Страница 23 из 71
— Что за cупервиро?
— «Детки» нашего тирана, продвинутые сверхлюди, гарантированно без феро.
— Значит у всех остальных супервиро оно есть?
— Конечно.Я же заставил тебя помыть руки и надеть перчатки. Слава космосу, ты не стал спорить.
— Жестковато у вас тут.
— Да не мягко, но мне сейчас трудно болтать. Дойдем до места — сам все узнаешь…
… Эрнесто восстанавливался все-таки неплохо. Он еще пару раз находил воду, а вечером сам развел костер, предоставив товарищу право охотиться. Мартынов потратил три патрона и сумел добыть двух сусликов. Их зажарили на углях съели без соли, которой все равно не было. Ночь прошла беспокойно — Мартынов слышал шум моторов и отдаленные крики людей. Он он видел огни фонарей и сидел в тени, прижавшись спиной к валуну, с винтовкой на коленях, сам неподвижный, будто камень. Хворост в костер не подбрасывали, угли давно потухли. Чуть позже раздались два выстрела и жалобный визг койота. В этот миг Эрнесто начал храпеть, пришлось разбудить его толчком.
— Тихо! — почти беззвучно прошептал Мартынов.
Супервиро прислушался, не вставая.
— Они не от Элфорда, — шепнул он Мартынову в ответ.
— Тогда от кого?
— Наркопортантой.
— Чего-чего?
— То, что на испанском называют «наркотрафикантес». Не бойся, амико, до них километр, и они под дурью, так что они нас не услышат. Эти молодчики возят свой товар с юга — оттуда, где раньше была Мексика.
— Почему ты упомянул испанский?
— Так ты болтал на нем во сне. Наверное, это язык твоей матери.
— Там, на Земле, я родился в стране, которая называется Аргентина.
Эрнесто, казалось, изумился.
— Ты будешь смеяться, бродяга, но я тоже родился в земле с этим названием и был ублюдочным мутантом не всегда.
— Мне сказали, будто супервиро созданы уже давно.
— Оклатеро — город предательства, брат, там каждое второе слово — ложь.
«Наркопортантой» еще постреляли в темноту, но скоро утихомирились. Теперь издали доносился только хохот, а потом и вовсе наступила тишина. Мартынов прикинул, не следует ли убраться подальше, но потом передумал — в темноте, с раненым на руках, на каменистой неровной почве, среди кактусов и змей он рисковал упасть и как минимум наделать шуму.
Эрнесто этой ночью сильно мерз, не спал и кутался в ставший лохмотьями мундир.
— А как ты оказался в Оклатеро, камарадо? — спросил Мартынов, рассматривая рисунок чужих звезд.
— Как-как… ну, обычное дело, как. Мои родители считались обеспеченными, но денег на лекарство от феро в конце концов не хватило… Продали дом, наскребли на полтора укола… Патро [отец (эсперанто)] вколол патрино [матери (эсперанто)] неполную дозу и мне — все остальное. Себе он ничего не остаил и умер через две недели, патрино продержалась полгода. Она и отдала меня агентам Оклатеро — тогда как раз набирали материал для трансмутации из хомо в супервиро.
— Ты согласился?
— Мне было двенадцать лет, и меня не спросили. Патрино решила, что так обеспечит мое будущее. Ну а дальше… Конечно, трансмутация — не сахар. Да и потом было тяжело. Я выучил это хреново эсперанто, получил пси-способности, но поначалу сильно болела голова. Постепенно привык, все притупилось, совесть тоже. Я служил Элфорду и видел всякое, такое, что вы, хомо, не видели никогда.
— А почему ушел в Сопротивление?
— Мне приказали ликвидировать двоих пацанов. Они не подошли для трансмутации — что-то не так то ли с группой крови, то ли ее формулой. Ребят могли просто усыпить, но Элфорд хотел представит их смерть как преступление своих врагов. Знаешь, у меня не поднялась рука, вывел ребят за периметр и отпустил. Хотел и сам сбежать через пару дней, но тут явился связной и предложил помогать Сопротивлению под прикрытием. Я согласился. Теперь, правда, комедии конец, и в твоем деле я спалился.
Эрнесто снова улыбнулся, его зубы сверкнули даже в темноте.
— Если бы ты сбежал, то перестал бы получать лекарство от феро, — заметил Мартынов.
— Да, знаю. Но моя жизнь и так взаймы. К тому же, у Сопротивления есть немого лекарства.
— Они его синтезируют?
— Просто реквизируют. У жирных скотов, которые издеваются над людьми.
Эрнесто замолчал. Кажется, заснул. «Этот парень чем-то похож на меня, — подумал Мартынов. — Такой же сирота, и тоже поменял сторону, сбежав от своей версии Элфорда».
…К утру «наркотрафикантес» исчезли — укатили на своих джипах дальше на север.
Мартынов встал и принялся разминать онемевшие после ночного холода руки и ноги. Он уже предвидел неумолимый полуденный зной. Беглецы двинули в путь и шли так до двух часов пополудни. Природа заметно переменилась. Равнина превратилась в усеянное красными скалами плато, а потом окончательно сменилась горами. Эрнесто указал Мартынову вход в неширокое ущелье.
— Уже недолго, — прохрипел он, тяжело дыша. — Нужно пройти вот эту тропу до конца.
— А дальше что?
— Увидишь.
В ущелье груды валунов то и дело загромождали проход. Тень немного приглушала полуденный зной, однако жажда все сильнее мучила Мартынова. Прошло около часа, и тропа сделалась шире, а потом и вовсе привела беглецов в окруженную скалами долину.
Мартынов потер тыльной стороной ладони обожженное солнцем лицо, прищурился и онемел от изумления. Из-под циклопической груды валунов проглядывал кусок серебристой обшивки. На видимом фрагменте борта сохранилась полустертая надпись характерным, знакомым «техническим» русским шрифтом: «…ност». Недостающая часть названия напрашивалась сама собой. Здесь, на Теро, под чужим небом, под гигантским каменным завалом, покоился космический корабль, носивший название «Алконост».
Глава 9
На обломках
— Старый космический корабль. Русский. Лежит тут давно. Внутри у нас убежище.
Супервиро свистнул. Ему ответили особенный — протяжным, похожим на птичий крик. Снайпер, укрывшийся в скалах, высунулся и помахал рукой.
— Надеюсь, теперь нас не пристрелят, — захохотал Эрнесто.
… Люк «Алконоста» давно исчез под грудой камней, но в металлической обшивке корабля зияла квадратная дыра, закрытая изнутри кусокм брезента. Терайа сдвинул полог и протиснулся внутрь первым.
— Заходи, фрато, только смотри под ноги. Внутри все очень не просто.
… «Алконост»-копия имел такую же форму веретена, что и «Алконост» с Земли. Чтобы создать псевдо-гравитацию, в нем применяли центробежную силу, направленную от трюма к внешним палубам. В момент приземления вращение прекратилось. Гравитация сделалась земной, и свойства ярусов исказились странным образом. В одних отсеках местами поменялись пол и потолок, в других — пол и стены. Правильная ориентация сохранилась лишь в погруженной в грунт части корабля — там, по крайней мере, пол оставался внизу.
— Ну, немного странно, — посетовал терайа, — но зато, если что, удобно обороняться, да и генератор до сих пор работает.
— Как долго тут продержался ваш штаб?
— Говорят, больше десяти лет, но, если честно, нас тут никто не ищет. Вокруг пустыня, воды нет, еды нет, рядом тропа наркотрафикантес, а эти парни не любят чужих. Все реквизиции мы делаем в Оклатеро или в городах поменьше, а здесь стараемся сидеть тихо. Кое-какую еду собираем. Кое-какую берем понемногу из трюма — там еще остались концентраты. Есть лекарства, но от феро они не помогают.
— Жестко.
— Нормально. Пошли, держись рядом, а то некоторые конструкции расшатались…
Недавняя рана, похоже, больше не беспокоила Эрнесто. Он двигался лишь чуть сковано, даже когда пришлось спускаться вниз по веревочной, подвешенной на скобах лестнице. Везде ощущалась атмосфера запустения. Металл потемнел или заржавел, на стенах повисли клочья паутины, осколки хрустели под ногами. Зияли пустыми дырами шкафы для скафандров, вырванное «с мясом» оборудование голопроекторов. давно исчезло Аварийные лампы, впрочем, работали и включались, реагируя на появление людей.
«Что здесь у них было? Если судить по нашему „Алконосту“ — госпиталь и офицерская жилая палуба».