Преступник

— Так, ни о чем.

— Меня не обманешь! Ты что-то скрываешь от меня!

Джевдет не ответил.

Хасан поднялся, накинул на плечи пиджак. Прислушался к завываниям ветра и шуму разбушевавшегося моря.

— Да, что-то скрываешь! Я знаю: ты думаешь об отце. Но что тут поделаешь?.. Он не хочет тебя видеть — выбрось его из головы. Если я выйду из тюрьмы, то оставлю тебе и постель и посуду!

— Как так? — удивился Джевдет.

— Ведь ты мой друг.

— Да, но…

— Ты скажешь мне адрес Кости. Я разыщу его и Джеврие. Но раньше повидаю твоего отца.

— Оставь! — пробормотал Джевдет.

— Не глупи! Ведь тебя еще даже не судили. Я упрошу твоего отца нанять для тебя адвоката. Того самого, который защищает меня! Пойми одно: ты тоже должен выбраться из тюрьмы. А уж на свободе… Как хорошо мы будем дружить!

— А Кости?

— И Кости будет с нами. Но про Америку забудь. Все эти храбрые томсоны — выдумка, вранье. Они бывают только в кино да в книжках для детей. Лучше возьмись за учебу. Выйдешь из тюрьмы, сдашь экзамены.

— Ну и что дальше?

— Потом поступишь в среднюю школу, окончишь ее.

— А после?

— Лицей, университет. Я хочу стать доктором. А ты?

— Я? — Джевдет задумался. Он мечтал стать Храбрым Томсоном — и никем больше.

— Да, ты!

— Адвокатом! — неожиданно для самого себя ответил он.

— Адвокатом? Почему?

— Потому, что в тюрьмах много таких, как я, бедняков! У них нет денег, чтобы нанять адвоката, поэтому они не могут выйти из тюрьмы. Если бы я был адвокатом, я обошел бы все тюрьмы и освободил невиновных!

— Невиновного и так долго держать не станут!

— Тогда почему меня не выпускают?

Глаза Джевдета были широко открыты. Хасан никогда раньше не видел его таким возбужденным.

— Разве ты не виновен?

— Не виновен… Если бы я украл, то не разозлился бы на Козявку, когда он назвал меня вором!

— Значит, деньги взял кто-то другой?

— Да.

— Кто же?

— Не знаю.

— Может, сам отец?

— Не, он не мог.

— Тогда мачеха!

Джевдет задумался. А что, если и правда здесь приложили руки мачеха и шофер Адем?

— Значит, мачеха? — повторил Хасан. — Ты видел, как она брала деньги?

— Что ты!

— Тогда кто же их украл?

Джевдет вздохнул. Отец-то наверняка знает кто! Может, поэтому он и не дает о себе знать. И скажет правду прямо на суде.

— Кончить начальную школу, затем среднюю, потом лицей и…

— В университет!.. Но ты что-то мудришь. Просто не хочешь сказать, кто стащил деньги. А может, они свалили вину на тебя, как на малолетнего? Ну… дадут срок меньше?

— Что ты!

Мысль об учебе в университете увлекла Джевдета. Он встретит там Айлу, Эрола, с которыми он когда-то вместе ходил в школу! И, как раньше, будет учиться лучше всех. Сейчас он даже не злился на Эрола.

— Джевдет, — Хасан понизил голос, — расскажи мне правду, не бойся: ничего плохого я тебе не сделаю. Я уговорю твоего отца, и он найдет тебе адвоката. Ты должен выбраться отсюда. Говори! Ты ведь не брал деньги!

Джевдет окинул взглядом камеру. В противоположном углу сидел на своей постели Козявка и тер кулаками заспанные глаза. С вечера он вместе со старшими ребятами курил наргиле, и сейчас у него еще не прошел дурман. Тупо озираясь по сторонам, он вдруг заметил Хасана и Джевдета.

— Ах, сукины дети, они не спят!

Больше всего Козявка злился на Джевдета за то, что тот не хотел уступать ему. А ведь он, как и другие, всего-навсего поганый воришка. Почему же Джевдет, обращаясь к нему, не называет его настоящим именем — Мустафа-аби, не боится, не заискивает перед ним? Да кто он такой?.. Ведь и ему самому в первые дни здорово доставалось от других, хотя он попал в тюрьму за убийство! Таков закон тюрьмы. С вожаком камеры спорить нельзя, ему надо подчиняться, и только потом, когда чем-нибудь отличишься, тебя станут признавать. А этот еще ничего не сделал, а уже…

В один из холодных снежных дней Хасана освободили. Отец, старый монтер, ждал его у ворот тюрьмы. Он крепко обнял осунувшегося, похудевшего сына. В руках, мальчика были только книжки — ни постели, ни посуды.

— Где же твои вещи? — спросил старик.

— Отец, у меня там товарищ, славный парень. Он сидит ни за что. Я оставил их ему!

— Сидит ни за что?

— Да, невиновный.

Отец Хасана промолчал, он был огорчен. Ему казалось, что раз его сын на свободе, то в тюрьме нет больше невиновных. И потом постель… Сколько денег пришлось истратить на адвоката, да и других расходов было немало. Теперь надо будет еще покупать тюфяк и одеяло. А где взять деньги?

Дома, когда они сели за самовар и начали пить чай, отец снова завел разговор об оставленных в тюрьме вещах. Хасан терпеливо выслушал его, а потом с волнением рассказал историю Джевдета.

— Так говоришь, чтобы спасти от тюрьмы своего старого отца… — Отец Хасана разволновался больше сына.

— Да, он взял на себя чужую вину!

— И этот тип не желает теперь видеть сына?

— Да, отец.

— Чтоб ему провалиться!

— Но я все равно найду его. Может быть, есть еще какая-нибудь причина.

— А ты взял адрес?

— У Джевдета на свободе друг, мальчик-грек. Я найду его. С ним вместе сходим в квартал, где жил Джевдет.

На следующий день Хасан разыскал Кости. Тот, узнав новости о Джевдете, обнял Хасана, расцеловал…

— Значит, отец так и не навестил его?

— Нет. Ты, кажется, хочешь стать Беньямино Джильи?

— Джевдет сказал?

— Да. Вечером, перед тем как заснуть, мы часто говорили о тебе и о Джеврие. Вы путешествуете по всему миру, как Жано и Яник. Джевдет — Храбрый Томсон. Ты — знаменитый певец. У тебя крадут ребенка, как в картине «Отряд „Красный шарф“». Никто не может найти его, даже полиция. За поиски принимается Джевдет, то есть Храбрый Томсон, и находит. Так ведь?

— Вот черт, все рассказал! — весело засмеялся Кости.

— Но теперь он уже отказался от этой затеи.

— Не может этого быть. Или… что-нибудь интереснее придумал!

— Конечно, придумал.

— Что же?

— Выйдет из тюрьмы, окончит школу, потом лицей и поступит в университет. Станет адвокатом и будет освобождать из тюрьмы невиновных детей!

Кости задумался. Мыслимо ли это? Как Джевдет освободится из тюрьмы? Ведь он сам признался, что украл из портфеля отца деньги и сжег их!

Они дошли до Галатского моста, сели на пароход.

Небо потемнело. Дул холодный ветер. Мальчики устроились на деревянной скамейке у окна в прокуренной каюте второго класса.

— Из тюрьмы нелегко выбраться, — с грустью сказал Кости.

— Нелегко… Но я говорил со своим отцом… Он сходит к нашему адвокату и попросит его помочь Джевдету!

— Правда?

— Да.

— Какой ты молодец! Как тебя зовут?

— Хасан.

Голубые глаза Кости наполнились слезами радости. Ему снова захотелось обнять и расцеловать нового друга, но он постеснялся.

Всю дорогу, пока пароход не причалил в Джибали, они говорили о Джевдете и о Козявке.

— Так он ударил Джевдета? — спросил Кости. — Собака! Ну ничего… Я за Джевдета спокоен.

— А что он сделает? — с любопытством спросил Хасан.

— Не спустит ему!

— Думаешь, Джевдет станет с ним связываться?

— Не знаю, но в обиду он себя не даст.

Они проходили мимо квартальной кофейни. Сейчас садик был запорошен снегом, и завсегдатаи сидели в помещении. Одни играли в нарды, другие курили наргиле.

А вот и «Перили Конак»! Кости рассказал Хасану о Джевдете все, что знал сам. Вот оно что! Оказывается, Джевдет подрался с соседскими мальчишками из-за того, что они нарисовали на стене его отца с рогами! А когда он попал в полицейский участок, то отец…

— Выходит, у него очень плохой отец, Кости! — остановился Хасан.

— Отец ведь не знал, из-за чего Джевдет подрался.

— Почему же он не сказал ему?

— Такой уж у него характер! Его очень трудно понять. Он даже мне не все говорит.