Право на любовь

— Хорошо, дочь. Потом. — отвечаю ей и направляюсь на второй этаж. Сначала захожу в кабинет. А потом уже направляюсь в нашу с женой спальню и там переодеваюсь. Снимаю рубашку. И снимаю с штанов ремень, как из ванной комнаты, прикрепленной к нашей спальне, выходит кучерявый, чуть смуглый парень в моем полотенце, скрученном на талии.

— Марьяш, — говорит он. Но когда поднимает взгляд, встречается со мной.

— Оой. Здрасьте. Я подумал, что это Марьяна пришла и решил выйти к ней, — говорит парень.

— Угу. И почему ты выходишь к моей дочери в полотенце?

— Я сумку не помню, в какой комнате оставил. Хотел попросить принести мне вещи.

— Папа, — входит в комнату младшая. — Это мой парень, Игнат, — не смущаясь, говорит дочь. — Как раз тот, с кем я тебя хотела познакомить.

— Пускай твой парень сначала трусы наденет, а потом познакомимся… Может быть, — отвечаю дочке.

— Хорошо, папуль, — легко отвечает дочка и целует меня в щеку. — Не сердись.

— Ты что там делал? Я же сказала, второй этаж, пятая дверь, — шепчет ему дочка, уводя из комнаты.

— Перепутал. Тут столько дверей, — отвечает ей парень. — Он сильно разозлился, да?

— Нам нельзя заходить в их с мамой комнату. Это их личное пространство. Как думаешь?

— Он точно меня не примет, — говорит он. И отчасти он прав. Такое себе знакомство. В моем душе. В моем полотенце.

— Все будет хорошо. Папа отходчивый, и он любит меня. Не утрируй. — и они скрываются в комнате.

Я все же собираюсь с мыслями и заканчиваю начатое. Отсиживаться в комнате бессмысленно. Встретиться лицом к лицу придётся, хочу я того или нет. В любом случае, если она его любит, мне придётся смириться с её выбором. Даже если сейчас я не в большом восторге от него.

Во дворе собрались уже все.

— Марьяш, узнай у Димки, скоро ли там мясо будет готово, — говорит жена.

— Я схожу, — отвечаю за дочь и иду к среднему сыну.

— Привет. Ну как, получилось? — спрашиваю сына.

— Да, всё готово, — говорит сын, снимая с шампура последний кусочек мяса в кастрюлю и накрывает верхушкой лаваша и придавливает крышкой. — Делал по твоему рецепту.

— Значит, точно получилось. — хлопаю по спине сына.

— Ты всегда в нас веришь, чтобы мы не делали, почему? — задает вопрос сын, и я на мгновение теряюсь.

— Наверное, потому, что вы наши дети. И обязательство родителей: в них верить. Как бы они не оступались. В своих детей всегда надо верить, поддерживать и мысленно вкладывать то, что они самые лучшие. Но не доводить до смешного. Если он нарисовал каляку-маляку, и ты гордишься, то ты можешь привить ребенку обесценивание чувств. Что ребенок будет это воспринимать как должное. Что бы он ни сделал, им все равно будут гордиться. Тогда у ребенка пропадет чувство стремления к чему-то. И он просто будет плыть по течению. Зачем стараться? Ведь все равно мной гордятся.

— И тебе никогда не было за нас стыдно?

— Нет… Ну, если не считать того случая, когда ты перепутал меня с другим папой в садике.

— У него просто была такая же футболка, как у тебя. — улыбается сын.

— Конечно, сынок, конечно, — улыбаюсь ему в ответ. — Давай, я возьму кастрюлю с овощами, а ты с мясом неси.

— Но мясо всегда ты ставил на стол. — задается сынок.

— Сегодня его приготовил ты. Значит, ты и должен поставить на стол, — уверенно говорю ему, и это ему передается. Когда подходим к столу, я ставлю овощи, а Дима — мясо. И я горжусь.

— Неужели не спалил? — язвит Марьяна.

— Марьяна, хватит доставать брата, — строго говорит жена. — Давайте садиться.

— Деда, а ты мне покажешь парусник тот, который мы в прошлый раз запускали? — спрашивает внук.

— Мы запустим еще больше парусник. Я другой тебе смастерил. Ты его даже сможешь в Италию забрать, мальчишкам похвастаться, — отвечаю внуку.

— А мы больше не поедем в Италию, — встревает дочь.

— Почему? Что-то случилось?

— Нет. Просто от моей фирмы открывается тут филиал, и меня просят его возглавить. А Паша может работать удаленно. Иногда, правда, придется туда летать, но не так часто. Мы уже и дом тут купили, правда, в нём еще ремонт будет делаться. Так что поживем пока у вас, — говорит дочь. А у меня от сердца отлегло. Моя девочка. Моя доченька будет рядом.

— Как здорово. Молодец дочка! Я горжусь тобой и твоими успехами, — говорю ей открыто и при всех. Каждый знает, как я их ценю и люблю. И знаю, что братья и сестра ей так же гордятся искренне. Потому что мы не выделяли кого-то любимчиком. Мы любили всех одинаково. Воспитывали одинаково. Давали всем все поровну. Поощряли и наказывали одинаково и вместе. С женой были тандемом. Командой.

— Так, ну а теперь рассказывайте, что у вас за сюрприз? — говорит жена и смотрит на Матвея.

— Вот. — протягивают нам зелененькую коробочку.

— Мы вчера были на УЗИ и узнали, кто у нас будет, — говорит невестка. Открываем коробочку, а там двое голубых пинеток и одна розовая.

— Тройня? — спрашивает жена.

— Да. Два мальчика и одна девочка, — с улыбкой произносит невестка. А сама на вид такая маленькая и хрупкая. Что как в ней эти малыши поместятся, представить трудно.

— Моя ты девочка. — обнимает её жена.

— Ну, ты герой, конечно, — говорит Димка брату.

— А ты не отставай, — кидает ему ответочку Матвей.

— Мы пока на одной остановимся. — говорит Димка.

— Спасибо, дети. — обнимаю сына и невестку. Когда нежность отходит, мы все же рассаживаемся.

— Ярослав Вл… — начинает мямлить, но потом в его глазах поступает какая-то решительность, и уже я слышу увереннее. — Ярослав Владиславович, наше первое знакомство с вами вышло не самым удачным, но я хочу попробовать еще раз. Меня зовут Игнат Сергеевич Милов. Я парень вашей дочери. Мы с ней встречаемся уже два года, и я бы хотел стать частью вашей семьи. — заканчивает речь и протягивает руку для пожатия.

— Ну что ж, Игнат Сергеевич Милов, поживем — увидим. — и крепко пожимаю его. Чтобы понимал, моё слово решительное. Со мной шутки плохи. За дочь придушить могу. Марьяна принимает и улыбается. Я же принимаю их союз, но в наблюдательной позиции. Все рады моей реакции. Знаю, думали, будет хуже. За всем потоком слышу разговор сыновей.

— Как она? — спрашивает старший младшего.

— Пока на сохранении. Но вот пишу ей, и уже часа два не отвечает. — волнительно говорит Дима.

— Не переживай, все хорошо будет, — поддерживает моя жена. — Лучше пусть полежит. Нормально доходит и родит.

— Какой срок? — спрашивает Яся.

— Тридцать пять недель, — отвечает Димка.

— Все будет хорошо, Дим, — поддерживает Яся.

— Спасибо, сестрен, — отвечает Дима.

— О, звонит, — говорит он.

— Ставь на громкую, — говорит Яся. — Мы ее тут подбадривать будем.

— Привет, — берет он трубку. — Подожди, на громкую переключу.

— Всем привет! — слышится из динамика. — Вы там все собрались, да.

— Да. Ты там давай поправляйся, и к нам, — говорю второй невестке.

— С радостью. Только уже не одна, — многозначительно говорит невестка.

— Что ты хочешь этим сказать? — спрашивает Димка.

— То, что двадцать минут назад ты стал папой дочки. — слышим из телефона.

— Поздравляем!!! Поздравляем!!! — уже кричим все толпой на перебой.

— Спасибо, — говорит невестка. — Вес — два килограмма шестьсот грамм, рост — сорок восемь сантиметров.

— Спасибо за дочку, любимая! — радостно говорит сын. Я вижу в нем свои переполняющие чувства. — Как ты? Как себя чувствуешь? Все хорошо? Как малышка? — заваливает вопросами.

— Все хорошо. Болит, правда все. Меня кесарить пришлось, малая в пуповине запуталась. Но все хорошо. Её сейчас забрали на осмотр, а я уже в палате, — говорит невестка.

— Хорошо. Отдыхай тогда. Я люблю тебя, — говорит сын.

— И я. Хорошо вам посидеть. — отключается, но через мгновение присылает фото, и все тают. Да, это сморщенный комочек, такой еще другой. И не всегда можно увидеть в нём красоту. Но человек только пришел в этот мир. И мы его принимаем. Она лучшая уже для нас для всех. Красивая и самая любимая внучка для нас.