Страница 13 из 50
Хорошо, что приемная была небольшая. Андрею Викторовичу хватило двух широких шагов, чтобы успеть подхватить женщину, собиравшуюся уже падать со стула. Поймав её на руки, Ткачёв подумал о трех вещах. Лиза совсем не тяжелая, несмотря на приличные выпуклости в нужных для мужчин местах. Кожа у неё на бедрах не рыхлая, а упруго-бархатная. Как она ходит в чулках, ведь на улице мороз.
Её взгляд серых глаз под умело накрашенными ресницами, сначала удивленно изучал выражение лица Ткачёва, но потом стал выразительно-нежным. Лиза провела ладошкой по щеке Андрея Викторовича. Он почти не ощутил этого прикосновения.
— Вы сегодня не бриты, генерал. Поставьте меня, пожалуйста…
Он поставил её и отвернулся, дав ей возможность быстро одернуть подол.
— Вы что-то хотели, Андрей Викторович? — проворковала ему в спину, поправляя прическу.
— Да. На столе в блокноте план мероприятий. Напечатайте… Мне в четыре на доклад к генералу Трефилову…
Ткачёв деревянной походкой медленно и не оборачиваясь, ушел в свой кабинет. И не заметил, как секретарь, подскочив к зеркалу, эротично двигает бедрами, расправляя складки на юбке.
— Приду домой — сожгу и юбку, и чулки, — прошипела Елизавета своему отражению. — Все смотрят, как на проститутку. И трусы сожгу, а то впились в попу, как топор!
Майоры Гришаев и Городов пришли к Ткачёву вместе. Перед этим они получили поручения на оперативную разработку и, надо признать, были в некотором недоумении. Каждый по-своему, ибо секретность — есть секретность, и опер в данном случае не мог рассказать о своей разработке другому оперу. В конце концов, поручение получено и надо работать.
Одновременный вызов к генералу обеих майоров удивил.
— Присаживайтесь, — указал им на стулья Ткачёв и, подождав, когда подчиненные откроют блокноты, продолжил. — Нашему отделу поручено проверить уголовное дело, возбужденное по факту кражи у вдовы писателя Толстого. Вот материалы дела.
Генерал указал на папку.
— Я ознакомился, и нашёл несоответствия. И эти несоответствия необходимо уточнить. Валерий Иванович, вы опросите Людмилу Ильиничну вторично. Обратите внимание на список похищенного у Толстой. Кстати, список составлен с её слов.
Городов взял список, прочитал бегло и удивленно присвистнул.
— Простите, Андрей Викторович, — растерялся Городов. — Но тут написано — семь картин в подлинниках. Коллекция бриллиантовых украшений… Это правда?!
— Вот это вам и стоит выяснить, Валерий Иванович, — улыбнулся генерал. — И думаю, прежде чем идти с опросом к Толстой, стоит поговорить с коллекционерами картин и бриллиантов. А также выяснить окружение вдовы, её друзей и приятелей. Окружением займетесь вы, Евгений Арсеньевич. Можете использовать для этой работы и других сотрудников отдела. Дело хоть и не секретное, но весьма щекотливое. Чтобы не было пересудов, скажу сразу — об этом наш отдел попросил председатель.
Гришаев и Городов переглянулись и осанисто поправили пиджаки.
— Даю вам два дня. Вопросы? — закончил Ткачёв.
— Оперов из милиции можно трясти? — сделал пометку в блокноте Городов.
— Нужно, — ответил генерал. — Но не сразу. За два дня надо набрать больше подтвержденных фактов, а потом, сопоставив с делом, трясти оперов из милиции. Обратите внимание на консьержа — он не опознал задержанных. А фотороботов и рисунков в деле нет. Хотя консьерж утверждает, что воры лиц не прятали. Ещё вопросы?
Опера помолчали.
— Вопросов нет, Андрей Викторович, — сказал за обоих Гришаев. — Разрешите выполнять?
— Не задерживаю.
Сотрудники ушли, а Ткачёв, посмотрев на часы, собрался к Трефилову.
У заместителя председателя Андрей Викторович пробыл недолго. Трефилов согласился с его планом и сказал, что Юрий Владимирович будет лично следить за расследованием. И, если понадобится, то предоставит Ткачёву все необходимые ресурсы.
Позже, когда Андрей Викторович ехал к ресторану «Пекин», то подумал, что сам Андропов знает об этом деле больше. И как бы не обошлось все это без подозрений на участие в краже неких лиц, приближенных к высшему эшелону власти.
Впрочем, такая громкая кража, если верить списку Толстой, не могла пройти мимо воровского «общества». И Автондил Акакиевич, по мнению Ткачёва, должен быть в курсе этого «громкого» дела.
Ткачёв застал авторитета в полнейшем унынии. Автондил курил сигарету и нервно стряхивал пепел на ковёр кабинета.
— Что случилось, Макакыч?! — добродушно спросил генерал.
— Ох, Андрей, мне сейчас плохо. Право, ты не вовремя.
— А когда я был вовремя?! Смотри на всё философски, ты же учился этому. Из любой поганой ситуации, можно вытащить преференции, — шутил Ткачёв.
— Не до шуток, честно. Ты чего пришёл?
— Уйди старуха, я в печали! — голосом Ивана Грозного выдал Ткачёв фразу из фильма.
Автондил, наконец, раздвинул губы в улыбке.
— Ладно, говори, что надо…
— Ты слышал о краже из дома Людмилы Толстой?
Автондил улыбнулся шире и откинулся на спинку кресла.
— Если я тебе дам наводку на воров, то ты сможешь узнать, кто обчистил мой сейф? — неожиданно спросил авторитет.
— А что у тебя там было ценного? — вместо ответа спросил генерал. — Только скажи правду, Автондил.
Авторитет покрутил пальцами в воздухе.
— Ну, некоторые документы…
— Не из той ли папки?
Автондил нервно дернулся. Его глаза расширились в удивлении.
— А ты как думал, Макакыч? — усмехнулся Ткачёв. — Или ты думал, что поменяв фамилии, будешь «на коне»? В говне будешь, Автондил Акакиевич! Говори за кражу у Толстой!
Авторитет угрюмо покачал головой.
— Расстроил ты меня, Андрюша. А я ведь думал, что мы друзья…
— А ты ничего не попутал, Автондил?! — вспылил генерал, но потом оглянулся и зашептал. — Стоит мне слово сказать и тебя в порошок сотрут. Ну, если не в порошок, то нервы тебе потрепят капитально. От тебя после этого всё «общество» отвернётся.
— Ну, ну, — авторитет сделал вид, что не испугался. — Не гони волну, Андрей! Генералы КГБ тоже не вечны. Так это ты обчистил сейф?!
— Я похож на вора?!
— Извини. Ну, не ты, а твои люди.
— Автондил, ты чего-то не понимаешь, — успокоился Ткачёв. — Ты дал мне слово?
— Дал, — процедил сквозь зубы авторитет.
— Так какого хрена ты решил меня подставить?
— Андрюш, ей Богу, и в мыслях не было! Кстати, если бы не я, то не было бы у тебя этих документов, — пытался успокоить Ткачёва авторитет.
— Да грош цена этим бумажкам! Там фамилии зашифрованы.
— Допустим, — Автондил спокойно показал пальцем вверх. — Что я смогу тебе их расшифровать.
— И что? Мне нужны документы с подлинными именами. Вот будут такие, тогда и поговорим.
— Ладно, — неожиданно согласился авторитет. — Ты вернёшь деньги, что взял из сейфа?
— А сколько там было?
Автондил вскинул брови.
— Мелочь… Впрочем, какие между нами счёты? А что касается вдовы Толстого… Ищи след в цыганском театре. Там сейчас много мутных людишек.
— Ты знаешь, что взяли у неё?
— Конечно. Несколько холстов и коллекцию брюлликов. Цена за украшения космическая, вряд ли здесь их кто-то купит. К вывозу их готовят, факт. Хотя… дам адресок одного ювелира.
— А холсты кто может купить?
— Этот вопрос не ко мне, Андрей. Я не знаток живописи…
1981 Глава 7
К ювелиру, адрес которого дал Автондил, Ткачёв направил Хмеля. Агент сетовал на то, что засиделся без дела, да и людям надо немного размяться. Шмель и Пантера под видом супружеской пары мелких чиновников из министерства торговли зайдут к ювелиру под предлогом купить что-нибудь «этакое». Легенду им подготовят.
Опера из отдела Ткачёва рьяно взялись за дело. За день были опрошены с десяток людей, в том числе сама Толстая, её домработница и консьерж дома.
Вдова писателя, довольная частым к себе вниманием, целых три часа рассказывала Городову о своей жизни. Майор объелся её пирогов, и его тошнило от чая.