Туман искажений

Ткачёв поднял вверх большой палец, одобряя её вывод.

Глава 7

Ткачёва гримировали долго. Вика на протяжении часа колдовала над его внешностью и одеждой, наконец, Андрей Викторович превратился в невзрачного предпринимателя, но с холёным лоском.

Его целью был Джонатан Хэй, ещё с девяносто первого года возглавлявший целый отдел в Госкомимуществе России. Этот ЦРУшник даже и не думал прятаться, чувствуя себя хозяином. За четыре года он так осмелел, что перестал чувствовать опасность. Ещё бы! Бывшего КГБ не существовало, а «новые» контрразведчики «сидели» у него на зарплате. А, как известно, музыку заказывает тот, кто платит.

Хэй свободно перемещался по Москве, имея из охраны только водителя и здорового, как бык, морского пехотинца, зачисленного в штат его секретарём. Это было на случай, если какие-нибудь отморозки, не осознавая, полезут на Джонатана в клубе, или на улице.

Клубы он не любил — там собиралась отвязная молодежь, падшая до наркотиков и алкоголя. Ему больше нравились рестораны в центре Москвы, где собирались респектабельные люди, и элитные женщины. Последние были не прочь провести с ним за деньги приятный вечер, плавно перетекающий в бурную ночь — для этого Хэй носил в кармане специальный препарат для усиленияпотенции.

Начальство в штате Вирджиния было им довольно, да и свой интерес в стране балалаек и медведей Джонатан изрядно приумножил, отщипывая от траншей небольшие кусочки. Ещё пару лет и можно будет уходить в отставку, не беспокоясь о безбедном будущем. Резидент ЦРУ в Москве работал на него, хотя имел свой небольшой профит, но Хэю это не мешало — в Россию правительство США закачивало деньги тоннами и не просило подробных отчётов.

Противодействия со стороны русских он не испытывал, и уже перестал удивляться тому, что за десять тысяч долларов американских налогоплательщиков, он может купить в России практически любого человека, а миллионов за двадцать ему отдадут весь Кремль, со всеми тайнами и произведениями искусства. Да что там говорить! Он недавно купил для США русский завод за сотню тысяч! Целый завод с оборудованием, на котором до недавнего времени делали блоки наведения ракет средней и малой дальности. А парочку самых ценных инженеров он отправил работать в Силиконовую долину. Чтобы там они разрабатывали блоки наведения для ракет НАТО. Начальство ему тогда выписало премиальные… Смешно, конечно.

Ещё немного и он протолкнёт через своих людей в русском парламенте Соглашение о разделе продукции. Сейчас — это главная его задача. Он не понимал, зачем правительству США нужно это соглашение. У русских такой простор, что можно потеряться! Бери — не хочу. Только взвод морских пехотинцев да пару танков, чтобы отбиваться от криминальных банд, отхвативших себе в собственность без всякого дозволения огромные куски территорий. Эти банды подотрутся этим соглашением. Но, как говорят сами русские — на каждую хитрую жопу найдётся болт с винтом. Что они этим хотят сказать, Джонатану было непонятно. Зачем толкать в задницу, пусть и хитрую, болт, а потом ещё и винт?!

Джонатан решил отобедать в ресторане «Савой» на улице Рождественка, что между Большим и Малым театром в столице. Ему нравилась там атмосфера — чуть пафосная, чуть разгилдяйская, но кухня одна из самых приятных. Можно было поехать в более уютное место, но времени не было — ждали неотложные дела. Начальство стало торопить с продвижением Соглашения РП, пока русский президент вышел из очередного запоя и был готов внять голосу американского разума. Вечером у Хэя была запланирована встреча с лидером парламентской группировки, кажется Явлинский его фамилия. ЦРУ довольно долго обрабатывало людей из его окружения, и теперь сам лидер должен был убедить парламентариев принять такое нужное, по мнению американцев, соглашение.

В ресторане Хэй сел за столик у окна, заказал обед, и в ожидании осмотрел полупустой зал. Ему почему-то захотелось немного развлечься. Он крутил головой и заметил только что зашедшую в ресторан пару. Мужчина выглядел не броско, но добротно, а вот женщина, пришедшая с ним, Джонатана взволновала. Она явно не была из числа «светских львиц», которые уже поднадоели Хэю запросами, и одинаковой внешностью. В этой была легкость и непринуждённость дамы, знающей себе цену. Она не вихляла бедрами, не улыбалась жеманно. В её движениях была естественная кошачья мягкость, а волнительные изгибы восхитительного тела были скрыты за простым, но очень дорогим платьем. Из украшений только маленький кулон на шее и тонкий браслет на руке. Изящный дневной макияж не делал её лицо кукольным, а только подчёркивал природную очаровательность. Он представил её полуоткрытый в страсти рот, и вздрогнул от нестерпимого желания.

Охранник Гарри, сидевший напротив, тоже заметил её и прошептал:

— Дьявол! Какие же у русских женщины! Мерилин Монро по сравнению с некоторыми просто страшилище.

— Помолчи, Гарри, — зашептал Джонатан. — Эта красотка просто имеет чуть более высокую цену перед остальными. Ставлю пятьсот долларов, что отымею её ещё до того, как пообедаю.

Охранник завёлся в азарте.

— Ставлю тысячу, сэр, на то, что она вам не по зубам в ближайший час.

— Гарри, запомни. На всё есть цена, — Хэй взглянул на садившуюся женщину, грациозно поправившую подол платья и щелчком подозвал официанта.

— Бутылку самого дорогого шампанского вот той даме, — сказал Джонатан, едва заметно кивая в сторону столика, за который села незнакомка. — Скажите, что от меня.

Официант выполнил его поручение, но незнакомка в ответ лишь коротко улыбнулась Хэю. После этого продолжила разговор со своим спутником, ни разу не взглянув на изнывающего Джонатана.

Он уже почти закончил обедать и скрипел зубами от досады, когда её спутник попрощался и ушёл. Хэй превратился во внимание. Она поправила помаду на губах, и, что-то написав на салфетке, подозвала официанта. Отдала ему салфетку, кивнув на Джонатана, поднялась и пошла в сторону туалетных комнат.

Хэй нетерпеливо развернул бумажку и прочитал: «200$. Буду в мужском туалете».

— Готовь тысячу, Гарри! — сорвался с места Джонатан, на ходу сполоснув рот вином. — Будет достаточно и десяти минут.

Около туалетных комнат суетился швейцар, раскладывая на небольшом столике всяческие принадлежности. Хэй подскочил к нему.

— Любезный, я закрою туалет на десять минут, — он подмигнул швейцару, и сунул ему в нагрудный карман пятьдесят долларов. — Ты никого не пускай, договорились? В какую дверь только что зашла дама?

Швейцар молча указал на дверь мужского отделения. Хэй в нетерпении открыл её и скрылся внутри туалетной комнаты, плотно закрыв дверь на защелку.

Швейцар покрутил в пальцах купюру, рассматривая, потом негромко позвал:

— Викторыч, началось. Впервые вижу такого безумного ЦРУшника… Ты там осторожней.

Ворвавшись в туалетную комнату, Джонатан увидел её. И когда она стала медленно поднимать подол платья, обнажая ажурные резинки чулок, то потерял голову. Он подскочил к ней и стал гладить её кожу на оголенной части бедра, тихо зарычал, расстегивая ремень на брюках, и увлек в кабинку. Упал задом на унитаз, усаживая её себе на ноги. Она в ответ прислонилась к нему грудью, обвила его шею руками, и тут он почувствовал легкий укол в шейный позвонок. Вытаращив глаза, Хэй так и остался сидеть, не в силах пошевелиться, а она не спеша встала с него и отошла назад. Щелкнул замок двери и вскоре в проёме кабинки Джонатан увидел её спутника — неприметного, но уверенного.

— Буду краток, — сказал он. — Сегодня в одиннадцать вечера в Шереметьево из Фонда Сороса прибудет борт с деньгами для Бориса Березовского. Операцию спонсирует «МИ6» для скупки активов «Сибнефти» для «Би ПИ». Мне нужно, чтобы вы этому помешали. Лучше всего, если самолёт не приземлится в России. Взамен я оставлю в живых Григория Явлинского, и вы заплатите мне два миллиона долларов. Вам понятно?

— Кто вы?! — прохрипел Джонатан, силясь увидеть говорившего, но взор падал только на кафельную плитку туалета.