Страница 27 из 37
Что же касается будущего… Алиса надеялась, что война между темными и светлыми так и останется вялой, и в жизни герцогини и принца ничего не изменится… Если победят светлые, для Ритжбургских тоже все останется, как прежде. Если Тамуз, то он уничтожит всех — и темных, и светлых. И жену с сыном тоже — помогли достичь цели, больше не нужны.
Принц знал, что Тамуз хочет сделать его императором Монии. Алиса объяснила, что, добравшись до трона, лорд Дариуса уничтожит — Алиса в этом не сомневалась. Что Сайрос и его семья будут убиты, и это станет концом войны, мать и сын знали от Тамуза.
Но, успокаивала Алиса сына, даже тогда, при победе Тамуза, мы спасемся — просто сбежим, спрячемся, до лучших времен. Что она не допустит подобного исхода, ибо уничтожит Тамуза раньше, Алиса сыну не сказала.
И, она не была уверена, что Дариус не рассказал о их беседе Тамузу — возможно, он матери не поверил, и сговорился с лордом. Все же, по убеждениям и морали, сын был больше похож на своего воспитателя, Лорда Бездны. И имел одинаковые взгляды на жизнь и власть. Возможно, теперь Тамуз просто наблюдает за королевой, как за забавным насекомым, что бы прихлопнуть в один момент…
При всем при этом, жизнь Алисы и Дариуса была радостна и беззаботна. Они веселились как при дворе Сайроса, так и на праздниках у Тамуза. И каждый тайно воплощал свои желания — Дариус убивал тех, кого не будут искать, а Алиса… Герцогиня продолжала разбивать мужские сердца, но теперь она позволяла и своим воздыхателям, и себе, большее. А жемчужина не докладывала об этом Тамузу — было местью королевы ревнивому мужу.
Для Алисы связи были не значимые, хотя и приятные… Для ее любовников — почти всегда разбитое сердце, ибо бросала она их без разговоров и сожалений. Но, было одно исключение…
Впервые Алиса обратила внимание на Ланселота, молодого графа Барно, когда юноша победил на Большом Императорском Турнире, и посвятил победу ей, Алисии Анталис, подарив розу. Потом Барно сделал это традицией, цветы получили многие красавицы двора, но Алиса была первой.
Герцогине было приятно, она позволила победителю поцеловать руку, и станцевать с ней, на последующем балу, один танец. И только — Ланс был слишком юн, и Алисе даже флиртовать с ним было не интересно.
Однако, когда она вернулась домой после бала, и в приятном изнеможении упала в кресло, предоставив служанкам снять туфли с уставших ног, и нанести на них специальную мазь, в ее покои заглянул обескураженный дворецкий, и сообщил, что явился гость — Ланселот Барно, и просит его принять.
— Он спятил? — возмутилась графиня — Ночь на дворе!
И взглянула в окно, на улицу, где было довольно светло — уже наступало утро.
— Скажи, что меня нет дома! — велела она, и добавила — Наглец малолетний…
Ланс, побеждая в каждом из последующих турниров, скоро стал звездой, и предметом мечтаний многих женщин. Тогда Алиса обратила на него более пристальный взгляд. С момента их знакомства юноша изменился — он стал настоящим красавцем, высоким, стройным, широкоплечим, и мужественным. Кроме того, граф имел правильные черты лица и пухлые чувственные губы, что вкупе с голубыми глазами и длинными светлыми волосами придавало его облику романтичность.
Алиса и Ланс часто пересекались при дворе, танцевали, и много болтали… О своем неудачном знакомстве не вспоминали. Герцогиня отметила, что Ланселот интересный собеседник, кроме того умеет флиртовать и соблазнять. Граф нравился ей все больше, но попыток познакомится ближе не предпринимал — видимо, помнил, как Алиса его прогнала. Сама же герцогиня тоже не спешила, ей нравилась эта игра, и эта ускользающая легкость общения.
Однажды она возвращалась от Тамуза, и, хотя была ночь, отослала миньонов-охранников по какому-то срочному и важному делу, подумав — что может случиться в столице, где на каждом шагу стража?
Но, именно в городе поджидала опасность. Алиса услышала шум, карета остановилась…
— Кто тут разъезжает, и смеет загораживать нам дорогу? — кричали мужские голоса.
Девушка отодвинула занавеску и выглянула. Не карета мешала, а ее движению препятствовали: толпа пьяных распаленных юнцов окружила экипаж, и пропускать не желала — отпрыски аристократов(судя по одежде и оружию, это были они) искали, с кем бы подраться. Стражников нигде видно не было, что понятно — с молодыми богачами они связываться не хотели.
Между тем, юнцы уже пытались стащить с козел кучера, который отбивался кнутом.
— "Плохо дело! — подумала герцогиня — Вдруг они и от других "развлечений" не откажутся…" Темную магию светить ей не хотелось, да и сил может не хватить, на такую толпу. Парни вооружены, и магией обладают. И хоть пьяные, но криво — косо применить ее могут.
Взгляд Алисы выхватил высокую, мощную, но стройную фигуру молодого человека, стоящего несколько в стороне. Она приоткрыла дверь, и крикнула:
— Граф Барно! Ланселот!
Герцогиня видела, что Ланс тоже пьян — едва стоит на ногах — и молила бога, что бы он ее узнал.
Юноша взглянул на карету, и мгновенно от его нетрезвого вида не осталась и следа.
— Герцогиня! — воскликнул он, выхватил шпагу, и вмиг оказался возле карету.
— Эй вы! — рявкнул граф. Орущие, как оглашенные, юнцы его услышали, и замолчали.
— Если кто приблизится к этому экипажу, или с герцогини, по вашей вине, упадет хоть волосок — отведаете моей шпаги! — грозно продолжил Ланс.
Алиса догадалась, что компания — миньоны Ланселота, которые послушали бы его и так. Но, граф играл в рыцаря, спасающий прекрасную даму.
— Герцогиня? — раздался из толпы скептический голос — Почему карета без герба?
Но говоривший нарвался на бешеный взгляд Ланса, и заткнулся. Юноши отступили, кто-то подал кучеру упавшую с его головы шапку…
— Извинитесь перед миледи! — велел Ланс, и парни принялись кланяться и бормотать извинения. Ланс тоже поклонился, низко, почти коснувшись рукой мостовой.
— Благодарю, граф! — нежно мурлыкнула Алиса, и добавила — Мой герой!
Ланс быстро оказался на ступеньках экипажа.
— Я провожу Вас! — произнес он — В ночном городе много зла!
— Если Вас не затруднит! — улыбнулась герцогиня, Ланселот проскользнул внутрь, и сел напротив женщины.
— Почему Вы ездите по ночам в карете без герба, и без охраны? Это опасно! — спросил он таким нежным голосом и тоном, что Алису охватила дрожь.
— Просто катаюсь! — улыбнулась она.
Они еще о чем — то болтали, не думая, о чем. Потом, просто молчали. Что слова? Говорили взгляды — о страсти, желаниях и намерениях.
Ланс отстегнул оружие, и сел рядом с Алисой. Его большая ладонь с длинными пальцами(когда — то Ланс сказал ей, что такие руки идеально подходят к шпаге, и не только к шпаге) скользнула по ее волосам, и замерла на затылке…
— Алисия! — прошептал юноша нежным жарким дрожащим шепотом.
И прикоснулся губами к ее губам. Они стали целоваться, жадно и страстно…
Ланс прервал поцелуй, его взгляд, а затем рука скользнули на грудь Алисы, задыхающейся от желания…
Захваченная чувствами, она не заметила, что взгляд юноши изменился. Страсть, туманящая его глаза, исчезала и таяла, и появилась холодная сталь…
Вместо того, что коснуться нежной кожи декольте Алисы, Ланс взял в руку медальон-слезу.
— Что это? — спросил он.
— Просто амулет! — ответила герцогиня, выныривая из омута наслаждения.
— Откуда он у Вас?
— Конфискат! — недовольно бросила Алиса — В чем дело?
Ланселот молчал, смотрел в ее лицо, переводя взгляд с губ на глаза, и обратно. Затем резко убрал руку от медальона, словно обжегся, отодвинулся, и некоторое время сидел молча.
— Что случилось? — опять спросила Алиса, ничего не понимая.
Юноша потер лоб, пробормотал:
— Простите, я слишком много выпил!
Стукнул кулаком по карете, и, когда она остановилась, взял шпагу, и вышел.
— Что это было? — спросила саму себя раздосадованная герцогиня, и обратилась к жемчужине: