Семейные тайны

- Я вам звонил.- Секретарь ему вдогонку, не успел преградить дорогу,всыплет ему шеф!

А Расул как метеор. И где-то следом, как хвост, мысль, не догонит,- как выскочил Расул из дому, а тут настигла: не принимать опрометчивых решений. Это Лейла, ее голос, какой-то гороскоп. Но уже поздно. И пусть посмеет кто теперь задержать его. И правда,- внизу, как по волшебству, "знают! не забыли!" ликует, и здесь еще одно препятствие, фраза вдруг вспыхнула, конноспортивные соревнования, особый лифт, и, как сезам, никто не смеет. Вихрем ворвался.

- А!.. Наконец-то! - Даже встал из-за стола, пошел навстречу.

Расул с ходу:

- Что это значит? - и газету ему тычет, как шпагу.

- Уже столько времени здесь, а явиться с этим? "Да, из-за слухов!" Родственника пришел выгораживать? Не ожидал.

- Дело не в нем, а во мне.

С ним уже давно никто не смеет так, забавно.

- Как так? - отвернулся, усталый взгляд, черные круги под глазами, и прошел к столу.

- Это нечестно.

Джанибек вздрогнул:

- Что?

- Сводя старые счеты со мной, бить родственников. Вдруг посуровел:

- Не родственников, а провинившихся! - И руку на стопку папок.- А о фельетоне, извини, понятия не имею!

Хансултанов легок на помине: в приемной застрял. "Только через мой труп",говорит взгляд секретаря.

- Я вам преподавал, мальчишка! - А тот и выдал, что Расул-муэллим здесь.Расул-муэллим? - И вдруг возгордился.- Вот оно, настоящее мужество!..- И бросил секретарю: - Передайте! Еще приедете, приползете (?!), а я, дурак, все эти годы ни разу в отпуск не поехал. Отплатили мне!..

Алия уложит Хансултанова, средство испытанное.

А Расул кипит:

- Кто следующий? Аскер Никбин? Махмуд? Или она, Айша?

Джанибек плечами повел: мол, я-то здесь при чем? И сдержался, чтоб не сказать ему о записке Айши.

- Ты так уверен в своих родственниках?

- Не в них дело! Во мне.

- В тебе! - сдерживает гнев, усмехнулся даже.

- Что тут смешного?

- Вспомнил, как ты монологи из моей трагедии читал. Увы, ты не изжил в себе эти иллюзии воображаемого мира, а ведь я тебя предупреждал. Какие интриги? Оглянись, посмотри внимательно на своих родичей.- И вдруг ни с того ни с сего вспомнил Джанибек, как Расул ехидничал.- Аранцы!..- кривая усмешка.Эти обывательские разговоры. А что до родственников, что ж, надо, и памятники поставят,- деду!..- и улицы в их честь...

- Не ты ставил!

- Пусть так, я фигурально! Кстати, по заслугам кое-кого мы тоже выдвигаем, полюбуйся! - придвинул Расулу опросный лист, и пункт, он его специально выделил, и цифру обвел кружочком, чтоб не ломать нумерацию, добавит к цифре "а".- Относительно Бахадура!

- Бахадур? Этот сопляк?! Выдвинуть юнца, чтобы за его спиной сводить счеты?

Не знает. Ничего Расул не знает!..

- Мстить тебе! - откинулся Джанибек в кресле, а потом резко встал.- Мне ли тебя опасаться? Эти слухи, инкогнито!..

Расул опешил. Пора! Он скажет все! Столько думал-передумал, а... о чем сказать?

- Ты, который...- И пошло, и пошло!.. О злобе (не то слово!), которая заполнила атмосферу (?), эти сгустки!., скопление грозовых туч! Эта показуха!.. Твои КАМЫШИ И СВИРЕЛИ!..

- Ох и смешные вы, свояки! Что ты, что Ильдрым.

В ушах - слова Джанибека, особенно об Ильдрыме, не поймет, а имя все глубже проникает в душу, и неведомо Расулу, почему назван Ильдрым, потом разберется, а Джанибек видит, что он сбился, под ноги ему шар, и занятно Джанибеку, Ильдрыма он вызвал воображением, но страх внутри запрятан, что придут (как уже было) и - к ответу, а тут еще Расул прискакал, сговорился будто с теми, которые... (случится!). и входят.

- что вам угодно?!

- ах, вам еще решение! бумажку вам? - и не спеша лезет в карман.

- Царь пигмеев! Ты окружил себя подхалимами! Ты переполнил тюрьмы неугодными тебе людьми (?). Погубленная земля! Погубленные судьбы!..Остановиться, но уже поздно, О ЧЕМ Я ГОВОРЮ?! - Даже мертвым!..- О ЧЕМ Я?.. Они шли с Нисой, это когда вой сирены, оттеснили их, ДЖАНИБЕК СО СВИТОЙ ПРОЕЗЖАЕТ, а на углу - похоронная процессия, Ниса только что сказала о месте, которое стоит две тыщи. "Какое место?" - переспросил, а она "На кладбище!" И пока стояли Расул и Ниса, стояла и процессия, долго держали на плечах гроб. Устаев! Устаева хоронили!..

- Эти ДОБРОВОЛЬЦЫ, которых ты расплодил! - а в ушах, или ослышался? "Я б мог тебя,- говорит Джанибек,- за клевету привлечь!" Я НАПУЩУ НА НЕГО БАХАДУРА! А вдруг откроется с дочерью? Нет, Бахадур будет нем.

- Как же без них? - дразнит, вернулось самообладание.- Ну да, как же без них я узнал бы? - Он сейчас нанесет Расулу удар.- А этот сопляк...- И сказал такое, от чего Расул стукнулся будто об стенку: с Нисой!! И имя Бахадура рядом! ЕСЛИ Б ЭТОГО НЕ БЫЛО, МНЕ ПРИШЛОСЬ БЫ ПРИДУМАТЬ! "Для твоего положения!" Ах, вот он о чем! Что-то еще сказал, и даже в спину, когда Расул кинулся к двери: прошел мимо секретаря, тот о чем-то спросил и удивился, глядя на него, еще двери, то ли открывались сами перед ним, то ли он открывал, тяжести не помнит, а они массивные, дубовые, нужно с немалой силой, еще закутки, как в тупике, и эти ступени, идет и идет, и нет им конца, и по улице, какой-то резкий свет, бело кругом, ах да, он же оставил там очки, не от кого теперь прятаться, и мимо памятников, сколько их, торжествующих и скорбных. "Ты слышишь? - кричит Лейла, и голос ее в ушах.- Нашему деду решено поставить памятник", самонадеянных и удивленных, что окаменели. "Ищут место, но решение уже есть!.. Айша, я так счастлива!.. Да, да, Расул только что узнал!" Уйти, сбросить с себя эту ношу, но куда?..

шли и шли по широкой дороге меж двух рядов конвейера, "а ты сядь,Расулу,- и соедини хоть какой узел, это же ты умеешь!" здесь он начинал, это было давно... и каждую минуту в упаковке агрегат, которым славен завод, они всюду, где он бывал, ив Багдаде, отель "Вавилон", где жил, и в Стамбуле, отель "Туран",- агрегат, а на нем с детства привычные четыре буквы родного города, "ну что? идешь к нам?" - спрашивает Расула, лицом похож на Сурена, а голос Сабира.

И вдруг перед ним вырос человек, очень знакомый, седые усы:

- Как я рад, ты ли это? - загородил дорогу. Друг отца!! ну да, он! Расул шарахнулся.

- Постой, куда ж ты, сынок? - То же пенсне и косой взгляд. Расул его видел, да, это был он. Ну вот, замкнулось: Расула вроде б подарили ему, и обманули судьбу; живы оба, и он, и Расул. Ни матери, ни отца, заплутает меж могил и ,не найдет свои. ЕЩЕ НЕ НАВЕСТИЛ!

- Вас взгреют, что проворонили меня.- Вернуться.- Какая низость! И в вашем возрасте!..

И не поймешь, в какой глаз глядеть: смотрели альбом, а там - двоюродный брат матери, с орденом на груди.

- Это вы, вы его тогда...- Столкнуть: здесь, на тротуаре, возвышение, а за ним яма, окна подвального этажа.

- Эй, человека убивают!..

Не помнит Расул, как оказался дома, поднялся, тяжело дышит, а на площадке чей-то силуэт, кто еще? И не глядя стал отпирать дверь, но только шагнул в полутьму прихожей, как за спиной услышал:

- А я к тебе.

Знакомый голос, но кто? Резко оглянулся: Даля! Он ее тотчас узнал, и в первое мгновение, в полумраке, ему показалось, что она не изменилась.

- Зачем ты здесь? Что тебе нужно от меня?

- Чтобы предотвратить еще одну подлость, на которую ты мастер.

- Что ты говоришь, опомнись! Какое право ты имеешь?..

- Имею! Я мать Нисы!

- Ты?

Она еще что-то говорит!

- Нет, неправда! - Расул замахал руками.- Ты врешь!

Даля в ужасе отскочила и быстро пошла к выходу.

- Ты мстишь мне!

17

и палками тычут.

"в пасть ему, в пасть!" а он лапой отбивается от палок, прижат к углу, и страх в глазах, и ярость, "а огрызается как!" - "ты больно ему сделай", сверстники, а ему до слез жалко, он отталкивает того, кто палкой своей в пасть, "я сейчас его выпущу!" - и они разбегаются, клетку увозят, только что поймали, огромный дикий кот. а потом - это ж луг, и снежные горы вдали, а рядом отец, в кармашке гимнастерки у него и ручка, и карандаш, и во всю грудь значки блестят, стрелок на одном, а на другом самолет, задумчиво смотрит на горы, и рыщет по квартире, куда же спрятал? - ив ящики, и в комод, и на антресолях, нет сил подняться, да, да, под подушкой!.. и недовольный взгляд Аскера Никбина, и тот, толстогубый, кого с корреспонденткой свояк в его обитель привез, на "кукушке", удивленно слушает, ведь Аскер патриот! "да, пистолет под подушкой, здесь без этого нельзя..." мол, не надо об этом, "что подумает гость?" шепчет Расулу на ухо, эта туша! страж нравственности! да, да, грязь!