Преступник

— Очень устал.

— Устал?..

Они пошли рядом.

— Да, мы играли в футбол.

— Кто мы?

— Я и Кости.

— Кости? Это кто? — Джеврие остановилась.

— Один мальчик… Тоже лоточник…

— У тебя новый друг?

— Да, сегодня познакомились. Ему тоже тринадцать лет, хороший парень.

Джевдет взял Джеврие за руку, рассказал, какой увидел Кости, как они встретились у Галатского моста, о чем говорили.

Они подошли к тутовому дереву. Рядом тихо плескалось море.

Позади них в синем небе поднималась луна, заливая серебристым светом противоположный берег, крыши домов, деревья.

— Почему ты не садишься, Джевдет-аби?

— Смотри, луна поднимается!

Они сели.

— Очень спать хочется, Джеврие!

— Ничего, Джевдет-аби!

— Ну, рассказывай!..

— Ребята чуть не избили меня.

— За что?

— Говорят, я передаю тебе их разговоры!

Она наклонилась и заглянула ему в лицо.

— О чем ты думаешь, Джевдет-аби?

— Я слушаю тебя, продолжай!

— Когда ты вышел с лотком из дома, все начали смеяться над тобой и твоим отцом. Правда, твой отец моет посуду?

У Джевдета похолодело сердце. Какой стыд! Они обо всем знают.

— Дальше…

— Скажи, правда?

— Отстань! Что они еще болтают?

— Потом один мальчик сказал, что жена бьет твоего отца туфлей. А я крикнула, что ты все равно сильнее их. Они думали, я уже ушла! А я была там. Ух, и разозлились же они! Знаешь? Они говорят, что ты конченый человек. Так и останешься лоточником. А они будут учиться в самой большой школе и будут большими людьми. Вот что они говорят!

Джевдет нервно усмехнулся.

— Еще неизвестно, кто кем будет. Билл из «Отряда „Красный шарф“» тоже торговал на улице.

— Билл? Кто это, Джевдет-аби? — спросила Джеврие.

— Билл — ковбой из фильма «Отряд „Красный шарф“». Он, как и я, сначала ходил с лотком, а потом кем стал? Первым в мире тенором! Всех, кто его мучил, поставил на колени. В Америке я буду Храбрым Томсоном. И тогда тоже отомщу своим врагам!

Джеврие бросилась к нему.

— А я? Кем буду я, Джевдет-аби?

— Ты? Я ведь уже говорил…

— Прекрасной Нелли?

— Да.

— А у меня волосы черные!

— Ну и что же!

Они обернулись. Луна плыла уже высоко. Море, крыши домов, деревья — все было залито серебристым светом.

— Пусть получат по заслугам! — тихо проговорил Джевдет.

— Бабка бьет тебя?

— Бьет.

— Ну ничего, старуха тоже свое получит. Наступит день, когда все они будут валяться у меня в ногах, как отец Билла. Но я-то уж не прощу их никогда!

— А что ты сделаешь, Джевдет-аби?

Он помолчал.

— Пока не знаю…

В «Перили Конаке» зловеще прокричала сова.

6

На следующий день ребята увидели на стене «Перили Конака» нарисованного ковбоя и надпись: «Отряд „Красный шарф“». Только и слышалось: «Кто написал? Кто нарисовал?»

Но никто ничего не знал.

Может быть, это вызов всему кварталу?

У ребят разыгралось воображение. А что, если правда существует отряд «Красный шарф»? Точно такой же, как в приключенческих книжках, которые они читали! Вдруг ковбои неожиданно нападут на них?

— Друзья! — торжественно объявил Эрол. — Нас не должны застать врасплох. Это, наверное, тот самый отряд краснокожих, который взял в плен старика Джонни и нашего храброго друга Тома Брауна! Теперь они идут на нас. За оружие!..

Ребята разбежались по домам, схватили ковбойские шляпы из газет, пистолеты из лошадиных черепов, оседлали своих «скакунов». Вскоре они собрались у «Перили Конака». Нападения ждали с минуты на минуту. Было по-настоящему страшно. А вдруг и в самом деле сейчас налетят краснокожие, раздастся их боевой клич, в воздухе засвистят отравленные стрелы?..

Так прошел день. На следующее утро ребята собрались снова и снова заняли оборону.

Но кругом было спокойно. Может быть, нет ни таинственного отряда, ни краснокожих? Может быть, это всего лишь проделка какого-нибудь мальчика из другого квартала?

— Пусть так… — согласился Эрол. — Можно и поиграть. Ну, а вдруг нас застанут врасплох?

— Не думаю, — ответил Кайхан.

— Почему?

— Потому, что у нас в руках всегда оружие.

— Тогда сотрем?

— Сотрем, сотрем, сотрем! — послышались голоса со всех сторон.

Эрол стер платком рисунок и надпись.

— Никто, кроме нас, — сказал он, — не должен писать на наших стенах.

— А если напишет? Что будет?

Все обернулись и увидели Джеврие. Она сидела на корточках у стены и чертила на земле костью какие-то линии.

— Пусть попробует — увидит! — бросил Эрол. Он подошел к Джеврие, заложив руки за спину, и с вызовом взглянул на нее. — Может быть, здесь тоже не обошлось без Джевдета?

Джеврие посмеивалась, не обращая на него внимания.

— Ну отвечай! Он нарисовал? — спросил Эрол.

Она бросила кость и встала.

— Джевдет-аби будет Храбрым Томсоном!

— Кем? Кем будет?

— Храбрым Томсоном!

— Как же!

— А я стану Прекрасной Нелли! Думаете, у меня не будут светлые волосы? Ведь мы поедем в Америку! Там все по-другому.

Ребята окружили ее; одни посматривали с любопытством, другие с насмешкой.

— У Джевдета-аби новый друг! Если бы вы его видели!

— Ну и что?

— Он тоже поедет в Америку и станет великим тенором!

— А потом?

— Потом мы всем вам отомстим!

— Уж не вы ли это отряд «Красный шарф»?

— Конечно, мы!

Джеврие выскочила из круга и, не дав ребятам опомниться, исчезла за углом «Перили Конака».

У барака ее ждала старая Пембе.

— Живо переодевайся! — велела она.

Джеврие вошла в маленькую, темную и днем и ночью комнатку с узким окном. Белье на постели было грязным: оно сменялось один-два раза в год. Сквозь дыры в потолке виднелось небо. Джеврие сняла старое, рваное платье и вынула из сундучка другое — розовое с лиловыми цветами, узкое в талии и широкое внизу. В этом платье она всегда ходила со старухой в город.

Джеврие не любила бабку. Старая Пембе заставляла ее садиться на колени к посетителям кофеен, танцевать на рынке танец живота и отбирала все собранные деньги. И потом она всегда говорила плохо о Джевдете. За это Джеврие не любила ее больше всего.

«Скорей бы вырасти! — думала она, одеваясь. — Умрет отец Джевдета-аби, мачеха выйдет замуж…» Они останутся одни и уедут в Америку!

Джевдет-аби говорил: «Сядем на большой пароход с тремя трубами. Твоя бабка не найдет нас. А может, к тому времени ее и не будет! Приедем в Америку. Кости станет певцом! Я — Храбрым Томсоном, ты — моей любимой Прекрасной Нелли».

Как хорошо будет тогда, ах, как хорошо! Только вот Прекрасная Нелли беленькая и голубоглазая. А у нее и волосы черные и глаза тоже… Но это не беда! В Америке каждый может сделаться таким, каким он хочет.

— Ты еще не готова?

— Уже иду, бабушка!

Вот бы походить на мать Эрола! У нее волосы белые-белые. И глаза голубые. Эрол противный, он не любит Джевдета-аби. Но его мать… Ах, если бы быть такой: с золотистыми кудряшками и лицом белым как снег. Джеврие часто видела мать Эрола в аптеке.

— Вот погоди у меня! Палки захотела? — сердито крикнула старуха. — Чего ты там возишься? Нам пора идти!

Старая Пембе появилась в дверях с палкой. Джеврие подбежала, бросилась к ней на шею.

— Я уже готова, бабуся. Не бей меня!..

На лице старухи появилась улыбка.

— Мы же опаздываем!

— Идем, бабушка! Знаешь, куда я поеду, когда вырасту?

Они вышли из дома. Пембе остановилась.

— Куда же?

— В Америку!

— В Америку? А где это?

— Очень-очень далеко. Там каждый может стать, кем захочет!

Щелкнул ржавый замок, старуха заперла дверь.

— А я, знаешь, кем буду?

— Кем же?

— Нелли, Прекрасной Нелли!

— Неверной, значит. Не хочешь быть мусульманкой?

— Волосы у меня посветлеют. И будут виться болотистыми кудряшками. А лицо станет белым-белым как снег! Красивая я буду?