Страница 33 из 44
Это гохерримы только клинками отсалютуют, если сумеешь грохнуть вексиллария. Мстительность — это не про них. А фархерримов пока что очень мало, и потеря апостола пробьет в их рядах сильную брешь.
— Знаешь, твой народ ведь не потерял эти Ме, — заметила она. — Они по-прежнему у фархерримов. Просто переместились от одного к другому.
— НАШ народ, — подчеркнула Ао. — Ты слишком долго живешь среди смертных.
— Тем более. Это НАШ народ, а ты хочешь убить одного из них. Посмотри на эту моську. Он раскаивается. Раскаивайся!.. — врезала Ахвеному Лахджа.
— Ао… — открыл рот тот.
— Я не хочу ничего от тебя слышать! — вспылила Чародейка. — Не смей со мной даже заговаривать!
— Вот видишь, — еще раз стукнула Ахвенома Лахджа. — У нее были искренние чувства, а ты по ним потоптался.
— Не было никаких чувств! — рявкнула Ао, однако отвела смущенный взгляд.
Она сама сейчас выглядела как девчонка. Да и то, если она была подростком во время демонизации, это могло как-то сказаться…
— Тогда такой вариант, — подумав, сказала Лахджа. — Тебе критичны именно эти Ме? Нет, Удачная Шутка и Фокус-Покус ничего такие, но остальные довольно банальные.
— Навязчивая Мелодия мне тоже нравилась, — сказала Ао. — Они все мне нравились. Но… ты хочешь дать что-то взамен? За одно из твоих я охотно забуду об этом нахлебнике.
— За любое из моих? — уточнила Лахджа, жалея, что продала Создание Ложки.
— Нет, конечно. За одно из материнских.
— Нет, об этом забудь, — хмыкнула Лахджа. — Не по рту кусок. Но у меня есть другой вариант.
— Слушаю.
— У нас в Мистерии есть такой Зукта… торговец Ме. Я тебя могу провести к нему, поручиться за тебя… мой муж поручится, и ты просто купишь бесценные Ме… за презренное золото.
— Всего лишь за золото?.. — усомнилась Ао.
Ахвеном тоже вскинул брови. Он не подозревал, что в Мистерии есть такое.
— Да, но он не продает их кому попало, — сказала Лахджа. — А самые сильные не продает вообще, только обменивает…
— Но всего лишь за золото?.. — уточнила Ао, крутя пальцами.
Меж ними стали появляться золотые монеты. Настоящие, не иллюзорные. Неизвестно, как они поведут себя под златопроверником, но на первый взгляд — нормальное золото.
— Не такое, — поспешила сказать Лахджа. — Он принимает только мистерийское золото. Подлинное, не сотворенное и не призванное. Должным образом отчеканенное, с историей, полностью… реальное. Волшебники насчет этого щепетильны.
— Такого у меня нет, — кинула свои монеты просто на землю Ао.
— Но ты демон. Апостол. Ты можешь его заработать.
— Продолжай.
— У нас в Мистерии есть такой Вератор…
— Его я знаю, — перебила Ао. — Я не собираюсь работать за Ме, которые у меня украли.
— А работать будешь не ты. Да, Компот? Мы возьмем для тебя кредит, мы с мужем выступим поручителями, ты получишь столько же Ме, сколько потеряла, или даже чуточку сверху, а Ахвеном попадет в кабалу к смертным колдунишкам и будет отрабатывать большууууую сумму денег. Потому что колдуны, конечно, не так ценят Ме, как мы, потому что не могут их иметь много, зато очень ценят золото. Настоящее, из этого мира, и должным образом отчеканенное.
— Это… приемлемо, поскольку решает мою проблему, — подумав, кивнула Ао. — Но я все равно хочу повесить шкуру Ахвенома на стенку, когда он расплатится по долгам.
— Он будет долго расплачиваться. Десять таких Ме он будет отрабатывать десятилетиями.
— Ну значит, скоро увидимся… Компот, — улыбнулась ему Ао.
Ахвеном стоически это принял. Ужасное прозвище. Как у… гоблина. Бывают и хуже, конечно, даже некоторые демолорды имеют такие, что звучат как оскорбления, но… а, что уж теперь.
Когда они обо всем договорились и принесли все полагающиеся клятвы, Ао позволили войти в дом. Там, уже за столом, переговоры продолжились, а у Лахджи впервые появилась возможность побеседовать и поближе рассмотреть сестру-апостола.
Когда она в прошлый раз заявилась в деревню фархерримов, ей было как-то не до того. А с тех пор она с апостолами не общалась.
Ао, поняв, что и в самом деле восполнит потерю и даже, возможно, с лихвой, заметно повеселела. Она явно не надеялась вернуть утраченное и просто хотела как можно мучительнее прикончить Ахвенома. Теперь же она с нескрываемой симпатией смотрела на Лахджу, с любопытством — на ее мужа, и даже без особой злобы — на бывшего любовника.
— Вот значит, как ты тут живешь, Отшельница, — поглядела на пылающий камин и вытирающего пыль енота Чародейка. — Ничего, уютно.
— Уютно, уютно, — кивнула Лахджа. — Между прочим, кое-кто мне обещал, что не будет… не помню, что вы там мне наобещали, но это точно подразумевало, что мои цветы будут в безопасности.
— Я наколдую тебе новые, — пообещала Ао, доставая из воздуха фарфоровую вазу и ставя в нее роскошный букет. — Это было на эмоциях.
Лахджа подумала, что Ао, наверное, очень импульсивная девушка. Хотя это понятно уже по тому, сколько Ме она попросила у Мазекресс, не подумав. И по тому, сколько она их потом подарила смазливому парнишке, просто немного клюкнув.
Хм… Лахджа подлила гостье еще вина.
Много было странных и удивительных гостей в усадьбе Дегатти. Апостол Чародейка не вошла бы даже в первую десятку. Отойдя от гнева, она оказалась веселой и непосредственной женщиной. И не скажешь, что это демон, охотник за душами. Она много пила, много шутила, показывала фокусы, научила Астрид игре в щелчки…
— А тебя Агип вспоминал, — сказала она.
— А кто такой Агип? — спросила Астрид, потирая распухший нос.
— Ну Агип. Ревнитель.
— Не знаю такого.
— Он тебя учил! — удивилась Ао.
Астрид пожала плечами. Немного подумала. А потом ее накрыло осознание… он не был Ливнителем!
— Демоны, у вас везде ложь, — прошептала она, опершись локтями о стол. — Я думала, он… а он… все ложь…
Ао с недоумением покосилась на маленького хальта. Странные они все-таки создания.
Чуть позже к ужину присоединилась вторая дочь Отшельницы, маленькая, ничем не примечательная девочка с книжкой. Она без удивления посмотрела на Ао, влезла на стул и принялась грызть куриную ножку, перелистывая страницы.
— Может, хоть за столом оторвешься от книги? — спросила Лахджа.
— Не-е-ет, — помотала головой девочка.