Право на любовь

— Ничего, котенок, просто ресничка в глаз попала, — отвечаю малышке и крепко прижимаю к себе.

— Ясенька, пойди пока поиграй с дядей Святом, а мы пока с твоей мамой вытащим эту ресничку. Хорошо, солнышко?! — успокаивающе говорит Инна.

— Хорошо. Только пусть мама не плачет.

— Не буду, солнышко, — отвечаю дочке. — Беги, поиграй.

— Так, пойдем на кухню, расскажешь всё, — поднимает меня Инна, и я семеню за ней следом. На кухне умываюсь и параллельно рассказываю все Инне, вплоть до разговора в машине.

— Он прав, — отвечает Инна.

— В чем?

— В том, что ты тоже принимала решение с ним расстаться, одна. Не поговорила с ним. А сейчас ты его винишь в том, что он оберегал тебя. Радоваться надо, что он жив оказался. Что у Яськи отец будет. Что вы вместе теперь сможете быть.

— Не знаю, Ин, смогу ли. Пять лет прошло…

— Ты его любишь? — напрямую спрашивает Инна.

И ей я говорю правду.

— Люблю. Люблю до одури. До сих пор. Хоть и прошло пять лет, и можно было бы уже отпустить. Но нет. Даже сегодня, когда увидела и понимаю, что это он. Все равно люблю. Люблю так, что если бы это измеряли физической силой, мы бы ломали кости, разрывали связки, останавливали этим сердце. Порой даже страшно, насколько мы владеем силой любви и что она с нами делает. Мы точно знаем, где надо поднажать, а где спустить на тормозах. Мы будоражим кровь, заставляя гормоны плясать безумные танцы. Точно знаем, когда надо уйти, и если уйдем, то хуже, возможно, будет даже не нам. Мы даже не требуем ничего взамен, а просто хотим слышать слова: «Я рядом и хочу знать, что ты есть в моей жизни.»

— Тогда чего же ты боишься?

— Как я смогу ему доверять? А вдруг Яся к нему привяжется, а он опять исчезнет, если возникнут какие-то сложности? Как я ей потом объясню, где папа? Почему не приходит? А главное, как я сейчас ей скажу, что он жив?

— Яся будет только счастлива, что её папа жив и рядом с ней. Она о нём говорит постоянно. Она любит его. А исчезнет или нет, это только время покажет. Мы не можем всего знать наперед. Но можем позволить себе стать счастливее и подарить ребенку семью.

— Не знаю… В твоих словах есть правда, но я боюсь.

— Просто доверься. Не спеши. Пусть все идет своим чередом. Ты узнала правду, это хорошо. Перестанешь винить себя. Во многом виноват Каримов, и если бы не он, вы давно были бы вместе. Теперь он за решеткой. Так что всё хорошо.

— Кстати, а ты когда узнала? — спрашиваю подругу.

— Начала я подозревать что-то неладное, когда ты мне рассказала о вашей первой встрече в офисе. Потом наблюдала за тем, как он с тобой работает. Потом на Новый год. Как общается со Святом. И тогда у меня складывались подозрения, что Маркус может быть Ярославом, но не находила аргументов. И тебе боялась сказать о своих подозрениях. А потом и вовсе откинула эту мысль, подумав, что это бред. А тут Свят сегодня пришел, весь такой довольный. Я и начала расспрашивать, он отмалчивался. Потом журнал этот у него увидела. Прочитала статью. Тут то и начала у него уже точно все выспрашивать. Без шантажа не обошлось. Он и рассказал мне, Что Маркус не Маркус вовсе. А что он Ярослав. Правда, избить его поначалу хотела, что все эти игры завели, но потом поняла, что выбора у них особо не было. Ему повезло, что Свят вообще оказался рядом тогда, и что он не один с этим разбирался.

— Подруга, ты как всегда права. — обнимаю Инну. — Спасибо, что ты у нас есть. Что бы я без тебя делала…

— Сейчас бы мчала с Ясей на другой конец страны, — смеется Инна.

— Откуда ты знаешь?

— Предполагала, что это первое, что придёт тебе в голову и именно так ты и поступишь. Как обычно, эмоционально. Я права?

— Ну, в общем, да. У меня был такой вариант. Я его даже Ярославу озвучила.

— Бедный Ярослав. Как он с тобой справится. Я точно дам ему несколько уроков, как тебя укротить, — шутит Инна.

— Да ладно тебе! — пинаю её в бок. И направляюсь в комнату дочки. Весь вечер мы проводим вместе.

Глава 37

После нашего разговора с Ярославом прошло пять дней, два из которых он появился на работе в здравии и весьма приподнятом настроении. Мне бы его энтузиазм. На работе, конечно же, все в курсе произошедшего с Ярославом. Его легенда о том, что он работал под прикрытием и благодаря ему полиция поймала преступника, удалась на славу. И конечно, это прибавило восхищение в глазах женского пола. Ну а мне проблем в коллективе. Зависти и яда в мою сторону стало намного больше. Я злилась на все происходящее. Последнее время моя жизнь словно триллер, а я в нём случайная актриса, у которой нет сценария. И какая сцена будет следующей для меня словно сюрприз. Только вот какой именно, решать уже не мне.

— Избегаешь меня? — напрямую спрашивает Ярослав. Я же утыкаюсь в компьютер. Делаю вид, что мне очень интересен отчет, а не он. И ведь обманываю саму себя. Когда он рядом, меня словно током пронизывает, а сердце заходится галопом.

— С чего такие мысли, Ярослав Владиславович? — не смотря на него, отвечаю.

— Посмотри на меня, — строго произносит Ярослав, но я не реагирую. — Ри-на, пос-мо-три на ме-ня, — произносит по слогам каждое слово. Закрываю глаза. Перевожу дыхание и, открывая глаза, смотрю прямо на него.

— Ещё раз спрашиваю, почему меня избегаешь? — спрашивает он, глядя в глаза. Этот контакт убийственнее слов. Меня парализует. Я не могу оторваться от его глаз. Они магнитом притягивают к себе. Тону в них.

— Повторюсь, с чего такие мысли, Ярослав Владиславович? — сухо произношу и пытаюсь разорвать контакт, но он не дает мне отвернуться, ловит мой подбородок и удерживает, продолжая наш контакт глазами.

— С того, что ты снова начала меня называть Ярослав Владиславович, а не Ярослав. Перестала со мной обедать, приносить кофе просто так. Мало аргументов? — припечатывает Ярослав сказанное. И он прав. Я понимаю, теряться глупо. Но ничего умнее за выходные мне в голову не пришло. Я не знаю, как себя вести рядом с ним. Прошло пять лет. Столько всего изменилось. У каждого разный быт. Но из общего только дочь и общее прошлое.

— Ты мой босс, как мне ещё тебя называть? Этику на работе еще никто не отменял, — говорю в своё оправдание.

— Бред не неси, Рина! — взрывается Яр. — Мы перешли на «ты» пять лет назад. Неужели будем играть в эти детские игры? В тебе говорит обида. И я могу это понять. Но то, что ты избегаешь и замалчиваешь, это не решит проблемы.

— Значит, тебе сбегать можно, а мне нельзя?! — взрываюсь уже я.

— Я объяснил тебе, почему я это сделал. И если бы представилось это сделать снова, я бы сделал так же. Я ни о чем не жалею. Для меня в приоритете была ты и Яся. Два человека, ради которых я носом землю буду рыть, только чтобы вы в безопасности были, понимаешь?! Только почему-то ты этого понять не можешь. А включаешь глупые обиды. Мне не за что извиняться.

— Да, я обижаюсь. Обижаюсь, что все эти пять лет ты не вышел со мной на связь, хотя мог. Ты мог позвонить с номера Свята. Ты мог записать видео и передать через него. Ты мог поговорить в больнице с моей бабушкой. Ты мог поговорить со мной. Мог объяснить мне все, и я бы тебя отпустила. Я бы знала, что это подстава. Я бы знала, что ты живой и с тобой всё в порядке.

— Я не мог ни позвонить, ни записать видео. Мой старый телефон прослушивали. Свят находился рядом со мной, его знал Каримов, он мог навредить и ему. Тогда бы у меня не было возможности следить за Каримовым. И не было бы того, кто тебя оберегал, пока меня не было рядом. А это я мог доверить только Святу. Тебе я тоже не мог сказать. Тогда бы ты не выражала тех эмоций, которые у тебя были, и они поняли бы то, что ты знаешь, что я живой. Догадываешься, что было бы потом?! Если бы я мог с тобой поговорить и все тебе рассказать, я бы это сделал, не сомневайся. Но я сделал так, как считал нужным. Да, пусть это было жестко и немного дольше, чем я думал, но игра того стоила. Каримов в тюрьме. Я вернул себе свою жизнь. И сейчас я надеюсь вернуть тебя и Ясю. Давай все забудем? Давай начнем все сначала? Ты, я и наша дочь, — говорит Ярослав, прикасаясь своим лбом к моему лбу. — Пожалуйста, Рина. Давай вернем нас. — тихо выдыхает мне в губы.