Страница 18 из 64
— Действительно думаешь, что задумка с «Жёлтыми котелками» и «попрыгушками» сработает?
— Я тебе никогда не врал.
— Пожалуй… — Плечи под джинсовой курткой дёрнулись в подобии пожатия. — Значит, про «Уроборос-гуми» и «Голубой Лотос» тоже правда? Не поделишься источником?
— Может, — просто сказал я. — Но позже. И не обещаю.
Он прищурился, теперь не изучая, а будто запоминая, как смотрят при прощании, в последний раз. Только сейчас я вдруг задумался, что казоку-хетто может запросто приказать удержать меня в Наросте, причём без гаппи, и тогда даже всемогущий Диктатион умается узнавать, что случилось с глупым терюнаши…
— Прошу, Ланс, — многозначительно произнёс чу-ха с чёрной шерстью, — не разочаруй меня. Ведь ты лучше других знаешь, что разочарование…
—…сулит беспощадность, — негромко закончил я за него. — Не разочарую. А если это и случиться, сможешь поссать на горсть моего праха. Кстати, деньги поступили? Тинка-хай за мою подругу?
— Поступили, — вкрадчиво, словно боялся спугнуть удачу, подтвердил Нискирич. — Тремя переводами, а часть доставили наличкой, и мои лучшие нюхачи не могут выяснить, откуда.
— Пусть это пока тоже останется моей профессиональной тайной.
Он довольно оскалился, дыхнув «бодрячком».
— Там, где ты взял эти деньги, есть ещё?
— Ты ведь понимаешь, что да. — Я заставил себя улыбнуться в ответ. Широченная зубастая пасть в считанных сантиметрах от моего лица особой уверенности не придавала, но я старался держаться. — Однако достать их с такой лёгкостью уже не выйдет.
Оп-па, у меня получилось ладно соврать⁈
— Ла-адно… — кивнул Нискирич.
— Теперь я свободен?
— Вопрос философский… — он игриво покачал головой. — Скажу так, мой мальчик: если ты думаешь, что мы на этом закончили, ты ошибаешься. Ты «Дитя заполночи», Ланс, и им остаёшься, пока не будет заявлено обратное.
— Заставишь меня отрезать кончик хвоста?
— О, мой верный терюнаши, боюсь, хвостом тут не обойтись. Но давай-ка оставим этот разговор до лучших времён.
О, достопочтимый казоку-хетто, давай! Если, конечно, таковые для тебя настанут. Но этого вслух точно было лучше не говорить…
— А чем займёшься ты, мой мальчик?
— Личные дела, — мне удалось сказать это без заминки и вполне уверенно. — Решу быстро, вернусь помогать.
— Как я и предполагал ранее, твоё личное внезапно стало очень даже семейным.
— Я не забыл тех, кто рассёк верёвки на моих лапах и дал поесть.
— Надеюсь на это…
На мгновение под верхней губой Нискирича блеснули здоровенные резцы.
— Хао, сынок. Ступай легко, ещё потолкуем.
— Непременно, отец. Амме привет.
— Я могу тебе ещё чем-то помочь?
Неожиданное предложение заставило задумался, и оставалось надеяться, что тягостные мыслительные процессы не сильно отражаются на лице «верного терюнаши».
С одной стороны, обстоятельства требовали моего срочного возвращения в Колберг. С другой — так близко к центру гнезда и «Абиман Арене» в ближайшее время я точно не окажусь… С третьей точки зрения, мой смелый план неожиданно пустил ростки, и, вполне возможно, Лансу фер Скичире действительно удалось убить двух пум одной фанга. Заваруха от Ниточки до Ишель-фава будет только крепнуть, и в свете последних событий масштабное представление могут просто отменить…
— Мне нужно кое с кем переговорить, — задумчиво ответил я.
На морде Нискирича отразилась обида, будто я невольно оскорбил хозяина крепости.
— Не забывай, мой мальчик, что это и твоя нора тоже!
Ага, известный факт. Как и велеречивое двуличие хвостатых. Старший фер Скичира тем временем отошёл вглубь кабинета, неспешно вернулся за стол и развернул над ним свето-струнные дисплеи с прокламаторскими станциями. Мохнатые брови вожака сдвинулись, зубы стиснулись.
Я тоже отступил в угол, поднял гаппи и выбрал ячейку.
Мицелиум всё ещё сотрясали страшнейшие помехи, поэтому задуманный вызов на разговор прошёл не сразу… Байши, «мицуха» и вправду выглядела так, что совсем скоро пересыплется в мусорный бак горстью пережжённого праха. Главный вопрос после этого: что тогда ждёт весь Юдайна-Сити?
Мне всё же ответили, пусть и не сразу и без слепка.
— Куо-куо, — спокойно сказал я, — это Ланс Скичира.
— Есть новости? — вместо приветствия спросил чу-ха на том конце соединения. Он определённо был всё ещё взвинчен и напуган. — Чего узнать удалось? Ты всё вынюхал?
— Нет, — ответил я, стараясь не повышать голоса и не привлекать внимания Нискирича, — но новости есть. Предполагаю, что концерт отменят.
Самец в моём заушнике визгливо фыркнул:
— Эт потому что Бонжур гореть начинает⁈
Хм… А он оказался не настолько пустоголовым, как мне показалось во время нашей единственной встречи…
— В целом, это верное утверждение, и если…
Закончить мне не позволили. Собеседник перебил, причём на этот раз в голосе слышалась не тревога, а насмешка.
— Терюнаши, ты совсем отбитый⁈ Помнишь «Уики-Мики», пела такая группа? Тьёнк-тьёнк, тебя же ещё тогда не было… Вобщ, были уже такие, похожие. Собрали полнюсный стадик даже во время заглавного махача Добродетельного Умиротворения, сисадда?
— Ты говоришь про восстание в Такакхане?
— А, ну и так можно сказануть, можно. А можно обназвать массовым налётом стаи обнаглевшего Серого Пау за денежками жирножопых из Пиркивелля. Хех, пунчи, ты вроде сам стал почти чу-ха, а ещё не внюхиваешь? Всем ваще сто куч покласть. Концерт заделают, даже если бы «Абиман-Арену» влепили посреди Бонжура, а не в Чучсин…
Мне стало не по себе. И от осознания промашки своего предположения, и от правоты чу-ха в моём гаппи. Потому что если мыслить, как хвостатый…
Да, теоретически, в свете последних событий грядущее выступление могут и отменить. Но могут и нет? Ведь пока бедняки Бонжура и тетроны рвут друг другу глотки, вистар и их детишки продолжат наслаждаться, так почему одно должно мешать другому?
Как ни крути, но я предпринял последнюю попытку:
— Добродетельное Умиротворение не идёт ни в какое сравнение с тем, что начинается в Бонжуре сейчас, и поэтому я…
— Никаких, байши, «поэтому»! — рявкнул пилот, и я представил его встопорщенные в ярости усы. — Мои три дочурки уже там! Ещё завчера они пробракрались в Чучсин с подружайциями, сисадда? У них там клубы по интирексам или что-т вроде, так что они уже рядом и оттягиваются, сисадда? Я девок знаю своих, в подворотнях-подвалах ночевать станут, но такое не пропустят… Поэтому ты всё сделаешь, терюнаши! До вечера сделаешь! Ты должен мне, сисадда⁈ А у меня очень плохое предчувствование, сисадда? Ещё и гадалка наговорила, что это ваще неспроста…
Я прикрыл глаза. Ох, пунчи, да такое могли бы заявить абсолютно все знакомые со мной чу-ха, если бы хоть отчасти узнали, что мы с Ч’айей затеяли…
Вздохнув, я повысил голос и оборвал сбивчивую речь в заушнике:
— Хао, пунчи, я понял. Всё сделаю, не мочи подштанников…
И выключил гаппи чуть подрагивающим пальцем.
Всё сделаю. Байши, не шибко ли много я в очередной раз взваливаю на собственную шею?
Виртуа-Лансы снова подкинули чёткую, сухую, но весьма дельную мысль — зачем идти на неоправданный риск, если я ни на каплю не верю суматошному дистант-пилоту?
Однако на периферии отрицания всё же проклюнулся возмущённый безразличием писк: а если это правда? Ну хоть чуть-чуть, ну хоть самую малость?
Я задумчиво покрутил на пальце колечко, и в груди похолодело от неожиданного осознания — Амма тоже собиралась идти… И если имелся хоть мизерный шанс, что паникёр говорил правду… Байши, и ведь подобное не под силу выяснить даже Диктатиону. Такое обсуждают только шёпотом в норе с наглухо затонированными окнами…
Как бы то ни было, решать вопрос придётся. Как минимум потому что это не заказ по исполнению деликатного поручения… а долг. И я просто обязан всё заснять на гаппи, затем пересыпать тревожному мудаку, и как можно скорее сбросить с плеч этот нелепый камень.