Страница 7 из 76
Я опасливо поднял запястье к груди, мысленно ругаясь и ожидая худшего.
И всё равно, в чьём обличии это худшее явится — нового безумного клиента, Нискирича фер Скичиры со срочным делом казоку, отмороженной Магды или Песчаного Карпа, решившего тоже поговорить по душам и вылить на меня бочку очередной лжи. А может, даже кого-то незнакомого, без разницы, ведь утренние вызовы по определению не могли сулить ничего доброго…
Бровь изогнулась, глаз прищурился.
Я повторно перечитал данные незнакомого профиля, умело закрытого, при этом со всей очевидностью не входящего в контактные орбиты Ланса Скичиры и даже «Детей заполночи».
Мой палец завис над экраном «болтушки». Почти ткнулся в сектор сброса… но уже через миг сонный терюнаши всё же принял решение и дал добро на входящий вызов. Как выяснилось ещё через минуту, решение неверное.
Над запястьем сформировался свето-струнный слепок, почти заставивший решить, что меня приглашают стать участником некого группового обсуждения — в полутёмной комнате за большим овальным столом расселись сразу шестеро чу-ха, внимательно уставившихся в камеру гаппи. Обладатель закрытого профиля медленно и молча двинулся вокруг сидящих, но вслед ему головы не повернул никто из наблюдавших.
— Ты кто? — спросил я негромко, чтобы ненароком не разбудить Ч’айю.
Странная, неестественная в неуловимых мелочах картина посиделок вызывала подспудную тревогу и сбивала с толку. Снимавший застолье на камеру продолжал молчать, с грациозной торжественностью замкнув круг на прежнем месте. А затем подался вперёд и приблизил «болтушку» к морде ближайшей крысы за столом.
К моему удивлению, это оказалась самка средних лет. Одетая весьма прилично, но очень уж небрежно, будто второпях… Но ахнуть заставило иное: вся её морда (весьма короткая, довольно распространённой породы из южных районов гнезда), была гладко выбрита, а уши подрезаны ровным овалом.
— Тебя не очень-то просто найти, — без единой эмоции произнёс хрипловатый незнакомый голос на другом конце соединения. — Найти-обойти. Все открытые миц-ячейки пересыпают вызов на помощницу, но твоя сучка плохо воспитана и всё утро игнорирует требования потенциального клиента. Мне пришлось попотеть, чтобы обойти переадресацию, сисадда? Попотеть-улететь…
Я бросил быстрый взгляд на спящую девчонку и скользнул в глубину пищеблока.
— Это шутка? — спросил всё так же тихо, но с нарастающим раздражением. — В таком случае очень глупая. Когда в следующий раз захочешь подразнить терюнаши, попробуй обрить морду крепкому самцу с яйцами до колена, похохочем вместе. А пока всего тебе недоброго, и пусть небо будет обла…
Меня оборвали резко и с присвистом:
— Вызов-зоввы брошен-шенбро!
Я застыл, не отключая гаппи. А, наверное, стоило бы…
Камера дёрнулась, наплыла на овальный стол, развернулась и наконец позволила рассмотреть остальных позирующих.
Это оказались самки, неподвижные и будто примороженные. Одетые совершенно по-разному, от строгой школьной формы до простенькой робы труженицы грибниц, но все, как одна — с выбритыми мордами и головами. К высоким спинкам стульев их прихватывали узкие кожаные ремни через грудь и живот, схожие браслеты удерживали аккуратно уложенные на столе лапы.
Владелец закрытого профиля плавно приблизил «болтушку» к ближайшей чу-ха слева, и теперь мне стало заметно кое-что ещё. Например, заштопанная проволокой пасть. Крупные пуговицы, то ли вшитые, то ли вклеенные в глазницы бедняжки. Нарочито грубые стёжки толстых ниток и наросты запёкшейся крови на купированных ушах…
— Ты кто, мразина? — сипло повторил я, не узнав собственного голоса.
Был почти уверен, что ублюдок не ответит, но через секунду в моём заушнике прозвучал всё тот же безэмоциональный, чуть хриплый голос:
— Говорят, ты призван в мир избавить его от скверны, Ланс фер Скичира? — Незнакомец вздохнул, очень печально и глубоко. — А я на дух не перевариваю гнусную ложь… начинай готовить доказательства. Докажи-покажи. Или будешь вруном. Вруном-щелкуном.
Он перевёл фокус камеры на крупный план овального стола, щёлкнул когтем и дёрнул лапой, после чего изображение померкло, а связь оборвалась…
Пол пищевого блока под моими босыми пятками стал нестерпимо ледяным. В висках загрохотало, старые раны взвыли. Стараясь не замечать, что пальцы подрагивают, я выбрал в списках основного гаппи профиль Сапфир.
Разумеется, девчонка пребывала в своём праве и действительно ничем не была мне обязана. Но так уж в Юдайна-Сити заведено, что любые переговоры проходят через посредников или помощников.
Так сложилось и у нас (несмотря на многочисленные шутки и ещё более многочисленные протесты), что все чужеродные вызовы и предложения о работе для Бледношкурого отсекались исключительно через синешкурку, а мою личную ячейку было практически невозможно вычислить…
Байши! «Болтушка» Пияны встретила вежливой записью, на которой та сообщала, что сейчас очень занята, никак не может говорить, но после особого сигнала я волен оставить ей любую необходимую информацию.
Я встряхнулся и с силой потёр заросшую щетиной челюсть.
Ладно, с обходом ячеек Сапфир мы разберёмся позже, в конце концов, предельно секретным мой профиль «мицухи» никогда не являлся. А вот что делать с нарастающей тревогой?
Потому что теперь перед внутренним взором стоял отнюдь не кирпичный домишка с тяжёлым кубом дешифратора внутри, а совсем иное: ровно перед тем, как незнакомый псих оборвал разговор, я успел заметить, как у одной самки дрогнули зашитые губы, а лысые надбровные дуги над окровавленными глазами-пуговицами мученически изогнулись…
«Ломкая горечь»
Куо-куо, мои несравненные!
На мицелиумные рельсы правды, честности и непокорности снова возвращается символ отваги нашего любимого Бонжура — Моноспектральная Чапати и её верная команда криминально-аналитической станции «Ломкая горечь»!
Доброго вам утра, и пусть этот удивительный день будет наполнен только самыми яркими впечатлениями!
О чём же ты хочешь поговорить с нами сегодня, о, Чапати, спросите вы? Особенно после очень странного, очень-очень странного, совсем на тебя не похожего вечернего выпуска?
Сейчас узнаете, мои заинтригованные. Кого-то эти новости порадуют, кого-то заставят снова скривить нос. Ведь пока другие мицелисты Юдайна-Сити говорят лишь о грядущих «Состязаниях единения боли и радости», обсуждают коэффициенты ставок, потенциальных лидеров или откровенных слабаков, Чапати вынуждена вернуться ко вчерашней теме…
Повторюсь ещё раз — обсуждение чудовищных в своей суровости услуг, оказанных району «Детьми заполночи», ничуть не означает, что Моноспектральная покорно склонилась перед бандитами и забыла о прежде совершённых ими злодеяниях против простых бонжурцев.
Однако же…
Как я и сказала вчера, нужно уметь признавать правду.
И в чём же она, Чапати, спросите вы? А правда в том, что Косоглазый-таки сдержал слово. Моноспектральная не знает, как много её восхитительных обратилось в Нарост после вчерашнего выпуска «Ломкой горечи», но таковые наверняка были…
И вот пока просыпающееся гнездо готовило арены для штормбольных поединков, а преданные фанаты своих команд закупались ящиками пенного, чёрно-жёлтые «Детишки» не смыкали глаз и засеивали Бонжур доказательствами своих деяний.
Если с утра вы уже побывали на улице, то наверняка видели мёртвых «Шутов», ими украшен едва ли не каждый перекрёсток района. Однако при этом Моноспектральной Чапати и её коллегам из «Горечи» удалось узнать больше!
Что же это, нетерпеливо спросите вы, мои аппетитные?
Чапати охотно ответит. Несмотря на ненависть, испытываемую мной к Нискиричу Скичире, даже я призна ю, что старик сработал на славу — это подтверждают источники Моноспектральной в Управлении Тетронов.
Итак, мои расчудесные, вот что я спешу рассказать: этой ночью мерзкие «Кислотные шуты» не только понесли огромные потери в своём ублюдочном составе, но, фактически, отброшены на границы Ишель-фава. И что-то подсказывает Чапати, что в ближайшее время недобитки едва ли захотят снова закочевать в наш гостеприимный район…