Волчонок

Впрочем, не надо думать, будто вожди славян этого не понимали. Вардиг долго раздумывал, стоит ли учить дочь греческому письму – как бы девица не подпала под влияние ромеев… Но всё же решил рискнуть. Только приказал Никифору выбрать для обучения грамоте… ну, скажем, книгу по истории. Пусть на примере возвышения и падения древних царств княжна узнает, как ей мудро распорядиться данной богами и предками властью. Но отнюдь не переманивать Ольгу в чужую веру!

Никифор согласился – а куда деваться? Однако, тщательно посоветовавшись с киевским епископом, выбрал для обучения не книгу по истории, а «Проглас». Это новое, превосходно написанное произведение восхваляло письменность, изобретённую специально для славянских народов монахами, братьями Кириллом и Мефодием. Они приспособили буквы греческого алфавита под чуждые языки, и вскоре множество рукописных книг отправились в Прагу, Велеград, Нитру, Киев, Новгород, Полоцк… Монахи распространяли по всему славянскому миру грамотность и просвещение. А заодно и влияние Византии…

«Рано или поздно дикие вожди отбросят язычество, – говорили епископы, отправляя миссионеров в чащобы и болота. – Они станут цивилизованными, смягчатся и покорятся нам…»

– Общение с книгой приносит человеку огромную пользу, – произнёс Никифор, отвлекаясь от дум. – Книга возвышает душу, помогает бороться с искушениями…

– Что такое искушение?

Монах призадумался. Как объяснить?

– Враг мира сего посылает искушения, чтобы сбить человека с истинного пути.

– Враг? – удивилась Ольга.

– Да, сатана – враг бога, искажающий и портящий все его деяния…

– Локи?

Кольгрим рассказывал немало занятных историй о нурманском боге Локи – великом шкоднике, который словно задался целью испортить и разрушить всё, созданное другими богами. Он даже мечтал уничтожить весь мир!

Никифор испустил глубокий вздох.

– Ладно, пусть будет Локи. Вот, к примеру, ты, княжна, поступила нехорошо: со старшими спорила, бранилась, огорчила дядю и матушку…

– Так меня и наказали, – проворчала Ольга. – Заперли в терему, гулять не пускают. Книги тут с тобой читаю…

– Желание поступить скверно, кого-то обидеть, солгать – это и есть искушения, – продолжал монах. – А чтение священных книг поможет от них избавиться…

– Но годи Кольгрим говорил иначе, – возразила Ольга. – Он вовсе не порицал Локи! Наоборот, хвалил, какой Локи молодец, как ловко всех обманул…

Щёки монаха покраснели от гнева.

– Нурманский Локи пусть хвалится своими злодеяниями! – резко ответил он. – Мы же говорим, что человек должен следить за делами своими и помыслами. А если творит зло и не жалеет о том, не стыдится, не имеет к людям сострадания – чем он тогда от лесного зверя отличается? Читай дальше, княжна, да хранят тебя небеса от всякого зла!

Отворилась и закрылась дверь, скрипнул пол – кто-то вошёл в покои младшей княгини. Вилма ещё не видела вошедшего, но сердце её пропустило удар. Кто может войти в женские покои, как к себе домой? Перед кем молча расступаются служанки, бледнея и не смея вымолвить ни слова? Кто ступает бесшумно, словно хищный лесной зверь?

Один только благородный Айварс, её старший брат.

– Час поздний, братец, – тихо сказала женщина. – Зачем ты пришёл?

Молодой латгал повернулся, взглядом прогнал служанок. Уселся напротив сестры и сказал:

– Я только что из Изборска. Близится солнцеворот. Время пришло, сестра.

Княгиня глядела на брата, и мурашки бегали у неё по спине.

Айварс – высокий, стройный. Длинные, белые, как лён, волосы падают на широкие плечи. Глаза у него не голубые, как у сестры, а желтоватые, немигающие. Одет он как обычный знатный воин на отдыхе. Только на плечо зачем-то накинут кусок волчьей шкуры.

Красив Айварс, но девицы не провожают его томными взглядами. Наоборот, отводят глаза, чувствуя смутную тревогу. Чем-то страшен латгал, а чем – сказать не могут.

А вот княгиня знала. И что волчья шкура на его плече неспроста.

Брат княгини был вилкацис – волколак.

Избранные латгальские воины, прошедшие посвящение в Норе Велса, по слухам, становились оборотнями. Таких и чужаки, и свои боялись. Много страшных слухов ходило о вилкацисах. Что, дескать, они в бою неуязвимы и непобедимы. А всё потому, что они едят мясо побеждённых врагов и забирают себе их силу. Выдумки, скорее всего, а всё равно жутко…

– Скоро осенний солнцеворот, – с нажимом повторил Айварс. – Великое жертвоприношение Велсу вот-вот состоится.

– Что ты хочешь?

– Я же говорил. Для обряда нам нужна княжья кровь.

– Зачем? – дрогнувшим голосом спросила княгиня.

– Ты отлично знаешь. В ней сила! Мы слабеем, Вилма, а кривичи год от года всё сильнее. Жрецы Велса, имеющие дар видеть грядущее, очень обеспокоены…

– Я знаю, но…

– Или сама не помнишь, что было? Как Вардиг с войском прибыл в Ерсику и нагло заявил, что теперь латгалы будут платить ему дань? А отец и прочие трусливо молчали, потому что наше войско было вчетверо слабее?

– Все было не так…

– Так, уж поверь, я там был!

– Отец не одобрит то, что ты задумал!

– Отец уже стар, – презрительно сказал Айварс. – Старики трясутся за свою жизнь. Они готовы отдать всю Латголу соседям. Они уже платят дань Полоцку и Изборску. Но я ничего не боюсь. И те, кто идут за мной, тоже. Так ты сделаешь то, о чём я тебя просил?

– Нет.

– Что значит нет? – грозно свёл брови Айварс.

– Я не отдам вам Ольгу, – твёрдо сказала Вилма. – Это злое дело. Я не стану заманивать её. Ты её не получишь.

Воин зловеще прищурился.

– Ты что, пошла против своих?

– Нет, – потупилась Вилма. – Но Вардиг мой муж. Теперь мой дом здесь. И наш отец хотел дружбы с Плесковским княжеством…

– Мы ведь можем и его кровь забрать, – брат выразительно поглядел на её живот.

– Ты не посмеешь, – побледнела Вилма. – Даже зверь не станет убивать сестру ради нерождённого ребёнка!

– Верно, я подожду пока он родится, – оскалился Айварс. – Сама сказала, что ты больше не в нашей семье! Ладно, не трясись. Справимся без тебя. Всё отдала – родину, родню – за своего варяга…

– Только попробуй навредить Вардигу! – вскинулась Вилма.

Айварс лишь улыбнулся. Но Вилма очень хорошо поняла эту улыбку.

– Я тебя выдам! – пригрозила она.

Но голос её дрожал, и Айварс усмехался, глядя на сестру.

– А мы скажем, что ты с нами заодно. И кто кому поверит?

Вилма не нашлась, что ответить.

– Молчи и радуйся, пока есть чему, – бросил Айварс. – И подумай, кому ты нужна в твоём «новом доме»…

Вилма начала плакать. Айварс пожал плечами и вышел из покоев.

Если сестра не хочет помогать ему – её дело. Он справится и сам. Латгал был уверен, что она его не выдаст. Оставалось подождать, пока в княжеском дворце погасят огни. И тогда настанет его время.

Глава 8. Шорох в ночи

У изголовья горела свеча – одинокий огонёк во мраке. Служанки давно уже ушли, пожелав княжне доброй ночи и оставив эту свечу, едва разгонявшую темноту. Княжна лежала в постели, вертелась под пуховым одеялом. Ей не спалось. Томила непонятная тревога. Вспоминались слова Нагибы, что, дескать, он готов сообщить ей нечто важное. Наверно, о Радимке рассказал бы, если бы они не спугнули разбойников. И вот теперь сиди тут взаперти!

Мысли начинали путаться. Ольга погрузилась в дремоту. Но спала недолго. Ещё и свеча догореть не успела, как девочка, вскрикнув, распахнула глаза. Сердце её бешено колотилось. Княжне приснился пугающий сон. Будто она идёт по ночному лесу. Кто-то пристально смотрит ей в спину из чащи – то ли зверь лесной, то ли враг. Княжна ускоряет шаг, бежит со всех ног по невидимой тропе, а тот, сзади, гонится следом. Ольга не видит, кто, но от этого ещё страшнее!