Страница 76 из 135
Логан заглянул в ближайшую камеру и наставительно поднял указательный палец вверх — мол, люди, слушайте, что говорят умные люди. А потом снова повернулся ко мне:
— О, я как раз хотел задать вопрос по поводу нее. Насколько мне известно, ты служишь уже больше полугода. То есть, каждый день с утра до вечера бегаешь кроссы в полном обмундировании и с оружием, стреляешь, прыгаешь с парашютом, участвуешь в боевых операциях и так далее. По утверждениям абсолютного большинства экспертов, в таких условиях ты просто не мог не «потяжелеть». Однако я что-то не заметил особой медлительности. Может, признаешься, как ты умудрился стать еще быстрее?
— В подразделении, в котором мне выпала честь служить, поединки один на один проводятся крайне редко. Из-за того, что нас затачивают на работу в реальной жизни, в которой таких «комнатных» условий практически не бывает. Поэтому мы рубимся группа на группу или в толпе, но каждый за себя. И не в зале, а на полигонах, изображающих лес, песчаный пляж, заболоченную или заснеженную местность, поле, изрытое воронками, и многое другое, причем в самых разных погодных условиях. Сослуживцы у меня здоровые, выносливые, резкие и очень опытные, так что приходится шевелиться. Ну, а полгода ежедневных шевелений ускорят кого угодно.
Вопросы он задавал толковые, вел себя более чем уважительно, а в самом конце интервью намекнул на то, что шоу получилось коротковатым:
— Дэнни, в двух предыдущих поединках ты намеренно позволял противникам выпутываться из практически безвыходных ситуаций, стараясь порадовать зрителей красивым зрелищем, а в этот раз закончил бой за считанные мгновения. Я понимаю, что большинство зрителей болело за Вспышку и изначально рассчитывало увидеть молниеносную победу, а значит, получило практически то же самое, только в твоем исполнении. Но мне, как болельщику, хочется битвы не на жизнь, а на смерть, накала страстей и возможности любоваться красотой этого вида спорта хотя бы раунд. Скажи, ты пойдешь нам навстречу в следующем противостоянии?
— Насмерть драться не буду, ибо по-настоящему уважаю тех, кто выходит в октагон и хочу, чтобы они продолжали выступать и дальше… — усмехнулся я. — А красивые бои люблю. Так что постараюсь вас не разочаровать…
…Сразу после выхода из зала я попал в цепкие ручки допинг-офицеров. Вальяжных, ленивых и преисполненных чувства собственной важности. Так что потерял впустую порядка получаса. А в блок помещений, выделенных мне и моей команде, вернулся в самый разгар веселья и обнаружил, что туда успело набиться человек двенадцать-пятнадцать самых высокопоставленных и состоятельных фанатов с женами, любовницами или экскортницами. Судя по радостным и слегка обалдевшим лицам мужчин, все ставили на меня и, как минимум, со «средним инсайдом», то есть, на победу в первом раунде. Поэтому никак не могли поверить в реальность безумных выигрышей и периодически зависали. Впрочем, благодарили истово, старались сказать что-нибудь теплое и, вкладывая в руку визитки, предлагали обращаться в случае чего.
Вяземский, получивший «инсайд топовой комплектации», ставил деньги на победу в первом раунде, причем нокаутом, соответственно, «поднял» значительно больше и пребывал в состоянии полнейшего одурения. Тем не менее, все еще не забыл, чьими стараниями на его улице перевернулась фура с печеньками, так что так же, как на канвасе, попробовал переломать мне ребра, выдал абсолютно невразумительное поздравление и на радостях махнул очередную стопку водки. На его фоне Горин выглядел живым олицетворением понятия «Спокойствие» — да, радовался выигрышу, но без особого фанатизма, зато по-настоящему гордился моими успехами. В результате поздравил с победой душевнее всех и еле слышно пообещал, что постарается этой ночью взять Линду на себя.
В это обещание я, признаюсь, не поверил, так как видел глазки мисс Доулан, стоявшей в компании девчонок и «смиренно» дожидавшейся своей очереди припасть к моему тельцу, поэтому был уверен, что она ни за что на свете не променяет возможность со мной… хм… пообщаться на пусть даже очень важные разговоры. Тем не менее, высказывать сомнения даже не подумал, понимая, что этот мужчина не стал бы сотрясать воздух просто так. И не прогадал — часа через полтора-два, уже в ресторане «Курень», куда мы переместились сразу после того, как я ополоснулся и привел себя в порядок, Алексей Алексеевич убедил «вступить в игру» нашего генерала. А тот, постучав по хрустальному бокалу вилкой, пошатнувшись и попросив тишины, сделал объявление, наглядно продемонстрировавшее, что многолетний опыт толкания пафосных речей не пропьешь:
— Дамы и господа, хочу напомнить, что наш ге-ерой, для празднования па-абеды которого мы здесь собрались, является ва-аеннослужащим одного из самых засекреченных спецподразделений России, и пребывание Дениса в этой стране вот-вот закончится. Га-аваря иными словами, всем тем, кто еще не па-аздравил этого парня с фантастически красивым и эффектным ва-азвращением в Большой Спорт, советую па-атарапиться — менее, чем через три часа мы с ним а-атправимся в аэропорт и улетим на Родину!
В этот момент я смотрел на Линду, заметил, насколько ей поплохело, и почувствовал угрызения совести. Поэтому встал со своего места, подошел к ней и склонился к пунцовому ушку:
— Я был уверен, что мне позволят погулять по Вегасу хотя бы сутки-двое. Увы, у начальства свои резоны, так что давай сделаем так — я постараюсь пробить себе пару-тройку дней отдыха в Москве. И если это удастся, то сообщу тебе, и ты прилетишь в гости. А через час-полтора…
— Встреча в Москве вполне реальна, и я буду счастлива, если нам удастся побыть вместе хотя бы там… — расстроено перебила меня она. — А через час-полтора, к сожалению, встретиться не получится: я хочу заключить личный контракт еще сегодня. Поэтому отведу мистера Горина в сторону прямо сейчас и постараюсь его уговорить провести переговоры еще до твоего отлета…