Тёмные дни

Вместо того, чтобы уйти, Юта придвинулась к палатке ближе.

— Речь и не идёт о политике. Он просто должен повести атлургов в бой — вот и всё. Даже тактику боя и всё остальное мы будем решать все вместе. Я лишь говорю о том, чтобы позволить Корту встать во главе нашей армии.

Примирительный тон Гвирна звучал приторно и фальшиво. Юту затошнило от его слов. Если крутиться, как уж на сковородке, и значит вести политику, то Юта не хотела иметь с этим ничего общего.

— Просто встать во главе нашей армии?! — кипятился Улгерн. — И в случае победы позволить забрать себе все лавры?! Да и что он может понимать в сражениях? Пусть он и ругат, и атлург, но всё равно пришёл из Города-за-Стеной, а значит, наполовину чужак. Может, он и провёл несколько месяцев в пустыне и что-то понимает в этом. Ну так пусть и ведёт людей! Но причём тут сражения?! Есть ли у него хоть какой-то опыт? Что он вообще понимает в атлургах и в том, как они сражаются?

— Но ведь нам придётся воевать вовсе не с атлургами, — прозвучал неуверенный голос, которого Юта раньше не слышала.

Улгерн громко фыркнул. Гвирн подхватил мысль незнакомца:

— Именно. Корт жил в Городе-за-Стеной и знает, как сражаются наши враги. Это преимущество. Есть ещё одно. Он уже объединил народ. Конечно, он просто проводник. Но вся эта масса людей, в том числе и не доверяющих друг другу и враждующих между собой, — все идут за ним. Кто ещё сможет быстро объединить всех под своим командованием? Да пока мы будем решать, кому возглавить армию атлургов, пройдёт месяц. А враг ждать не будет. У нас просто нет времени на споры. А Корт уже ведёт всех за собой. Если объявить людям, что он возглавит их в бою, возражений не будет. Они просто по инерции и дальше пойдут за ним.

— Этот вариант не идеален, — услышала Юта глубокий низкий голос. И сразу узнала его. Он принадлежал Салгаиру — тому старику с умными глазами, который был к ней добр, — но он, по крайней мере, реален.

— Да что с тобой, в самом деле! — вскипел Улгерн. — Неужели ты не понимаешь, что мы просто не можем позволить ему вести нас! Атлурги не могут встать под руку чужака в решающем сражении! Вероятно, самом важном в истории народа! Если мы подчинимся ему, люди этого не поймут. Мы растеряем весь авторитет в их глазах!

В шатре воцарилась тишина. Несколько минут Юта ничего не слышала. Должно быть, Канги раздумывали над словами Улгерна. Сердце Юты билось у самого горла. Она давно так не нервничала. Ей казалось, что сейчас должна решиться судьба Корта, а значит, в какой-то мере, и её.

Юта ближе припала к щели у входа, боясь пропустить хоть слово. Как вдруг пола шатра отлетела в сторону, и наружу вышел средних лет тощий мужчина с высоким хвостом на затылке. От неожиданности Юта отпрыгнула в сторону, но было уже поздно.

Мужчина удивлённо и немного растерянно смотрел на незваную гостью.

— Та-ак, кто это у нас тут? — спросил он беззлобно.

Юта узнала его голос. Это он пикировал Улгерну, отметив, что сражаться атлургам придётся вовсе не с себе подобными. Значит, он на стороне Корта?

Из палатки вышли трое оставшихся Кангов. Первым шёл Улгерн, за ним Гвирн, замыкал процессию Салгаир. Увидев Юту, старик хитро прищурился:

— Да это же сама жрица Амальрис! Ты хотела поговорить с нами, дитя? Или же это просто приступ любопытства? — Глаза Салгаира смеялись, превратившись в щёлки.

— Я… я искала Гвирна, — заикаясь, выдавила Юта.

— Отлично! — Улгерн выглядел до крайности раздражённым. Он смотрел на Юту свысока, с едва скрываемым презрением. Глядя на Гвирна, старик прошипел: — Теперь твоя жрица всё растреплет Корту.

— Юта никому ничего не расскажет, я могу поручиться за неё, — вступился за Юту Гвирн. И уже в сотый раз за время знакомства Юта ощутила к нему глубокую благодарность.

Но Улгерн не оценил слов Гвирна. Он лишь едко рассмеялся.

— Как же! Она же его любовница!

У Гвирна вытянулось лицо. Он растерялся и молчал, часто хлопая глазами. Глядя на него, Улгерн развеселился. Эта сцена доставляла ему удовольствие.

— Ты что, не в курсе? — покачал головой Канг Умрагата. — Не знает, что творится у него под носом. Да об этом уже весь лагерь судачит!

Юта густо покраснела. Гвирн напряжённо и пристально смотрел на неё.

— Это не так! — выпалила Юта. — То есть… мы просто спим рядом. Так теплее. — В конце Юта перешла практически на шёпот, осознав, как глупо звучат её слова. Да, наверное, и неправдоподобно.

Воцарилось неловкое молчание. Только Улгерн наслаждался немой сценой. Но продлилось это недолго.

Утагиру ворвался в круг людей, совершенно не считаясь с их статусом и положением. Затормозив, по привычке, всеми четырьмя, Утагиру обдал Кангов песком. После чего уселся рядом с Ютой. Девушка непроизвольно запустила пальцы в длинную грубую шерсть. Жест, который так часто делал Корт, сейчас принёс Юте чувство защищённости и покоя.

На лице Улгерна отразилась новая гримаса презрения, смешанная, однако, с чем-то, похожим на опаску.

— Здесь ведутся серьёзные разговоры, девочка. Убери своего зверя, — процедил Улгерн.

Несмотря на слова, он не сводил тревожного взгляда с саграла.

— Он не мой, — беспечно ответила Юта. — Он — Корта. А вообще-то, Утагиру делает то, что хочет. И сейчас он считает, что защищает меня.

Улгерн отвернулся и фыркнул. Ответить ему было нечего.

— Ладно тебе, — вдруг произнёс Салгаир примирительно. — Хватит смущать девочку. Ты же хотела поговорить с Гвирном, так?

Юта кивнула.

— Ну так идите. На сегодня хватит споров.

Салгаир подтолкнул Гвирна в сторону Юты. Канг Утегата выглядел немного растерянным, но послушно пошёл в её сторону. Вместе, сопровождаемые скачущим Утагиру, они побрели в сторону лагеря Гвирна.

В молчании они дошли до палатки Канга Утегата. Гвирн отодвинул полог и пропустил Юту внутрь. В шатре можно было стоять в полный рост. Пол был застелен шкурами. В углу из них была сложена целая гора. Юта решила, что это у Гвирна что-то вроде кровати. Ещё Юта заметила сложенные в самом углу баклажки, должно быть, с водой. Помимо этого и некоторых личных вещей, в палатке Гвирна было пусто.

Сесть тоже было некуда, поэтому Юта осталась стоять.

— Ты хотела поговорить? — довольно холодно спросил Гвирн.

— Я… — замялась Юта. — На самом деле, я просто хотела узнать, как у тебя дела. Я знаю, что тебе приходится непросто. Я… сожалею о том, что произошло с твоим отцом.

Гвирн неожиданно и резко рассмеялся.

— Старик всегда пёкся о благе народа больше, чем о собственных сыновьях. Его не волнует, как мне придётся жить с его решением. Всё, что его беспокоит — это как он будет выглядеть в глазах народа, потомков. Герой, ничего не скажешь, — Гвирн едко усмехнулся.

Его слова звучали горько и отдавали неприкрытой болью. Юта отметила, что Гвирн до сих пор говорит об отце в настоящем времени.

— Я могу что-то сделать для тебя? Чем-то помочь? Последнее время мы были не очень близки, даже толком не говорили. Мне жаль. Это моя вина.

Гвирн выпрямился и взял себя в руки. Странная усмешка и отрешённый взгляд уступили место серьёзному выражению.

— Не бери в голову. Это не твоя вина, — произнёс Гвирн и сел прямо на пол. Юта последовала его примеру. — Я тоже был хорош. Переживания об Утегате поглотили меня настолько, что я не думал о том, что могу причинять боль близким людям.

Гвирн поднял на Юту свои чистые золотые глаза, и жрица ощутила неловкость. Это было похоже на то, как она чувствовала себя рядом с Гвирном во времена его ухаживаний. Только теперь, в отличие от прошлого, Юта также ощущала неуместность нежных чувств с его стороны.

Гвирн, который всегда тонко улавливал настроения, почувствовал замешательство девушки. Он непринуждённо перевёл разговор:

— Знаешь, то, что ты услышала… я не против, если ты расскажешь всё Корту.

— Я не собиралась… — начала Юта, но Гвирн не дослушал.

— Ему стоило бы знать о том, какие разговоры ведутся среди Кангов. Исход сражения будет зависеть от того, как мы подготовимся. В том числе и от того, насколько хорошо будем понимать нашего врага. Знать, чего от него ожидать. Именно поэтому я считаю, что Корт — идеальный кандидат на то, чтобы вести атлургов в бой. — Гвирн замолчал.