумная королева, уничтожившая свою империю? — с неприязнью смотрела Майев на Азшару и ей определённо нравилось, в каком состоянии находилась эта эльфийка… и при этом сама Майев тоже начала понемногу возбуждаться.

— До того как она уничтожила свою империю, её называли величайшим правителем Калимдора, её имя помнят даже по прошествии тысяч лет и несмотря на её преступления, Азшару всё ещё называют сильнейшей волшебницей среди эльфов. Ради Азшары переименовали столицу империи, вместо Элун'дрис её стали называть Зин'Азшари. Эльфы буквально начали поклоняться не Элуне, а Азшаре. Сможешь ли ты похвастаться подобным достижением? Вспомнят ли о тебе кто-то хотя бы через десять лет? Даже Иллидана помнят из-за его деяний, но никто не вспомнит его тюремщицу, прожившую в Казематах десять тысяч лет и угробившую всю свою жизнь на добровольное заточение в подземной темнице. — ответил я и Майев не понравились мои слова, тем более за прошедшее время она понемногу начала менять своё мышление и осознавать свой истинный потенциал, ведь она могла стать не менее великой правительницей, чем Азшара, на это у неё были десятки тысяч лет. За этот срок на Азероте несколько рас появилось, возникло несколько империй и цивилизаций, а Майев просто охраняла Иллидана, хотя могла править вместо Тиранды.

Пока Майев размышляла над моими словами, я начал обнимать эту ночную эльфийку, что ничуть не уступала красотой королеве Азшаре, а возможно где-то она была даже красивее из-за чуть более объёмных форм. Уложив Майев рядом с Азшарой я приступил к дегустации эльфийских дырочек Майев.

Хоть наши с эльфийкой отношения строятся на принуждении, она уже привыкла получать удовольствие от нашей близости и в её взгляде пропали любые негативные эмоции, наоборот во время секса она на меня смотрит каким-то влюблённым взглядом… так сказать, Стокгольмский Синдром в действии. К Майев я действительно относился достаточно хорошо и по-настоящему ненавидеть меня ей было сложно, а уж получая удовольствие во время нашей близости, у неё просто при всём желании не получалось испытывать ко мне ненависть. Конечно, ещё какие-то мысли о мести у неё оставались, но до конца её обучения на архимага они, думаю, выветрятся окончательно.

Посетив также и своих любовниц-дракониц, я вернулся в свою спальню где меня ждала Эгвин… голенькая Эгвин, что смотрела на меня не самым дружелюбным взглядом.

— Уже наигрался со своей новой игрушкой и готов уделить мне время? — явно была зла на меня женщина, но при этом хотела моего внимания.

— Эгвин, ты что ли ревнуешь меня к Азшаре? — подошёл я и обнял сзади Эгвин, взяв в руки её идеальную грудь, — Или может быть, поглощение силы Н’Зота так на тебя повлияло… этот Древний Бог тебе что-то шепчет, да? — решил я снять Корону Греха с головы женщины, а она носила её теперь всегда, даже во время секса.

— Не трогай! — оттолкнула меня Эгвин, не дав притронуться к артефакту, и поняв, как это всё выглядит, женщина оправдалась:

— Всё нормально, я контролирую их силу… но они тоже пытаются мною управлять… не напрямую… они управляют моими эмоциями. Усиливают все мои чувства… в том числе ревность. Мне приходится теперь сдерживать их влияние, если снимешь корону они могут вырваться. — объяснилась волшебница, — Адам, просто помоги мне расслабиться, это всё что я от тебя прошу. — легла Эгвин и предоставила мне свою попку.

— Остался последний Древний Бог, и мы отправимся воевать с демонами, а там уже ты сможешь не беспокоиться ни о чём. — погладил я ягодички женщины, и раздвинув их, проник в анальчик этой волшебницы, помогая ей с помощью удовольствия заглушить влияние Древних Богов, которое очень даже эффективно действует на Эгвин. Она и так испытывает много негативных эмоций, особенно после смерти Медива, так что ей нужно побольше положительных эмоций, которые она может испытывать во время близости со мной.

Перед тем как отправляться в Ульдуар и разбираться с Йогг-Сароном и захваченными им Хранителями Азерота, нужно разобраться с Хелией и Одином.

Основная опасность заключается в том, что проникновение в Ульдуар может спровоцировать активацию системы безопасности титанов и Наблюдатель Алгалон, оставленный Пантеоном, если посчитает нужным, просто активирует Кузницу Созидания и сотрёт всю жизнь на Азероте. Я-то смогу телепортироваться в космос и выжить, да и мои любовницы переродятся на стихийных планах, однако такой вариант мне особо не нравится, как минимум потому что я планирую в ближайшее время использовать Кузницу Созидания, а если она перезагрузит всю жизнь на Азероте, то ей придётся долго восстанавливать свою функциональность.

Алгалона может призвать Верховный Хранитель Азерота, он же Главный Куратор, сейчас им является Локен, а ранее эту должность занимал Один. Так вот, можно вновь вернуть Чертоги Доблести обратно в Ульдуар и восстановить Одина на должности Верховного Хранителя, тогда убийство Локена не должно призвать Алгалона.

Вариант неплохой, но мне не нравится Один, вот никак, и, откровенно говоря, мне импонирует Хелия, судя по записям Дисков Норганнона, она хоть и помогала Одину, но всегда пыталась его образумить и просила его не отделяться от остальных Хранителей Ульдуара.

Когда же Один решил собирать души воинов для создания своей армии вальяров, ему нужен был доброволец, который стал бы призрачной нежитью и получил возможность спускаться в Тёмные Земли и приносить оттуда души достойных врайкулов. Хелия опять же была против этой идеи, ибо это вообще какая-то глупость и от подобного было больше вреда для Азерота, чем пользы. Хелия пригрозила, что либо Один отказывается от этих игр с загробным миром, либо она возвращает Чертоги Доблести обратно в Ульдуар, и тогда другие Хранители точно не дадут ему осуществить его опасную затею. За такое неповиновение Один убил Хелию и превратил её в валь'киру — буквально призрака, что мог путешествовать между миром живых и миром мёртвых. Хелия возглавила Валькирион Вальхаллы, Один заставил её создавать ещё валь'кир из душ женщин-врайкулов, что должны были служить невольными рабами Одина, для доставки душ воинов в Чертоги Доблести.

Технически, Один всё это делал ради защиты Азерота, но на деле все его действия привели лишь к отрицательным для мира последствиям. И вновь делать этого титанида Верховным Хранителем у меня нет никакого желания, я бы скорее Хелии помог и её сделал Верховным Хранителем Ульдуара, она по крайней мере искусный маг, чья магия держит в заложниках Одина и всё его хвалёное войско, которое я одолел в одиночку.