Страница 18 из 34
– Синхронность, – вымолвила Рани тоном оракула. – Все это часть общего Плана.
– Я должна сделать мистеру Фарнаби укол, – сказала маленькая медсестра, больше не улыбаясь и не отрывая взгляда от своей медицинской сумки.
– Предписания врачей следует исполнять неукоснительно! – воскликнула Рани, явно фальшивя в роли королевы, игриво снисходящей до житейских мелочей. – К их распоряжениям нужно прислушиваться, а значит, следовать им. Но где же мой шофер?
– Твой водитель здесь, – раздался знакомый голос.
Красивый, как видение Ганимеда, в дверях стоял Муруган. На лице медсестры отобразилось удивление.
– Привет, Муруган… То есть Ваше Высочество. – Она исполнила еще одну пародию на книксен, которую можно было толковать и как знак уважения, и как издевку.
– О, привет, Радха, – отозвался парень, постаравшись, чтобы его слова прозвучали небрежно, и прошел мимо нее туда, где стояла его мать. – Автомобиль подан, – сказал он. – Или, точнее, так называемый автомобиль. – Саркастический смех. – Это малолитражный «Остин» 1954 года выпуска – почти антиквариат. Лучшее, что это высокоцивилизованное государство может выделить для своих монархов. Между прочим, посол Ренданга ездит на «Бентли», – добавил он с горечью.
– Лимузин подадут мне по этому адресу через десять минут, – сказал мистер Баху, взглянув на часы. – Так что, если позволите, Ваше Высочество, я с вами попрощаюсь и еще немного задержусь здесь…
Рани протянула руку. Со всем пиететом истового католика, целующего перстень кардинала, он склонился над ней, затем выпрямился и обратился к Уиллу:
– Я позволил себе допущение, что мистер Фарнаби готов еще некоторое время терпеть мое общество. Вы разрешите мне чуть задержаться?
Уилл поспешил уверить посла, что будет только рад этому.
– И надеюсь, – кокетливо сказал Баху, адресуясь к Радхе, – что с медицинской точки зрения тоже нет возражений?
– С чисто медицинских – нет, – ответила девушка, явно подразумевая существование иных возражений, не имевших прямого отношения к медицине.
Поддерживаемая Муруганом, Рани поднялась со стула.
– Au revoir, mon cher Фарнаби, – сказала она, подавая ему свою увешанную драгоценностями руку. В ее улыбке светилась неимоверная сладость, которую Уилл счел определенно угрожающей.
– До свидания, мэм.
Она повернулась, потрепала маленькую медсестру по щечке и выплыла из комнаты. Как шлюпка, привязанная к корме большого корабля, Муруган последовал за ней.
Глава шестая
– Ни черта себе! – буквально взорвалась маленькая медсестра, когда дверь за ними плотно закрылась.
– Полностью согласен с вами, – сказал Уилл.
Вольтеровский свет на мгновение вновь мелькнул на евангелическом лице мистера Баху.
– Ни черта себе! – повторил он. – Именно это выражение я услышал от одного английского школьника, когда он впервые увидел грандиозные египетские пирамиды. Рани производит точно такое же впечатление. Монументальное сооружение. Немцы называют таких eine grosse Seele[31].
Свечение померкло, в лице узнавался только Савонарола, слова явно предназначались для публикации.
Маленькая сестра внезапно рассмеялась.
– Что здесь смешного? – спросил Уилл.
– Я вдруг представила себе египетскую пирамиду, облаченную в белый муслин, – выдохнула она между приступами смеха. – Доктор Роберт называет ее одежду мундиром мистика.
– Остроумно, очень остроумно! – сказал мистер Баху, но тут же дипломатично добавил: – Вот только не знаю, почему вы отказываете мистикам в праве носить мундиры, если им того хочется.
Медсестра сделала глубокий вдох, утерла с глаз слезы от смеха и начала приготовления к инъекции.
– Я точно знаю, о чем вы сейчас думаете, – сказала она Уиллу. – Вы считаете меня слишком молодой, чтобы хорошо справляться со своим делом.
– Вы угадали, я думал о том, насколько вы еще юная.
– У вас принято поступать в университеты в восемнадцать лет и учиться четыре года. Мы же начинаем в шестнадцать и продолжаем образование до двадцати четырех – половину времени занимает учеба, вторую – практическая работа. Я изучаю биологию и в то же время работаю уже два года. Так что я не такая уж неопытная дурочка, какой, наверное, кажусь. Без ложной скромности – я хорошая медсестра.
– Заявление, которое я готов лично и безоговорочно подтвердить, – сказал мистер Баху. – Мисс Радха не просто хорошая медсестра. Она – абсолютно первоклассная.
Но на самом деле он имел в виду, как был уверен Уилл, глядя на это лицо постоянно искушаемого монаха, что у мисс Радхи был первоклассный животик, первоклассный пупочек и первоклассная грудь. Но владелица всех этих первоклассных атрибутов явно с брезгливостью воспринимала восхищение собой Савонаролы или по крайней мере тот способ, который он избрал, чтобы выразить его. Между тем отвергнутый однажды посол был готов с надеждой возобновить атаку. Впрочем, с надеждой, ни на чем не основанной.
После того как сестра Аппу разожгла спиртовку и поставила кипятиться иглу, она измерила пациенту температуру.
– Девяносто девять и две[32].
– Это значит, что мне лучше удалиться? – поинтересовался мистер Баху.
– По крайней мере он не представляет опасности для вашего здоровья, – ответила девушка.
– Так что, пожалуйста, задержитесь еще, – попросил Уилл.
Медсестра вколола ему антибиотик, а потом достала из сумки бутылочку и размешала столовую ложку зеленоватой жидкости в половине стакана воды.
– Выпейте.
Вкус напоминал травяные настои, которыми фанатики здорового образа жизни часто заменяли себе чай.
– Что это было? – спросил Уилл, и ему сообщили: экстракт растущего в горах растения, родственного валерьяне.
– Средство помогает людям перестать беспокоиться, – объяснила маленькая медсестра, – не оказывая снотворного воздействия. Мы даем его всем идущим на поправку пациентам. В том числе в случаях нервных расстройств. Тогда оно тоже полезно.
– А кто я? Идущий на поправку или страдающий душевным недугом?
– И то и другое, – не колеблясь, ответила она.
Уилл громко рассмеялся.
– А я-то напрашивался на комплимент!
– Мне вовсе не хотелось показаться грубой, – заверила она. – Я лишь хотела подчеркнуть, что еще не встречала никого из внешнего мира, кто не имел бы некоторых душевных отклонений от нормы.
– Включая присутствующего здесь посла?
Но она ответила вопросом на вопрос:
– А вы сами как думаете?
Уилл переадресовал его мистеру Баху.
– Вы должны знать подобные вещи, – сказал он.
– Обсудите это между собой, а мне нужно пойти позаботиться об обеде для моего пациента, – засобиралась медсестра.
Мистер Баху посмотрел ей вслед, затем позволил моноклю выпасть из глаза и стал методично протирать стекло носовым платком.
– У вас отклонение в одну сторону, – сказал он потом. – У меня в другую… Шизоид, кем вы являетесь для нее, а я, словно пришелец из другой части света, параноик. Мы оба жертвы чумы двадцатого столетия. Но только на этот раз не Черной Смерти, а Серой Жизни. Вас когда-нибудь влекла к себе власть? – спросил он после небольшой паузы.
– Никогда! – Уилл выразительно помотал головой. – Нельзя обладать властью, не отдавая себя ей целиком.
– А для вас страх полного поглощения перевешивает удовольствие распоряжаться судьбами других людей?
– В тысячекратной степени.
– То есть искушение властью никогда не посещало вас?
– Никогда, – повторил Уилл и сменил тему: – Но давайте вернемся к делу. – Тон он сменил тоже.
– К делу, – задумчиво произнес мистер Баху. – Тогда расскажите мне немного о лорде Альдегиде.
– С чего начать? Как верно подметила Рани, он удивительно щедр.
– Меня не интересуют его достоинства. Только интеллект. Насколько он, по-вашему, умен?
– Достаточно умен, чтобы понимать: никто ничего не делает за просто так.
31
Великая Душа (нем.).
32
37,3 градуса по Цельсию.