Тёмные дни

Новая автоматная очередь пробила гораздо ближе. Вражеский отряд быстро надвигался.

— Убирайтесь отсюда! — попытался крикнуть Джар, но задохнулся. Он сипло дышал, хватая ртом воздух, но всё же закончил: — На моих руках не будет вашей крови…

Он крепко держал Корта за локоть. В руках ещё была сила.

— Зат… — начал Корт.

— Нет, сам заткнись, сопляк, и слушай, — резко перебил Джар. — Возьми себя в руки и думай головой. Мне уже не помочь. Вы втроём ещё один бой не выдержите. А ты не можешь помереть. Не имеешь права. Ты должен защищать девочку. Ты обещал.

На последних словах Джар отпустил Корта и повалился на землю. Силы покинули его. Хранитель едва оставался в сознании.

Корт до боли стиснул зубы. Глаза предательски щипало. Он поднял голову и увидел рядом своих соратников. Они молча смотрели на Корта, но он знал, что они согласны с Джаром. Если они не уйдут, то, вероятнее всего, погибнут.

— Сколько их? — обратился Корт к Уги, имея в виду «серых».

— Много, Корт, — хмуро ответил Уги. — Слишком.

Корт опустил голову. Надо было принимать решение. Звуки выстрелов раздавались всё ближе. Грохот звучал уже за скалой.

— Прошу, — прошептал Джар, приоткрыв глаза. — Ты обещал… Девочка… — Он снова закашлялся. Веки тяжело опустились.

Корт судорожно утёр со щеки влагу.

— Уходим, — тихо скомандовал ругат. Он опустился к самому уху Хранителя. — Я позабочусь о ней. И отомщу за тебя.

Корт поднялся и мотнул головой в сторону, приказывая своим уходить в том направлении. Атлурги не стали мешкать.

— Сражаться рядом с тобой было честью, — сказал Уги Джару и быстро зашагал прочь.

Корт ушёл последним, когда «серые» уже показались из-за скалы.

***

Атлурги ввалились за укрытие, хватая ртами воздух. Им пришлось много бегать, уходя от противника: втроём они не были готовы дать бой. Гадрим высунулся, чтобы оценить обстановку.

— Пока всё тихо. Ушли, — констатировал старый боец и буквально повалился на землю.

Корт с Уги тоже подпёрли собой камень. Корт вытянул ладони и молча уставился на них. Его руки были красны от крови Джара. Уги заметил это и бросил Корту оставшийся кусок чистого бинта. Некоторое время ругат держал его в руке, но в итоге всё же принялся оттирать пятна крови.

С тех пор, как они ушли от преследования, оставив Джара, трое атлургов едва перебросились несколькими словами.

— Надо дать связным знать, где мы, — сказал Уги и поднялся на ноги.

Он ушёл, чтобы найти кого-то из своих и сообщить, где они находятся. Остальное сделало «сарафанное радио». Через двадцать минут к ним снова начали приходить связные. Одни рассказывали об успешном наступлении отрядов атлургов, другие — о новых потерях. Корт выслушивал всех с одинаковым выражением на лице и давал скупые распоряжения. Он всё ещё сидел под камнем. Никак не удавалось отодрать засохшие пятна на руках.

— Что у тебя на уме? — спросил Уги и сел рядом с Кортом.

— Кажется, всё идет не плохо, — констатировал Гадрим и тоже подсел ближе.

— Да, — ответил Корт.

— Но… — продолжил за командира Уги. Он слишком хорошо его знал, чтобы не понять без слов.

— Но этого мало, — ответил Корт и тряхнул головой.

Он выбросил покрасневшую тряпку, плюнув на попытки оттереть оставшуюся кровь.

— Наши потери всё ещё слишком велики. Так нам не выиграть. Мы можем буквально забросать Вандегрида трупами, но всё равно будем истреблены раньше них.

— Что предлагаешь? — спросил Гадрим.

Корт поднял голову и посмотрел друзьям в глаза.

— У меня есть план. Но мне нужно больше людей.

Уги хотел что-то сказать, но Корт не дал.

— И те, кто пойдёт со мной, могут не вернуться. Вы должны хорошо понимать это. Шансов у нас немного. Но если всё удастся, думаю, мы сможем переломить ход сражения.

— Говори, что нужно делать, — серьёзно ответил Уги.

— И сколько тебе нужно людей, — добавил Гадрим.

Корт кивнул, одновременно принимая помощь и благодаря. Он поднялся.

— Итак, недалеко отсюда у меня припрятан запас взрывчатки. Мы должны забрать его и…

***

Никогда раньше Юта не работала медсестрой. Вид крови, ран, стоны умирающих и страдающих людей поначалу вызвали у неё шок и состояние тупого оцепенения. Но стоять и ничего не делать было здесь слишком большой роскошью.

— Эй, ты! Да, ты, — крикнула Юте пожилая женщина атлург. До сих пор не все атлурги знали жрицу Амальрис в лицо, особенно за пределами Утегата. Для уставшей, выбивающейся из сил лекарши Юта была обычной девчонкой из Лиатраса. — Иди сюда!

Юта машинально сделала несколько шагов и опустилась на колени.

— Держи здесь. Вот так. Да не трясись, а то я что-нибудь не то отрежу!

Юта сцепила зубы и заставила себя унять дрожь. Так она и начала работать санитаркой: помогала зашивать раны и бинтовать, подносила инструмены и давала раненым обезболивающие травы.

Спустя несколько часов Юта, с руками, по локти в чужой крови, с измазанными, собранными на макушке волосами, с пучками трав и лезвий в карманах, уверенно шагала между рядами раненых людей. Её руки больше не дрожали, и вид ранений и увечий уже не вызывал тошноту. Вот так просто, в считанные часы, она свыклась с ужасами сражения. Перестала обращать внимание на оглушительный грохот выстрелов и плакать при виде умирающих.

Наверное, она до сих пор находилась в состоянии шока. Её мозг просто отключил лишние эмоции и переживания. Так было проще. Так можно было работать и быть полезной. В некотором роде сейчас Юта чувствовала себя даже спокойнее, чем когда сидела в лагере внизу, в неизвестности и бездействии. Да, сейчас она видела весь кошмар происходящего и, более того, могла погибнуть. Но здесь и сейчас она не думала об этом.

Делать своё дело на своём месте — вот всё, что имело значение. А остальное… «Ну, остальное в руках Руга», — с усмешкой подумала Юта. Второй раз за свою жизнь, — первый был во время ранения Корта, — она была готова поверить в богов.

С поля боя вернулось несколько атлургов. Они несли и вели раненых. Юта подошла посмотреть, не нужна ли её помощь.

— Там была настоящая мясорубка, — услышала Юта слова одного из санитаров. — Наверное, больше десятка «серых».

— Ого! Интересно, кто это их? — спросил другой.

— Не знаю точно, но говорят там полёг один из Города-за-Стеной. Из отряда Корта.

Юту словно ударили под дых. Кровь бросилась к голове. Она перестала слышать и понимать, что говорят. На негнущихся, словно ставших чужими ногах, Юта подошла ближе. Она перебила говорившего:

— Это Корт? Корт убит?

Мужчины обернулись на неё в недоумении. Должно быть, вопрос прозвучал невпопад.

— Нет, вроде не он, — ответил первый атлург, — а другой, тот высокий старик.

Слова доносились до Юты как сквозь толщу воды. Но по мере того, как ответ доходил до сознания, звуки снова вернулись, и шум пальбы зазвучал с новой силой.

— Где это было, ты знаешь? — быстро спросила Юта.

— Да здесь, недалеко, — атлург махнул рукой куда-то влево. — По ту сторону плато. Не знаю, насколько там безопасно. Там ещё стреляют.

Но Юта уже не слышала окончания фразы. Она бежала туда.

Вид побоища, произошедшего здесь совсем недавно, был ужасен. Везде были трупы, кровь, валялось оружие и стреляные гильзы. Осторожно, чтобы ничего не задеть, Юта шла по месту сражения. Прижав кулачки к груди, она заставляла себя смотреть по сторонам. Вид умерших людей отпечатывался в сознании, словно фотовспышка.

Да, это были враги, которые желали им смерти. Но они тоже были людьми. У каждого из них была жизнь, семья, друзья. Никто не заслуживает подобной участи — лежать вот так, исковерканной точкой на стылой земле, пока ветер заносит твои останки песком. Их всех бросила в жернова смертельного боя чья-то чужая, злая воля. И теперь уже не важно, кто свой, а кто чужой. В смерти все равны.