Страница 8 из 10
– Если я уйду, Лёля, что ты будешь делать? – жестко перебил мои мысли Демид.
Что-то в его голосе мгновенно поставило меня в тупик.
– Делать?
– Да, Лёля, делать. В мире, чужом для тебя, – задиристо добавил он.– Не сейчас. Я говорю о завтрашнем дне, следующей неделе, вообще о будущем. О твоём будущем.
Слово «будущее» вселяло в меня панический страх, и я старалась об этом не думать. К чему эти разговоры? Внезапная тяжесть навалилась на мои плечи, сковала шею. Стремясь избавиться от неприятного ощущения, я подняла руки над головой и потянулась. Демид наблюдал за мной с видом играющего с мышкой кота.
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – напомнил он.
– Честно говоря, я ещё не задумывалась о будущем. Я только вчера похоронила мужа, если ты забыл. – Я говорила с Барсовым не оборачиваясь, поймав его взгляд в отражении на оконном стекле. Я давно привыкла жить одной минутой, так мне легче было переносить трудности, поэтому реально не думала о том, что со мной будет. – Поеду за границу, – внезапно нашлась я. – В Париж или Рим.
– Зачем?
– Буду путешествовать, любоваться памятниками старины. А для чего же ещё туда ездят?
– А по-моему, ты собираешься повторить судьбу своей матери.
– Что ты имеешь в виду?
– Хочешь найти за границей богатенького старичка, который будет исполнять все твои прихоти?
– Моя мама любила дядю Юру, а он любил её! Поэтому он исполнял её прихоти!
– Твоя мать была шлюхой. О какой ещё любви ты говоришь?
Господи, да где эти менты запропастились? Я уже несколько раз мысленно убила Демида. Если полицейские не поторопятся, они рискуют приехать к реальному трупу Барсова.
– Не говори так про маму! – заорала я и всё же повернулась.
– А как мне называть женщину, которая еблась со всеми подряд, будучи замужем? Тебе это никого не напоминает?
– Когда я с тобой трахалась, я не была замужем, если тебя это успокоит. Позволь поинтересоваться, есть ли у тебя доказательства того, что моя мама изменяла твоему папе? А про мои измены Антону? Если нет, извинись немедленно!
– Я могу поискать доказательства, если хочешь, но ты и сама знакома с некоторыми любовниками Натальи. Спроси у своего садовника.
Про меня он предпочёл промолчать, потому что измен не было и доказательств, соответственно, тоже. Мне уже было всё равно на себя, потому что мерзкие обвинения в адрес мамы делали мне больнее в тысячу раз.
– У дяди Алика?
Нашим садовником был довольно взрослый армянин. Никогда бы не подумала, что он и мама…
– Помнишь аниматора на твоё тринадцатилетие?
– Фея Вингс?
– Нет, она была на четырнадцать лет, – поправил меня мужчина, и я поразилась точности его памяти, потому что я в упор не помнила таких подробностей из детства. – То был Человек-Паук. Пока Юрий Карлович вместе с детишками уплетал тортик, аниматор развлекал твою мамочку, загнув раком на втором этаже. Она так визжала, что удивительно, как весь дом не слышал этого блядства?
– Какой же ты козёл! Думаешь, я поверю в эту грязь?
– Наталья и ко мне приставала. Она так настойчиво предлагала мне потрахаться, наглаживая мою ширинку…
– Ты спал с моей мамой? – в отчаяние воскликнула я, готовая снова разреветься.
– Успокойся, Ольга! Я этого не делал. Правда. Я всегда был разборчив в половых связях.
Я хотела ему сказать, что мне всё равно, что мне наплевать на то, с кем он трахается, но тут была замешана моя мама, и мне было не всё равно. Демид не врал сейчас, я это чувствовала на подсознательном уровне. Сейчас, вспоминая некоторые отрывки из прошлой жизни, я могла поклясться, что была свидетельницей маминого недвусмысленного флирта с другими мужчинами. Я была слишком счастлива, чтобы такое замечать, слишком беспечна и наивна.
Я жила под каким-то стеклянным колпаком, будто тепличное растение, а теперь этот купол разбился. В одно мгновение. И теперь я погибаю…
Мне протянули вроде бы руку помощи, но разве я могу её принять? Это не рука. Это член помощи.
Стоило бы ухватиться за него обеими руками и зубами и всем, чем только можно, но гордость не позволяла.
– Я когда-то обижал тебя, Оля? – продолжил пытать меня Демид. – Вот чтобы прям конкретно, а не та истерика, когда я разбил нечаянно твой айфон?
– Ты сделал это специально, чтобы я в клуб не пошла! – напомнила я.
– Но ты всё равно пошла…
Барсов говорит чистую правду. Зла он мне не делал и в том, что со мной случилось, он тоже не виноват.
Может быть, мне согласиться на его шикарное предложение, раз он всё равно считает меня шлюхой? Мне его не переубедить. Да и зачем?
В дверь позвонили, и я подскочила на месте. Наконец-то приехали полицейские. Сейчас всё закончится. Неважно чем, только бы поскорей.
11. Ольга
Нина открыла ворота, а затем парадную дверь, впуская в дом полицейский наряд. Я все губы себе искусала от волнения. Что, если Демид не блефует и выставит меня из дома прямо сейчас? Куда я пойду?
Полицейских было трое. Двое с автоматами и капитан с чёрной папочкой под мышкой.
– Добрый вечер! – обратилась я к капитану. – Меня зовут Бондаренко Ольга Юрьевна. Я хозяйка этого дома. А этот мужчина, – я указала рукой на Барсова. – Никак не хочет уходить. Помогите, пожалуйста.
– Представьтесь, молодой человек, – подошёл к Демиду капитан.
Тот даже не поднялся с места, даже штаны не застегнул. Сидел, как царь, уверенный в своей безнаказанности.
– Сначала вы, капитан.
Полицейский представился и предъявил своё удостоверение, только после этого Барсов пошевелился.
– У нас тут с девушкой вышел небольшой спор, товарищ капитан, – начал описывать ситуацию Демид, потянувшись к портфелю. – Видите ли в чём дело… Я купил этот дом. – Он протянул полицейскому свой паспорт и какие-то документы для ознакомления. – А госпожа Бондаренко пытается выгнать меня, не отдавая себе отчёт в том, что её действия незаконны, что её жалкие попытки остаться здесь – всего лишь женская истерика.
Я стояла, обняв себя за плечи, пока полицейский в полнейшем молчании проверял документы. Я уже поняла, что Демид говорит правду, и мне стало страшно, как никогда в жизни. Сейчас меня попросят освободить помещение. Ведь так?
Капитан закончил просматривать бумаги, вернул их Демиду, поправил фуражку и вопросительно уставился на меня.
– Что прикажете делать с гражданочкой?
– Я предложил ей условие, чтобы она могла остаться, так что я думаю, мы дальше сами разберёмся, – с видом победителя ответил Демид.
– Какое, позвольте спросить? – покосившись на расстёгнутую ширинку Барсова, поинтересовался полицейский.
– Я попросил немного любви у этой девушки. Ну, вы понимаете, о чём я?
Теперь он унижает меня ещё и при полицейских, которые смотрят на меня, как на ничтожество, как на глупое недоразумение. Демид был просто уродом. Впрочем, полицию я сама вызвала, мне и расхлёбывать.
– Вы согласны, Бондаренко? Мы не можем уехать, не убедившись, что в отношении вас не применяются противоправные действия. Гражданин Барсов пристаёт к вам с домогательствами? Возможно, вы хотели бы заявить об этом?
Четверо мужиков уставились на меня, как на какую-то проститутку. Я готова была сгореть со стыда! Нужно было что-то ответить, чтобы полиция уехала поскорей.
– У нас всё в порядке, капитан, – сквозь зубы выдавила я. – Этот козёл меня ни к чему не принуждает. Просто пользуется моим безвыходным положением. – С этими словами я начала раздеваться. Сняла кофту, швырнула её в лицо Демиду. Он же этого ждёт? – Потому что он скотина! – В угол полетела обувь, а потом я начала стаскивать с себя штаны. Демид ржал, полиция стояла в полнейшем недоумении, не зная, как реагировать на мой истеричный стриптиз. – На, подавись! – Бросила я штаны в Демида, и теперь на мне осталось только бельё.
– Мы это… Пожалуй пойдём, раз у вас всё в порядке! – начали пятиться к двери полицейские.
– Доброй ночи! – отсалютовал Барсов.