Страница 30 из 36
11. По-моему, на этом духовном пути две вещи опасны до смерти: вот эта, она ведь опасна; а еще такая услада и радость выше всякой меры, словно душа и впрямь вот-вот выйдет из тела — поверьте, тут опасность немалая.
Сами видите, сестрицы, права ли я, когда говорю, что тут нужно мужество, и прав ли Господь, когда отвечает на ваши просьбы, как ответил сыновьям Зеведеевым: «Можете ли пить чашу?»[84] Наверное, все вы, сестрицы, скажете:
«Да», и не солжете, ибо Господь дает силу, когда и кому это нужно, и во всем защищает такие души, и отвечает вместо них, если их гонят и хулят, как было с Магдалиной[85], хоть не словами так делами. А в конце, в самом конце, Он воздает за все сразу, сейчас вы это увидите.
Да будет Он благословен вовеки, да хвалят Его все создания, аминь.
СЕДЬМАЯ ОБИТЕЛЬ
(в ней четыре главы)
ГЛАВА I
где говорится о великих милостях, которые Бог дает душе, вошедшей в седьмую обитель. Говорится и о том, какая, на Его взгляд, разница между душой и духом, хотя это все едино. Тут много примечательного.
1. Вот вам покажется, сестрицы, что я очень много сказала о духовном пути, больше сказать нечего. Очень глупо так думать; ведь величию Божию нет предела, нет и делам. Кто сочтет Его милости и великие силы? Их не счесть; так что не удивляйтесь, что я скажу, ибо все это — лишь малая часть того, что можно рассказать о Боге. Милосердно уже, что Он открывает нам все это, мы это можем узнать; а чем больше мы узнаем о том, что сообщает Он людям, тем больше восхвалим Его величие и постараемся ценить души, в которых Он находит такую отраду. Ведь у каждой из нас есть душа, только мы не так ее ценим, как надо ценить созданное по образу Божиему, и не понимаем ее великих тайн.
Да вразумит меня Господь, если Ему угодно, чтобы я хорошо водила пером и поняла, как сказать вам все, что надо; и да просветит Он тех, кого вводит в эту обитель. Много молила я Его, и Он знает, что я хочу, чтобы милости Его не были в тайне, и все вы хвалили и славили Его Имя.
2. Надеюсь, не ради меня, а ради вас, сестрицы, Он даст мне эту милость, и вы поймете, сколь важно, чтобы вы вступили в духовный брак с Небесным Женихом, ведь с этим связано очень много благ. О, Великий Боже! Такое жалкое создание, как я, просто трепещет, что надо это объяснить, а она и понять-то недостойна. И впрямь, я сильно смущалась, и думала, не лучше ли закончить словами эту обитель, а то покажется, что я все знаю по опыту, и мне очень стыдно, очень страшно, я же знаю себя. С другой стороны, мне подумалось, что это — искушение и слабость, как бы вы о том ни судили. Пускай хоть немного больше прославят и познают Бога, а там хоть весь свет кричи на меня, тем более что, может, я уже умру, когда это все увидят. Благословен Живущий во веки. Аминь.
3. Когда Господу угодно сжалиться над душой, которая столько страдает и страдала из-за своего к Нему стремления, и Он с ней духовно обручился, то, прежде чем свершить этот брак, Он вводит ее в Свою обитель, в седьмую; ведь у Него на небе есть место, где Он живет, так и в душе должно быть такое место, только для Него, как бы второе небо. Тут очень важно, сестрицы, не представлять себе душу как что-то темное, ведь мы ее не видим, и обычно кажется, что есть только тот внутренний свет, который виден нам, а там, в нашей душе какая-то тьма. Если душа не в благодати, это так верно, но не потому, чтобы не было Солнца Истины — оно все равно внутри, потому она и жива, — а потому, что она неспособна воспринимать свет. Кажется, я говорила в первой обители, как одна особа уразумела, что эти несчастные души — словно бы в темнице, они немы и слепы, связаны по рукам и ногам и не могут делать ничего доброго, себе на пользу. Так что пожалеем их и подумаем, что недавно сами были такими и Господь тоже может их помиловать.
4. Особенно, сестрицы, будем молить о них, не забывать, ибо великая милостыня — молиться о тех, кто в смертном грехе. Если бы мы увидели, что у христианина руки прикручены цепью, а сам он прикован к столбу и умирает от голода, не потому, что нету еды — ее перед ним много, и самой лучшей, — а потому, что ему до нее не дотянуться, и он страдает, вот-вот умрет, да не этой, земной, а вечной смертью, не жестоко ли глядеть на него, но еды не протянуть? А что если по вашей молитве с него спадут цепи? Вот видите? Ради Бога прошу вас, всегда поминайте в своих молитвах таких людей!
5. Но мы говорим не с ними, а с теми, кто, по милости Божией, покаялся в своих грехах и сейчас — в благодати, а там — не темный, тесный угол, но целый мир, в котором, как вы знаете, много прекрасных обителей; и как иначе, если в этой душе — та обитель, где обитает Господь?
Когда Ему угодно оказать ей милость этого дивного брака, Он прежде всего вводит ее в Свой чертог, но не в исступлении, как раньше, а в молитве, которую мы назвали молитвой единения, хотя тогда душе кажется, что ее зовут не вглубь, а как бы вверх. Но это не очень важно; так ли, иначе ли Господь соединяет ее с Собой, отнимая от нее речь и зрение, как было с апостолом Павлом, когда он обратился[86], и она не может узнать, как оказана милость, которой она наслаждается, ибо все ее блаженство в том, что она рядом с Богом. А когда Он соединит ее с Собой, она совсем ничего не понимает, ничего не может.
6. Тут все не так: Благой наш Бог хочет, чтобы с глаз ее спала чешуя[87] и она хоть видела и понимала милость, которая ей оказана, хотя происходит это и необычно. Когда она входит в эту обитель, ей, в умном видении, является Пресвятая Троица, все Три Лица, и в таком пламени, что дух поначалу как бы видит очень светлое облако, а что до Лиц, душе дается дивное разумение, и она с чрезвычайной верностью видит, что Они — Единосущны, Одна Сила, Одно Знание, Один Бог. Словом, то, что мы знаем через веру, душа понимает, скажем так, через зрение, хотя видит она не телесными очами, и не душевными, ибо это — не из видений, порожденных воображением. Тут с ней общаются Все Три Лица, и говорят, и поясняют то, что сказал, по Евангелию, Господь: и Он, и Отец, и Дух Святой придут в душу, которая любит Бога и соблюдает Его заповеди.
7. О, Господи, сколь различно слышать эти слова и верить (как обычно слышат и верят) и понимать вот так, каковы они на самом деле! С каждым днем душа изумляется все больше, ей кажется, что Пресвятая Троица не исчезает, а пребывает в ней, в самой ее глубине. Она не может это описать по своей неучености, но ощущает в себе Присутствие Божие.
8. Вам покажется, что от этого душа как бы вне себя, она поглощена всем этим и ничего не понимает. Нет, она понимает куда больше, чем прежде, особенно в служении Богу и, посколько уже нет других занятий, пребывает в Его Присутствии. Если сама она не оставит Его, Он, по-моему, будет сообщать ей, что Он — рядом. Так думать и надо, хотя она все равно старается больше, чем прежде, ни в чем Его не обидеть.
9. Если Господь с нами, это, конечно, бывает не так полно, то есть не так ясно, как в первый раз, или в других случаях, когда Господь благоволит дать этот подарок; иначе душа совсем не могла бы разуметь что-нибудь еще и вообще жить среди людей. А все-таки, хоть это и не в таком ясном свете, душа всегда понимает, что Бог — тут, с нею. Ну, скажем, кто-то сидел в очень светлой комнате с другими людьми, и окно закрыли, и стало темно; но он понимает, что все они — здесь, хотя ничего и не видит, пока не станет светлее. А вот увидит ли он их, когда откроются ставни, зависит не от него — это уж Господь наш, когда Ему будет угодно, отворит окно разумения. Великая милость и то, что Он никогда не покидает душу, и хочет, чтобы она это хорошо понимала.
10. Кажется, что дивный и всесильный Господь хочет расположить душу к еще прекраснейшему сообществу; ведь ясно, что Он ей поможет, чтобы она преуспела в добродетелях и утеряла страх, в который иногда повергали ее другие Его милости, это я уже говорила. Она стала лучше во всех отношениях и ей казалось: она столько трудилась и страдала, что главное в ее душе никогда и не уходило из этой обители, так что душа вроде бы разделилась и, тяжко трудясь после той милости, она жаловалась сама на себя, как Марфа на Марию[88], иногда говоря, что все время услаждается, как только хочет, этим покоем, оставляя на нее столько забот и трудов, что ей некогда тоже побыть с Богом.