Тёмные дни

— Не надо благодарности, — с горечью проговорил атлург. — Я делаю это для своей семьи, даже если мне самому никогда не суждено будет вернуться.

Корт ничего не ответил, только кивнул.

— Он прав. Скоро такое начнёт происходить повсеместно. У меня тоже маленький ребёнок. Я пойду.

— И я.

— И я!

Количество атлургов, желающих стать добровольцами, быстро росло. И вскоре стихийно организовавшийся отряд уже насчитывал несколько десятков человек.

Атлургов можно было назвать по-разному, но трусами они не были. А семейные ценности были здесь настолько сильны, что без преувеличения каждый мужчина, не раздумывая, мог пожертвовать собой ради родных и близких. Но среди добровольцев были не только мужчины. Вызвалось и несколько женщин — и этому Корт тоже не был удивлён.

Он с удовлетворением и благодарностью кивнул, принимая сразу всех желающих присоединиться. Корт не сомневался, что после сегодняшнего Утегатола ещё в течение, по меньшей мере, недели количество добровольцев будет расти.

Корт уже мог представить себе эту силу. Этих мужчин и женщин, объединённых общей целью, общей опасностью и общим возвышенным порывом. Он был горд за них. Горд за свой народ.

Его размышления прервал басовитый голос Ауслага:

— Что ж, если с этим покончено, есть ли у кого-то ещё вопросы, которые он хотел бы вынести на обсуждение?

Взгляд Корта моментально метнулся к Юте. Девушка неподвижно стояла в стороне, глядя в пол. Она молчала.

— Хорошо, — пророкотал глашатай. — Тогда на сегодня всё. И да пребудет с нами воля Руга!

***

Один поворот, другой, третий. Юта не боялась заблудиться, ведь уже не раз бывала тут. Настало утро следующего дня после Утегатола, и Юта не была уверена в том, что мужчина сейчас дома, но всё равно пришла. К своему удивлению, отдёрнув полог, она увидела его, сидящим за столом лицом к внутренним покоям. Его крепкую, идеально ровную спину, обтянутую кофтой тонкой выделки.

Гвирн обернулся на звук.

— Юта? Рад, что ты зашла. Проходи.

На лице мужчины заиграла дежурная улыбка, но его глаза не улыбались. Гвирн был рассеян, приглашая Юту присесть. Его красивые золотые глаза не искали, как обычно, её взгляда, а смотрели в пустое пространство перед собой.

Юта понимала, что занимает сейчас мысли Гвирна. Она знала, что он был занят делами Утегата беспрестанно в последние недели. И что Гвирн болел за свой народ не меньше, чем Корт.

И всё же она эгоистично пришла к Гвирну со своими проблемами. Пришла, потому что не знала, куда ещё идти. К тому же за последние месяцы Юта так привыкла к его обществу, что, кажется, не могла сейчас оказаться ни в каком другом месте.

— Я не смогла, Гвирн. Я должна была сказать на Утегатоле о своих планах. Должна была рассказать, что мне снова надо уйти. Ведь это важно! Я знаю, что ты не согласен со мной. Понимаю, что у тебя и у народа сейчас другие приоритеты. Но пойми, дети Колоссов — это мой народ. И я хочу, нет, я просто обязана им помочь! — без предисловий начала Юта постоянно повторявшийся между ними спор.

— Я всё понимаю. И вовсе не считаю, что то, о чём ты говоришь, не важно.

Взгляд Гвирна потеплел и перестал блуждать по комнате, остановившись на Юте. Теперь он по-настоящему улыбался ей. Той особенной нежной улыбкой, которая, казалось, предназначалась только ей.

— Но теперь твой народ — атлурги, — продолжал Гвирн. — Разве не лучше сейчас сосредоточиться на том, что находится у тебя перед глазами? Чем тщетно ломать голову о том, что ты не можешь изменить? По крайней мере, в данный момент?

Гвирн заглянул Юте в глаза и мягко взял за руку, стараясь не задеть забинтованных предплечий, чтобы не сделать больно.

— Да, наверное, — стушевалась девушка. Она вздохнула, отводя взгляд. — Это всё Корт, из-за него я ничего не предприняла.

— Что он сделал на этот раз? — хмыкнул Гвирн.

Юта замялась, слегка краснея:

— Ничего, забудь об этом. Я сама виновата. — Она вздохнула. — Ты прав. Просто проблемы Утегата сейчас важнее. Вот и всё.

— Это не так, — сказал Гвирн изменившимся голосом, и Юта невольно посмотрела на него. — Всё, что касается тебя, для меня имеет первостепенное значение. Что бы это ни было, я всегда тебя поддержу и встану на твою сторону.

— Спасибо, — промямлила Юта.

Она всегда терялась, когда Гвирн говорил подобные вещи. Юта попыталась высвободить руку, но Гвирн не отпустил, мягко, но уверенно удерживая в своей руке.

Его ладонь была тёплой. Неожиданно Юта начала различать малейшие перемены в движениях мужчины. Все её чувства словно многократно обострились. То, чего она никогда не заметила бы в других обстоятельствах, вдруг стало так явно, так громко, так ярко.

Юта слышала глубокое, чуть ускорившееся дыхание Гвирна над своим левым ухом, шорох его одежды и шарканье ног. И, будто дуновение ветра, ощутила быстрое лёгкое движение в её сторону.

Юта взглянула на Гвирна. И нашла его глаза прямо напротив своих. Тремя пальцами он аккуратно приподнял её подбородок. И легонько удерживал, так чтобы Юта не могла отвернуться.

Она понимала, что сейчас должно произойти. И даже понимала, что это было бы очень просто и естественно — поцеловать Гвирна. Но какая-то часть её продолжала с удивлением смотреть на происходящее.

Лицо Гвирна было так близко, что Юта ощущала его дыхание на своей коже. Она закрыла глаза, с бьющимся сердцем ожидая того, что будет дальше.

Вдруг мягкие пальцы отпустили её. Юта почувствовала, как Гвирн отстранился. Она открыла глаза и увидела, что в комнате стоит атлург. Он удивлённо рассматривал Юту и Гвирна. Юта не знала, в чём была причина удивления, — в том, каким перед ним предстал Гвирн — будущий предводитель народа — или же в том, — с кем он его застал. Под этим отстранённо-любопытным взглядом Юта покраснела с головы до пят.

Она посмотрела на Гвирна, ожидая, как он разрешит эту неловкую ситуацию. И, к своему удивлению, увидела на лице Гвирна недовольство.

— В чём дело? — нетерпеливо бросил мужчина. Он всё ещё не выпустил руку Юты и сидел достаточно близко к ней. Казалось, Гвирн готов продолжить то, на чём их прервали, в тот же момент, как атлург отвернётся, чтобы выйти.

— Корт… — парень замялся и как-то странно посмотрел на Юту.

Сердце девушки вдруг куда-то ухнуло.

— Что Корт? — недовольно поторопил атлурга Гвирн. Но Юта уже забыла о нём, во все глаза глядя на отчего-то медлившего парня.

— На Корта напали. Ночью. Трое. Он ранен.

Секунду Юта пыталась осознать услышанное, а потом сорвалась с места и бросилась из комнаты.

* Названия водоносных растений.

Глава 3. То, что нас ранит

На одном дыхании Юта пробежала половину города. Она ворвалась в лурд, где жил Корт, ничего не соображая от страха и шума крови в ушах. В кухне собралось множество людей. Юта хотела было растолкать всех и броситься во внутренние покои — туда, где должен быть Корт. И только наткнувшись взглядом на прямую спину Леды, осознала неуместность своего порыва.

Отчего-то Юте стало стыдно перед Ледой. Она не знала, как обратиться к девушке, и мялась у входа. Но тут Леда обернулась и увидела Юту, замершую на пороге.

Девушка-атлург была бледной, с ввалившимися глазами и остро выступившими скулами. Она выглядела так, будто это её ранили прошлой ночью.

Но всё же Леда находила в себе силы улыбаться. Через их дом за утро прошло уже множество людей. Они хотели узнать из первых рук, что случилось, увидеть Корта или выразить соболезнования и надежду, что всё обойдётся. Некоторые из них приходили и уходили. Другие — оставались. С угрюмым видом они усаживались на откуда-то принесённые табуретки или толпились вдоль стен.

Лица, на которых застыло одно и то же выражение: сдержанная печаль и жалость, — не к Корту, — к ней — сменяли одно другое. Одинаковые слова — сожаления ли, поддержки — слились для Леды в непрерывный, ничего не значащий шум.