Рыцарь Орлиной долины

– Я… я не шевелюсь, – Эйлинан подтянул руки к коленям.

Он прежде не видел вампиров, но знал, что от подобной встречи добра не жди. Сердце испуганно притихло.

– Какой леший завел вас в проклятые земли? – вампир тоже увидел эльфа впервые на своем веку, судя по его удивленно-любопытствующему взгляду.

– Мы путь держали в славный людской город Нонтейм государства Маитимэнн, и заблудились в лесу.

– Не знаю, где это, и знать не хочу, – вампир недовольно тряхнул нечесаной темно-коричневой гривой. – Вкусняшечка моя, – он пощекотал Ниллин подбородок, и малышка радостно пискнула. – Хороша, должно быть, твоя кровь, да не судьба мне ее отведать. Зачем пробовать лакомство, которого мне после не нюхать всю жизнь, и оттого страдать, ведь лучшая добыча в моих владениях – зловонные орки… Держи свое сокровище, папаша.

Вампир помог эльфу встать и передал ему сверток с младенцем.

– Эйлинан Иллиэль от чистого сердца приносит тебе великую признательность, о неведомый благодетель, – эльф склонил голову перед существом, которое при иных обстоятельствах встречи счел бы недостойным общения.

– Я сам отец, и мне знакомы твои чувства, – признался вампир, отступив немного. – Мой несчастный сын в плену врагов, а я помочь ему не в силах.

– Что с ним произошло?

– Теперь ты сам все видишь, – откинув волосы назад, вампир показал обкусанное ухо.

– Знак отверженного… Ты – изгнанник?

– У меня нет имени с тех пор, как меня выгнали из родного племени… Можешь звать меня Толейми-Орри.

– Пожиратель Орков на вашем мертвом языке.

– Полумертвом языке, – оскорбленно поправил вампир. – Мы еще используем некоторые слова для нарекания имен.

“Встретить вампира-одиночку не так страшно, как целое племя кровожадных созданий, – подумал Эйлинан. – Однако и с ним желательно поскорей распрощаться”.

– Уверен, ты прекрасно знаешь Поганый Лес, – осторожно подвел эльф. – Не подскажешь по своей любезности, как выбраться отсюда?

– Где город тот, куда идешь ты, я не знаю, как и раньше говорил, – Толейми прищурился, сложив рваные уши. – Могу проводить тебя до торгового пути.

– Нельзя мне к торговым путям приближаться. Я, как и ты, беглец, изгой. Меня повсюду ищут воины короля Антейнина. Мы с дочерью спаслись от смертной казни.

– Что натворил?

– Ниллин – дочь королевы.

– Как хорошо, что я тебя не съел, вкусняшка, – Толейми приблизился и заглянул в глаза малышке, – Кто знает, может быть, и мне когда-нибудь понадобится королевская милость. Выведу вас лесными тропами к людской деревне.

Он усмехнулся и шагнул назад, указывая путь.

– Тебя за что изгнали? Тоже из-за женщины? – решился подтрунить Эйлинан, следуя за ним.

– Все несколько сложнее. Чтобы защитить сына, я осмелился претендовать на власть в племени. Подрался с вождем. Олрайм ненавидел моего мальчика, и всем говорил, что из него не вырастет успешный охотник, что он болезненный и слабый. Я не мог позволить ему убить моего сына. Мое изгнание спасло жизнь ребенку. Племя обещало заботиться о нем, но я уверен, когда мой сын вырастет, Олрайм его убьет. Он ревностно боится, что мой сын станет сильнее и отважнее его драгоценного наследника Алайни. Если бы ты знал, Эйлинан, как я хочу вернуться и убить их всех… Уничтожить Клан Сумрачных Гор. Но мне не одолеть Олрайма, его бешеную жену и их приспешников… Вот потому я и прозябаю в проклятом лесу.

– Да, в ваших горах кипят страсти похлеще, чем при королевском дворе, – изумился Эйлинан.

– У вас тоже не скучно, – усмехнулся Толейми. – Увидишь короля, чего тебе я не желаю, передай ему честную благодарность от меня за орков, которых он изрядно потрепал в степях и направил прямиком ко мне. Я их убивал по одному на ужин, пока не появился ты в моих владениях. Я сразу же хотел вмешаться, но передумал. Занятно было наблюдать, как ты сражаешься. Ты хороший воин. Но пусть и с моего попущения, ты нанес мне большой убыток, эльф. Уничтожил запас пищи. Чем будешь возмещать?

– Я помогу тебе осуществить отмщение.

– Сотне лучших эльфийских воинов не взять штурмом неприступную крепость Сумрачных Гор – убежище Олрайма и его приспешников на круче самой высокой и опасной горы.

– В моем распоряжении пока нет сотни воинов, но в числе моих друзей есть люди, чьего мизинца не стоит и тысяча королевских гвардейцев.

– Люди слабы и медлительны, – брезгливо прошипел Толейми.

– Мы будем с ними. Совершим возмездие вместе, мой брат по изгнанию, – Эйлинан на ходу сжал запястье вампира.

Толейми напрягся, но тут же расслабил когтистые пальцы.

– Отправимся в путешествие вместе, брат. Наскучило мне обретаться в Поганом Лесу. Новые орки навряд ли туда забредут.

– Я постараюсь найти для тебя подходящую работу, – предложил Эйлинан.

– Землю пахать не хочу, – Толейми нервно дернул носом.

– Не беспокойся, брат, – дружественно улыбнулся Эйлинан. – Толковых пахарей что в Маитимэнне, что в Немейростэне большой избыток, а вот опытных наемных убийц найти непросто, и потому они всегда в цене.

– Не продолжай! – вскипела Ниллин. – Я знаю, что будет дальше.

Скинув бремя чужих воспоминаний, она вскочила с кровати.

– Толейми-Орри должен умереть! В обмен на его публичную казнь я откажусь от Алайни, забуду о нем навсегда.

– Успокойся, дочь моя, – Эйлинан силой усадил Ниллин рядом с собой. – Теперь ты понимаешь, как хитро устроена наша жизнь. Я не верю, что ты можешь равнодушно приговорить к казни друга семьи, который спас тебя от гибели в Поганом Лесу и помогал мне защищать тебя, пока ты была маленькой девочкой. Ты готова предать Толейми в угоду малознакомому горному дикарю, к которому тебя привязало обманчивое чувство? Если так, если ты жаждешь мести, начни с меня.

Эйлинан извлек из ножен старинный эльфийский меч, доставшийся ему от деда по наследству, и поднес его к источнику света – тусклой люстре с приплюснутыми стеклянными плафонами.

– Да будет тебе известно, Ниллин, что этим мечом я отрубил голову Олрайму – лидеру Клана Сумрачных Гор. Да, я был там. Я видел бойню в Сумрачных Горах. Я не хотел участвовать в ней сам… Толейми-Орри не справился со своим врагом, он чуть не погиб в смертельной схватке. Отец Алайни получил серьезные ранения, но был все еще достаточно силен и ловок, он чуть не разорвал Толейми горло, и мне пришлось встать на защиту названого брата… Вот, держи. Пришло твое время вершить правосудие.

Эльф передал дочери меч и склонил голову.

– Тебя я прощаю, – Ниллин уронила оружие на пол. – Я не могу тебя не простить. Ты мой отец. Но Толейми должен заплатить.

– Моя жизнь невыразимо сложна, – точно продолжая будничный разговор, произнес Эйлинан. – Я всячески старался упростить ее. Убаюкивал совесть думами о том, что на меня, как на посредника убийства, не ложится и малой толики того груза вины, что тянет к земле заказчика или исполнителя. Я выпускал из вида хорошие душевные свойства тех, кого лишали жизни мои воины, и не считал, скольких детей они оставили сиротами. Казалось, жить как я, легко и просто. Думал, я ни в чем не виноват. Не я же подстрекал к убийству.

Знакомство с Алайни пробудило мою совесть. Юный дикарь стал для меня живым укором. Я вдруг почувствовал себя его отцом. Но, видно, я плохой отец. Не сумел достойным образом воспитать тебя, Ниллин, и упустил Алайни.

– Ты еще можешь его вернуть, – девушка крепко сжала ладони отца.

– Алайни навсегда потерян для нас и вообще для жизни. Ты поймешь это. Позже поймешь… Вот почему я прошу тебя забыть о нем сейчас, – Эйлинан поднял меч и поднялся сам. – Подумай в ночной тиши. Не обо мне, а о себе. Какую жизнь ты хочешь вспоминать на склоне лет?

Он вышел, оставив дочь в звенящей тишине.

Глава 9. Честный рыцарь

Алайни

“Охотиться на живую добычу и не спать на деревьях…

Алайни при всем желании не смог бы заснуть на шершавой ветке ощетинившегося острой корой дерева веметема, по его ветвям удобно лазать, но их трудно приспособить для сна, даже если застелить одну из них мягкой периной.