Страница 13 из 36
12. Вот я говорила, чего мы не можем, и вспомнила, что говорит Невеста в книге Соломоновой «Песнь Песней»:
«Царь привел меня в винный погреб», или, кажется: «сунул». Она не сказала, что сама вошла. И еще она говорит, что ходила повсюду, искала Возлюбленного[46]. Это, я так понимаю, и есть тот погреб, куда Господь нас хочет привести, когда Ему угодно и как Ему угодно. Сами мы туда не войдем, сколько бы ни старались. Господь должен ввести нас и проникнуть в глубину нашей души; чтобы лучше явить нам Свои чудеса, Он хочет, чтобы мы не принимали в этом большого участия, но только предали Ему свою волю и не отворяли дверь нашим чувствам и способностям, которые уже уснули. Он хочет войти в глубину души Один, без них, как вошел к Своим ученикам и сказал: «Мир вам», или как Он восстал из гроба, не сдвинув камня[47]. Потом вы увидите, как в последней обители Он позволит душе услаждаться Своим Присутствием в самой ее глубине; ведь там, в последних покоях, Он куда больше с нами, чем в этом.
13. О, доченьки, много мы еще увидим, если признаем, что мы ничтожны и убоги, и поймем, как мы недостойны служить такому великому Господу, что чудных Его дел и не постигнешь! Да будет Он прославлен во веки, аминь.
ГЛАВА II
о том же самом. Объясняет молитву единения с помощью тонких сравнений, описывая, как она действует в душе.
1. Вам может показаться, что я уже все сказала об этой обители, а на самом деле многого не хватает, ибо, повторю, в ней можно найти и больше, и меньше. Что до единения с Богом, я думаю, я бы могла что-нибудь прибавить, но еще можно сказать о душах, которые Бог одаряет этими милостями, и о действии этих Божиих даров. Теперь я расскажу о некоторых дарах и действии их на душу, когда она приготовляется, чтобы принять Его. Чтобы лучше объяснить, употреблю сравнение, пригодное для этой цели; оно покажет, как нам подготовиться к восприятию Божией милости, хотя все зависит от Его произволения; мы не можем сделать от себя ничего, что достойно этого дара Господня, но можем сделать много, чтобы расположить Господа и Он даровал нам эту милость.
2. Наверное, вы слышали, каким чудесным способом делают шелковую ткань; только Богу возможно изобрести такой способ. Как все, он имеет начало от семени, похожего на зернышко перца (сама я его не видела, говорю понаслышке, и если что не так, вина не моя). Когда потеплеет и шелковица покроется листьями, зерно оживает — прежде, без пищи, оно было как мертвое. Питаются червячки листьями, пока совсем не вырастут. Тогда им подкладывают веточки, и они своими ротиками начинают прясть шелк, вытягивая изнутри и наматывая на себя плотные маленькие коконы, так и заворачиваются. Потом большой и некрасивый червяк превращается в белую хорошенькую бабочку, а она выходит из кокона. Если бы мы этого не видели, нам бы только рассказывали, что это бывало в прежние времена, разве бы мы поверили? Как бы мы доказали, что неразумный червяк или пчела столь искусно и прилежно работают на нас, а бедный червячок еще и жертвует жизнью? Одного этого, сестрицы, хватило бы для размышления, если я и не прибавлю ничего — вот вам чудеса и мудрость нашего Бога. А что было бы, если бы мы ведали свойства всех вещей на свете? Очень полезно размышлять об этом величии и радоваться, что ты — невеста такого могущественного и мудрого Царя.
3. Однако продолжим то, о чем говорили. Шелковичный червь оживает от тепла Духа Святого, и начинает пользоваться духовной помощью, которую наш Господь дал нам всем в Своей Церкви — частой исповедью, проповедью, душеполезными книгами. Это все — духовная помощь, лекарства для души, омертвевшей от нерадения и греха и пребывающей в искушениях. Тут душа начинает жить и питается этой пищей, душеполезными размышлениями, пока не достигнет духовной зрелости. Вот что мне важно, в остальном важности мало.
4. Когда шелковичный червь вырастет, как я говорила в начале этого рассуждения, он начинает прясть шелковую нить и строить из нее дом, в котором умрет. Я бы хотела, чтобы все поняли: дом этот — символ Христа. Кажется, я где-то читала или слышала, что наша жизнь скрыта во Христе или в Боге, это ведь одно и то же, или наша жизнь — Христос[48]. Читала я это или нет, мало прибавит к тому, о чем речь.
5. Видите, сестрицы, что мы можем сделать с Божией помощью. Сам Господь будет нашей обителью, и мы ее построим в единении с Ним, Он ведь и есть наша обитель. Тут можно было бы сказать, что мы в силах прибавить что-то Богу, я ведь сказала, что Он — наша Обитель, и мы сами можем ее соорудить, чтобы войти в нее. Конечно, можем. То есть можем не отнять от Него, а взять у себя и дать Ему, подобно шелковичным червям. Прежде, чем мы сделаем, что можем, Бог примет от нас этот малый, ничтожный труд и соединит его со Своим величием, сообщая ему такую ценность, что вознаграждением будет Он Сам. Обошлось Ему это очень дорого, и Он присоединит наши малые тяготы к Своим, великим, которые Он перенес ради нас, и сольет их в одно.
6. А если это так, доченьки, поторопимся совершить этот труд, спрядем этот кокон, отказавшись от себялюбия, своеволия и привязанности к земному. Совершим труд покаяния, молясь в умерщвление плоти, в послушание и во все остальное, что вы только знаете. Да поможет нам Бог сделать то, что нас учили делать! Тогда червяк умрет — он ведь умирает, когда сделает, для чего создан — и мы узрим Господа, когда будем в бездне Его величия, словно червяк в коконе. Я говорю: «Узрим Господа», а значит это, что Он Сам соблаговолит открыть Себя, если мы достигнем такого с Ним единения.
7. Теперь посмотрим, во что превратится червь, ибо все, о чем я говорила, к этому ведет. Когда он умер для мира, он выходит из кокона, превратившись в белую бабочку. О, величие Божие! Сколь преображенной выходит отсюда душа, побыв немного в этой бездне, и сколь едина она с Ним! Я сказала: «немного», ибо, по-моему, это длится так с полчаса. Поверьте, это правда, душа сама себя не узнает. Смотрите, какая разница между уродливым червем и белой бабочкой. Так и тут. Душа понять не может, как удостоилась она такого дара и откуда это пришло к ней; то есть, она признает, что недостойна, и хочет восславить Господа, совсем уничтожиться ради Него, умереть тысячу раз. Потом она неудержимо жаждет испытаний, и ничего другого делать не может. Она желает покаянных подвигов, и одиночества и того, чтобы все познали Бога; и еще она очень мучается, что Бога оскорбляют. В следующей обители речь об этом пойдет подробней, ведь в этой, пятой — все как в шестой, хотя там духовные силы проявляются совсем иначе. Если же, когда Бог введет ее сюда, душа постарается продолжать путь, она увидит дивные дела.
8. Посмотрим теперь, как тревожится бабочка, хотя она никогда в жизни не была в таком покое и мире. Она ведь не знает, где ей быть. После дарованной ей милости, ее ничто не удовлетворит на земле, если же Господь часто дает ей этого вина, она каждый раз обретает что-то новое. Она больше не вменяет ни во что свою пряжу, над которой трудилась потихоньку, когда была червяком. Теперь у нее крылья, ей ли довольствоваться ползанием, если она может летать? Вот ей и кажется ничтожным все, что она бы ни сделала для Бога. Подвиги святых не изумляют ее, она узнала на опыте, как помогает Господь и преображает душу, так что даже облик ее совсем другой. Раньше она считала, что неспособна к подвигам, — теперь обрела силу. Она больше не привязана к родственникам, друзьям или имению. Прежде все ее добрые намерения не могли ослабить этих уз, только связывали крепче, теперь же ей в тягость обязанности, которые приходится исполнять, чтобы не противиться воле Божией. Все утомляет ее, ибо она узнала по опыту, что сотворенный мир не может дать ей истинного покоя.
9. Вроде бы я слишком разговорилась, но я могла бы добавить куда больше. Те, кому Бог послал эту милость, увидят, что я еще не все сказала. Что ж дивиться, если бабочка ищет себе места, как чужестранка на земле? Куда же ей, бедной, направиться? В кокон не вернешься, это не в нашей власти, тщетны старания, пока Сам Господь не окажет опять этой милости. Господи Боже! Как ей будет трудно! Кто бы подумал, когда она получила столь высокий дар! Что ж, в конце концов нам положено нести крест, пока мы живы. А если мне кто скажет, что, достигнув такого состояния, он наслаждается отдыхом и отрадою, я отвечу, что он его и не достиг, разве что добрался до предыдущей обители, и познал там какие-то радости, по своей природной немощи, а то и от дьявола, который оставил душу в покое, чтобы подвергнуть ее еще большим искушениям.