Кто ты, ведьма?

— Я думала, ты с ним останешься, — шепнула она.

— Пошли скорее домой, — потянула я её.

— Жаль инквизария, конечно, но ведьма в вашей паре ты, — философски заметила сестра, хотя я так и не поняла смысла её фразы.

Точнее, сказанное вскользь неприятно царапнуло чувством вины: даже сеструля считает, что мерзко было с моей стороны воспользоваться бесправностью мужчины, вынужденного всюночь удовлетворять мою неуёмную похоть. Он же, наверняка, через силу заставлял себя отвечать на мои ласки и просьбы. Самир хотя бы мог мне твёрдо заявить, что не хочет в этот раз меня, Олег имел право отказаться от встрееч со мной. А тот, кто обязан защищать ведьм во всех смыслах, такой роскошью не обладал. Вот и получается, что я реально принудила его. Как это периодически делал мой муж, вспоминая, что кроме любовниц у него есть ещё и жена. Сабиров всегда диктовал условия в нашей постели не считаясь с моими желаниями или страхами. А теперь я сделала тоже самое с посторонним мужчиной. Стыд окатил новой волной с головы до ног.

Было лишь одно стремление: поскорее убраться подальше. Уж если вчера при каждой встрече, Шиир еле сдерживался от отвращения ко мне, то сегодня я даже представлять не хочу себе его реакцию.

Всю обратную дорогу меня не оставляло ощущение, что я забыла взять с собой что-то очень важное. Даже пару раз перетряхнула содержимое сумки под удивлённые взгляды подруги, убеждаясь, что всё на месте. Но чувство потери так и не прошло, и мучило всю следующую неделю, как зудящий над ухом комар.

Хуже всего было оставаться наедине с собой, особенно по ночам: меня невыносимо тянуло к инквизарию. Сердце ныло от тоски. Так и подмывало сорваться в Альнарий, чтобы хоть издалека, одним глазочком, на секундочку увидеть его. Но здравый смысл тут же напоминал о раздражённом недовольстве, холодном тоне, неприязненном отношении Шиира, и я сдавалась, тихо горя в агонии разлуки.

Я не понимала саму себя. Мне же нравилась свобода, полученная в поселении ведьм! Да оказавшись здесь, вдали от Самира, его удушающего контроля, безосновательной ревности, постоянных придирок и недовольства, надо бы наслаждаться. Но почему же так тянет забиться в уголок и тихонечко скулить от безнадёги?

А потом пришёл срочный вызов из дома наместника. Мортия была в этот момент в земном мире, чтобы спасти ещё одну невнимательную дурёху. Её планировалось сразу же направить во дворец принца драконьей династии, так как, по словам нашего ясновидца Гостомысла, она была тому предназначенной.

Миранда отправила к больному нас с Сафиренкой, сказав, что такова наша судьба, а от неё, как известно, не уйдёшь.

И застряли мы в доме хозяина эльфийских полей на шесть дней, пытаясь вытащить астнерла* Дасльлстабра Сэнсуариотилаини с того света, куда его прокляла отправиться отвергнутая магесса.

Почти неделя напряжённой борьбы, забирающей туеву хучу сил, не оставляющая ни минуты на самих себя. Но, по крайней мере, такой сброс энергии напрочь отбивал желание к постельным приключениям, что мне было весьма кстати. Правда, тоску по моему случайному любовнику это не заглушало, разве что рядом с хозяйским сыном отчего-то становилось чуточку легче.

Молчаливый паренёк за всё это время лишь раз позволил услышать его ласкающий сердце тембр, поздоровавшись при нашем появлении: «Приветствую, ведьмы! Я ронерл* Дасльлстабр Каийринтираси к вашим услугам на всё время вашего прибывания в этом доме», — но взгляд его скользил при этом поверх наших голов. А вот я рассмотрела этого изящного эльфа во всех подробностях, ублажая взор заядлой дорамщицы утончёнными восточными чертами. Эх, если бы не острые ушки, так и завизжала бы: «Оппа!» А, ещё блондинистось выпадала за рамки образа. Хотя, среди корейцев, это писк последних лет. Короче, в «Алые сердца» его можно было бы запихивать смело или в «Хваюги».

Скромняжка отчаянно розовел щёчками, стоило мне попросить о какой-либо помощи, но выполнял всё чётко и быстро. Как истинный хозяин, следил, чтобы нам с Сафи вовремя подавали еду, готовили ароматные ванны и чистые постели, когда мы сменяли друг друга на дежурстве у кровати больного.

Наконец, настал в нетерпении ожидаемый всеми нами день, и Дасльлстабр Каийринтираси смог вернуться к привычной роли наследника, с радостью приветствуя очнувшегося от забытья отца.

Мы с Сафиренкой тихо выскользнули за дверь, позволяя им несколько минут поговорить наедине, а затем возвратились к своим обязанностям.

______________

Шиир

Две недели шаироновых мук. Почти предсмертной агонии в разлуке с той, что рождена была именно для меня. Единственная, кто была способна унять эту боль, и единственная же, кто могла эту боль причинить и причинила.

Друзья пытались скрасить мне беспросветный мрак потери, прекрасно осознавая тщетность своих усилий.

На улицах оборотни и гномы старались не попадаться под ноги нашему отряду, шестым чувством понимая, вину их сородичей в моём состоянии.

За эти дни пришлось несколько раз влезать в конфликты, где фигурировали интересы ведьм. Каждый раз с замиранием сердца боялся и мечтал увидеть её — мою награду и муку. И каждый раз с разочарованным облегчением встречался с чужими взглядами. Одна из них даже предлагала сделать предсказание. Но я не решился. Не мог заставить себя потерять последнюю надежду на примирение когда-нибудь.

Всё это время сердце ныло от глухой тоски, даже не уверен, что только моей. Но может быть мне, просто, хотелось обмануться и поверить, что моя жена вынуждена была оставить меня под давлением непреодолимых обстоятельств.

Я раз за разом прокручивал в памяти события того вечера и ночи, отчаянно пытаясь понять в чём ошибся, чем обидел, почему разочаровал. И снова не находил ответа, всё глубже погружаясь в пучину отчаяния.

___________

— Я закончу тут, — наклонилась к выжившему Сафирена. — Получи пока плату с родственников наместника.

Выйдя за дверь, я столкнулась нос к носу с наследником хозяина замка. Тот, встретившись со мной взглядом, снова застеснялся, как юная девушка на выданье, и опустил глаза на бархатную подушечку с золотым браслетом и несколькими монетами на ней. Украшение так и манило своей тонкой изысканностью, подстать хозяину. Белобрысик, затаив дыхание, протянул мне ювелирный шедевр. На его красивом лице была такая надежда, что мне ничего не оставалось, как протянуть руку к наверняка немыслимо дорогой плате за наши услуги. «Ну, реально, жизнь отца по-любому дороже цацек», — подумалось вполне логично. А от подношений, какими бы они ни были, мы отказываться всё равно не имеем права.

Вот только к дальнейшему развитию событий меня жизнь не готовила. Стоило мне коснуться золота кончиками пальцев, как браслет прямо-таки натурально засветился и под пронзительный «нет!» подружки, выскочившей в коридор, скользнул вверх по руке и защёлкнулся на запястье.

— Альфития, — простонала ведьмочка.

— Да что я сделала-то? Оно само, — попыталась расстегнуть, севший прочным наручником ободок.

— Ронерл Дасльлстабр, — Сафи повернулась к сияющему начищенной медалькой парню. — Вы воспользовались неосведомлённостью новообращённой. Я вынуждена призвать к Закону! — пригрозила даже не пытавшемуся помочь мне хозяину украшения избавиться от случайно позаимствованного аксессуара.

— Кай, что такое произошло? — послышался слабый голос из-за двери.

— Астнерл Дасльлстабр, — потащила меня обратно к постели больного подружка. — Мне крайне неловко обращаться к столь мною уважаемому господину с подобной просьбой, но… — она набрала воздуха в лёгкие и с видом, словно приготовилась сказать несусветную гадость, выпалила. — Будьте любезны избавить мою подопечную от этого.

Едва оправившийся от смертельного проклятия мрачно взглянул на Сафирену, моё лицо, мягко поблёскивающий на моём запястье предмет раздора, остановил взгляд на сыне. Весь облик Каийринтираси лучился счастьем и несгибаемой уверенностью в своей невиновности.

Я ожидала всего чего угодно: воплей о разбазаривании фамильных богатств, обвинений в наш адрес в мошенничестве. Но…