Парад искажений

— О, простите! — крикнул Джон, опустив стекло и выглядывая. — Не беспокойтесь! Не пройдёт и десяти минут, как вам всё…

Договорить он не смог, потеряв сознание от точного удара в шею.

Джон очнулся. У него были связаны руки и ноги, и спина привязана к спинке то ли стула, то ли высокого кресла. Он не видел, потому что через плотную черную ткань на глазах было ничего не видно.

— Кто вы?! — закричал он по-английски. — Отпустите меня! Я поданный североамериканских соединённых штатов! У вас будут крупные неприятности!..

— Говорите по-русски, Джон. Вы же умеете…

Голос показался Кэрдайну знакомым.

— В Ташкенте вы очень хорошо изъяснялись. И мы, кажется, о чём-то договаривались. Не помните?

Джон молчал. Он ждал, когда сработает маячок в его машине и в его наручных часах.

— Что же вы молчите, Кэрдайн? Это невежливо.

Пусть надсмехаются, подумал Джон. Это продолжиться недолго. На сигнал маячка прибудут специально обученные люди, и всё будет «окей».

— А, забыл сказать, — невидимый собеседник изобразил озабоченность. — Ваша машина приехала к ресторану «Пекин». А ваши часы сейчас за одним из столиков. На вас «Командирские». Черт возьми, пришлось нацепить вам свои! На время, естественно.

— Что вы намерены сделать? — не на шутку испугался Джон, заговорив по-русски и с трудом сохраняя спокойствие. Если эти люди всё просчитали, то явно не шутят.

— Пока ничего. У меня есть полтора часа, чтобы с вами поговорить. Потом будем решать. Один из сценариев… Вы не приехали в посольство. Там забеспокоились и начали вас искать, но нашли только машину и часы. Тут же ваш посол выходит с гневной нотой в наш МИД. А ему в ответ ваши фото, где вы, Джон, в совершенно непотребном виде — в дупель пьяны и голы, допустим, под утро на проспекте Калинина у здания СЭВ. И, соответственно, отвезены в медвытрезвитель. Так как документов, подтверждающих, что вы гражданин США, не обнаружено.

— Вы шутите?!

— Какие шутки, Джон? Я похож на шутника?

— Я не вижу на кого вы похожи, — озлобился Кэрдайн. — Отпустите меня немедленно!

— Так я продолжу, — собеседник был невозмутим. — В ответ на ноту вашего посла ему будут переданы документы, что Джон Кэрдайн готовил покушение на Леонида Ильича Брежнева в Узбекистане.

— Так это вы?! — узнал собеседника Джон. — У меня тоже есть доказательства вашей подготовки к покушению.

— Ну, ну, Кэрдайн! Нет у вас ничего. Наша встреча в парке — это лишь прогулка со случайной встречей.

— Ага! И на ней вы передали мне покаяние ишана!

— Копию, Джон. Ко-пи-ю… Такую бумажку легко подделать. Кстати, я докладывал руководству о возможности покушения на заводе, и он был вычеркнут из списка посещений. Но ваш протеже Ахмаджон Адылов…

— Хватит! — крикнул Кэрдайн. Он осознал, что русский переиграл его. — Что вы хотите? И снимите с меня этот мешок!

— Нет. Посидите с закрытыми глазами и связанный. Мне так удобней. Зачем вы направили копию покаяния ишана в КГБ?

— А вы не догадываетесь? — язвительно спросил Джон.

— То есть, вы решили нарушить нашу договорённость. А что можно ещё ожидать от ЦРУшника… А вот я намерен привести в действие свой план по доставке вас в медвытрезвитель. Надеюсь, вам понравится.

Джон услышал шаги, будто из помещения выходили. Чёрт, в его намерения не входила ближайшая высылка из СССР, да ещё с возможной отставкой. Да что там отставка! До неё ещё дожить бы!

— Стойте! Ваши условия!

Шаги прекратились.

— Вы честно ответите мне на три вопроса. Это моё условие.

— Почему на три?!

— Ну, не знаю… Три желания… Три орешка… Так получилось, что у меня только три вопроса. Я бы мог вколоть вам некую заразу, чтобы получить правду. Но вдруг вы окочуритесь!

— Что сделаю?!

— Сдохнете. Зараза такая непредсказуемая!

Джон при этих словах чуть не намочил штаны.

— Спрашивайте, чёрт вас раздери! Если знаю, то отвечу. Сами понимаете, что я не всезнайка.

— Понимаю. Итак, первый вопрос. Кто, по вашему плану, должен занять место генсека ЦК КПСС после Черненко? Фамилии…

Джон слегка опешил. По плану вариантов было несколько в зависимости от развивающихся событий. Но вопрос звучал так, будто ЦРУ приводит на пост генсека своего человека.

— Яковлев, — ответил Кэрдайн.

— Фамилии, Джон. Не одна фамилия, а несколько.

— Да откуда мы знаем, кого там выдвинет ваша партийная «мафия». У вас кланов больше, чем на Сицилии кланов мафиози!

— Хорошо, вопрос изменю. Горбачев входит в число людей, которым будет оказана поддержка со стороны США и их саттелитов?

— Это второй вопрос!

Послышался долгий вздох.

— Джон, я вас сейчас ударю…

— Гы-гы… Ой!

Удар в печень оказался точным и весьма болезненным.

— Да! Горби рассматривается нами, как одна из самых удачных кандидатур!

— А теперь второй вопрос. Кто рассматривается, как нежелательная кандидатура?

Джону пришлось подумать. Совсем недавно приходили рекомендации политологов и аналитиков ЦРУ. С ними пришлось ознакомиться всем, кто работал с планом по взаимодействию с СССР.

— Таких кандидатур немного, — начал мямлить Кэрдайн, пока не услышал…

— Джон, я вас ещё ударю.

— Романов, Устинов… Андропов, конечно. Но с учетом того, что Андропов пробился на пост секретаря ЦК…

— Понятно, можете не продолжать. Вы будете «подсовывать» Андропову «своих» кандидатов в его окружение.

— Скорее, мы будем навязывать Андропову некую точку зрения на них. В открытую, как вы выразились, подсунуть, мы не можем.

— Хорошо. Ваши ответы меня устроили. Ответ на третий вопрос вы будете мне должны.

Кэрдайн удивился. Уж он бы воспользовался такой ситуацией сполна. Всё-таки, русские — неисправимые романтики!

— И вот что, Джон. Не вздумайте от меня скрываться и игнорировать. Тогда следующая наша встреча будет последней. Я просто накачаю вас водкой до беспамятства и брошу под лёд Москва-реки.

— А если будет лето? — решил съязвить Кэрдайн.

— Не шутите так! — резкий ответ заставил Джона вздрогнуть. — А вот это вам в назидание…

Могучий удар в лоб чуть не заставил мозги Кэрдайна прилипнуть к затылочной части черепа.

Очнулся Джон в своей машине, припечатанный лбом к лобовому стеклу. Голова болела, и гудело так, будто рядом пробили в чугунный колокол. Капот машины уперся в фонарный столб, а рядом суетились люди в шинелях мышиного цвета.

Открылась дверь, и сквозь пелену в глазах Кэрдайн разглядел озабоченное лицо второго секретаря посольства.

— Джон, как вы себя чувствуете?!

Кэрдайн не смог пошевелить языком. Тот был таким тяжелым, будто к нему подвесили гирю.

Вдалеке стоял Ткачёв и, прищурившись, наблюдал за суетой возле машины ЦРУшника.

"И как мы проглядели всё это! — думал генерал. — Как получилось так, что какой-то наглый американский мальчишка на полном серьёзе говорит, что советский коммунист их карманный игрок?! И нет, это не Горбачёв. Этот не годится… Это кто-то другой. Тот, кто потом приедет в Конгресс США и торжественно скажет — Господа! Я уничтожил для вас коммунизм и Советский союз! Господи, благослови Америку! И это… дайте мне денег".

1982 Глава 21

— Андрей Викторович, как вы уже знаете, то я покидаю пост Председателя КГБ…

Андропов снял очки и, вздохнув, положил на стол. Прищурился подслеповатым взглядом.

В кабинете кроме Андропова и Ткачёва никого не было.

— Так сделать меня вынуждают обстоятельства…

Ткачёв молчал и ждал, когда Юрий Владимирович закончит «вводную» и приступит к изложению дела, но Андропов не торопился. Он крутил очки и тоже чего-то ждал. Или не решался озвучить свои предложения.

— Пока вы будете работать под началом генерала Федорчука. Виталий Васильевич не тот человек, которого я бы хотел видеть на посту Председателя, но так решил Леонид Ильич.

Ткачёв, до этого сидящий бездвижно и сосредоточенно, наконец, кивнул. Мол, понимаю…