Точку поставит сталь

Лишь единожды я заметил в карих глазах мимолётную тень той второй, что вдруг перестала быть долгожданной, но она быстро растворилась. Впрочем, в этот раз смотреть в глаза девушке было почти некогда — бо́льшую часть податливого постельного кружения та предпочла не отрываться от моих губ.

Сдавленно вскрикнула одновременно со мной, ещё крепче обхватила ногами, а затем торопливо отползла к краю измятой кровати…

— Мы не станем этого обсуждать, — прошептала Ч’айя через несколько минут, тяжело дыша. Подтянула к обнажённой груди угол покрывала, перевернулась и уставилась в потолок. — Не сейчас, сисадда?

Конечно, сисадда! О том, что в подобные моменты нужно терпеливо помалкивать и соглашаться мог бы смекнуть даже такой, как я.

— Нужно помыться… — пробормотала кареглазка, а затем вдруг уснула.

Быстро, почти мгновенно, едва ли не впервые за двое суток спокойно, без тревожной мимики и подёргивания ногой.

Я осторожно выбрался из кровати и прикрыл девушку одеялом. Постоял посмотрел, всё отчётливее понимая, что имя альтера подруги оказалось пророческим — Ланс фер Скичира действительно угодил в силок. Мягкий, но лишь сильнее затягивающийся при любом неосторожном движении.

Любопытно, что, в отличие от прежних встреч с Куранпу, на этот раз я не ощущал себя так, словно по мне проехался грузовой фаэтон. Напротив — развязка не умиротворила, а будто придала сил, сейчас переполнявших, хоть на стену прыгай.

Наспех умывшись, я переоделся в привычное и тихонько покинул комнату. Попросил в пустоту коридора, прекрасно зная, что буду услышан:

— Покажи мне зал.

Почти сразу пришёл стыд. Конечно, фер вис Кри всё видел. И низкий ему поклон, что хоть не комментировал и не мешал…

На полу вспыхнули тусклые свето-струнные указатели. Двигаясь по ним (лабиринты Пузырей вновь оказались предусмотрительно пусты), я добрался до просторного круглого зала, заставленного тренажёрами. Также, разумеется, пустого.

Выбрав беговую дорожку, сделал короткую разминку, настроил ленту на нужную скорость и неспешно побежал. От чего? Куда? В голове было пусто и легко.

Залеченные рёбра уже не отдавались ударом на каждом шаге; скрипевшее шарнирами тело постепенно набирало темп. Так я и бежал на месте. От недопонимания с названным отцом, от глыбы новостей про «Корни» и соплеменников, неприятностей с Сапфир, драк, перестрелок, хитровычурных планов джинкина-там и бездонной ответственности за ту, что сейчас сладко спала в оставленной комнате.

А когда консоль беговой дорожки показала, что за спиной осталось почти полтора километра, реальность догнала Ланса фер Скичиру вибрацией гаппи…

Выключив тренажёр, я с удивлением уставился на запястье.

Решил, что Диктатион всё же потерял стержневое присутствие, и с проблемой придётся разбираться самому, но тот мгновенно откликнулся (в очередной раз заставив поверить, что умеет читать мысли).

— Если думаешь, что я стану твоей второй Сапфир, ты ошибаешься, — прокомментировал Хадекин, будто заглядывая через плечо. — Хочешь, отвечай. Не хочешь — сбрось.

Я хмыкнул. Вздохнул, задумчиво покрутил вспотевшей шеей. И всё же принял приглашение к разговору. В конце концов, сейчас-то что было терять?

Значит, поболтаем.

Напоследок, так сказать.

— Ты где? — без приветствия спросила она в моём заушнике. Свето-струнного слепка не было, но я отчётливо слышал раздражение в голосе. — Надеюсь, не в Бонжуре, это для твоего же блага… Сообщи место, мои сотрудники тебя подберут. Поверь, Лансик, это предложение даётся мне не без труда и может считаться последним мирным…

— Куо-куо, Магда, — устало ответил я, подошёл к поилке у стены зала и набрал стакан воды. — Боюсь, это невозможно.

Она замолчала. Может быть, беззвучно скалила резцы; может быть, собиралась с мыслями.

— Это не просьба, терюнаши, — наконец повторила Магда вис Мишикана, более известная в узком кругу, как Красная Вистар. Или, для друзей — Алая Сука. — За эти дни я многое обдумала, и решила дать тебе последний шанс сохранить жизнь. Обещаю, что ты не будешь наказан за… переделку на площади Весеннего Спокойствия. И я даже прощу тебе глаз Жи-ми, сисадда? Но взамен ты обязан как можно быстрее прибыть в Штольню. А ещё привезти с собой… второе существо. Самку, которую я видела в тот день. Ты понимаешь, о чём я?

— Конечно, деточка, я понимаю. Но если ещё раз назовёшь мою подругу существом, я действительно приеду в Штольню, но только чтобы вырвать твой поганый язык…

Так мог бы ответить я, чуть запыхавшийся после бега, но всё ещё удивительно бодрый после объятий Ч’айи. Но не ответил, продолжая молча смотреть на запястье с «болтушкой».

— Времени у тебя в обрез, — вдруг добавила Магда, и я осознал, что чего-то в её словах не осознаю. Чего-то скрытого под самой поверхностью, едва заметного, но лишь для умеющего смотреть. — Знаю, о чём ты думаешь, терюнаши, но поверь, это действительно дружеский жест…

— Нет, не знаешь.

— Вийо?

— Я сказал, ты не знаешь, о чём я думаю, Магда. А теперь прошу меня извинить, вынужден окончить разговор.

— Стой, Ла!..

Щелчок ногтем по дисплею гаппи оставил гадать, собиралась ли Алая Сука вновь употребить моё имя в уменьшительно-ласкательном ключе. Я надеялся, что никогда этого не узнаю.

Выдернув из раздатки несколько влажных полотенец, я неспешно протёр лицо, подмышки и шею; скомкал и унёс с собой — обитатели Пузырей, конечно, в добродетельный пантеон Когане Но входили едва ли, но мучить их вонью терюнаши из бака с использованным бельём казалось пыткой излишне изощрённой.

На обратном пути я почти не пользовался указателями, уставившись в гаппи и раскручивая полотнища прокламаторских анонсов. Прямо перед дверью в комнату с Ч’айей остановился, сосредоточенно ввинтившись в ещё несколько новостных станций.

Увиденное совсем не радовало. А стремительности обновлений не мешал даже откровенно барахлящий Мицелиум.

Рыбную ферму «Вёртких прыгунов» возле моего комплеблока… моего бывшего комплеблока взяли штурмом. Прямым и неприхотливым, без попытки техничного захвата или сохранения жизней персонала. С выбитыми воротами, штурмовыми лестницами и пальбой из супрессоров.

Байши, Нискирич, что ты вообще творишь⁈

На восточной окраине Бонжура заметили колонну броневых фаэтонов в сопровождении роты «кастура» с символикой Управления Тетронов.

Этого ещё не хватало…

«Прыгуны» начали изолировать лояльные казоку кварталы и превращать ключевые комплеблоки в настоящие крепости.

Ожидаемо? Вполне…

Независимые прокламаторы (которыми в «мицухе» себя считает каждый второй, заметивший что-то интересное из собственного окна), вдруг выдали целый шквал схожих сплетен. Дескать, под Тысячей Дорог тоже видели технику «полосатых рубашек». И тоже в сопровождении дюжины бронекостюмов.

Байши, байши, байши! Они сговорились⁈

Я куснул губу. Задумался, будет ли пайма ещё вкуснее после пробежки и силовых упражнений? А ещё о том, почему мне всё острее казалось, что туманный монолог Магды вис Мишикана был как-то со всем этим связан?

Не отрывая взгляда от «болтушки», я вошёл в комнату.

Мельком убедился, что девчонка ещё спит, причём сладко, раскинув руки и ноги, словно после изматывающего забега. Впрочем, может именно так она и представляла схватку со своей внутренней сожительницей?

Диктатион, вероятно, наблюдал за объектами моего изучения в гаппи.

— Вынужден признать, Ланс, — прокомментировал он, воспользовавшись заушником, — что в городе разворачивается не самый ожидаемый из спрогнозированных мной сценариев. Но пока его влияние на наши последующие действия минимально.

Прокламаторы продолжали наполнять «миц-блиц» слухами, что на южных границах Колберга стали появляться многочисленные группы криитов. Вооружённых.

— Ты строишь кордоны? — уточнил я, стараясь не повышать голоса.

— Я держу ситуацию под контролем.

— Это ты провоцируешь местные казоку на обострение?