Воин Сумрачных гор

Ее слово “ведьма” заглушил скрежет рессор. Кибитка тронулась в путь.

***

Варя

– Жаль, что безделушку дорого не продать, – сокрушался Митрофан, вертя в руках эльфийское зеркальце. – Так и быть, оставь ее себе.

Он положил затейливую вещицу на кухонный стол перед сложенными руками Вари, погруженной в философские раздумья. Варя восхищалась эльфами. Мудрых, красивых существ, живущих в гармонии с природой, она с детства считала достойным примером для подражания. Как хорошо, что эльфы ограничивают власть людей на этой планете, не дают людям превратить ее в сточную канаву, как те поступили со своей родиной.

Встреча с эльфами стала для девушки самым ярким впечатлением со дня свадьбы ее матери. Отец Вари умер два года назад, а в прошлом году Лидия встретила другого мужчину, с которым согласилась связать дальнейшую жизнь. Она вышла замуж за богатого купца из портового города, и вскоре после свадебных торжеств, устроенных с редким для провинциального городка размахом, новый супруг увез ее в свадебное путешествие. Недавно Лидия с помощью волшебного связующего камня сообщила дочери приятное известие: у Вари скоро появится младший брат.

Предки Вари перебрались в волшебный мир в земном девятнадцатом веке и поселились в Бродино. С тех пор утекло много воды.

Варя приехала в деревню погостить на летних каникулах у своей тети Пелагеи. Лидия недолюбливала старшую сестру и немного побаивалась ее. Мама предупредила Варю, что Пелагея частенько использует магию во вред людям, но считала, что перед началом учебы в Магической Академии девушке не помешает отдохнуть от городской суеты и заодно освоить новые приемы колдовства. Пелагея клятвенно пообещала сестре не учить Варю опасным темным заклинаниям.

Деревня Бродино издавна считалась волшебной. В ближайшем лесу открывались проходы в сибирскую тайгу при помощи заговоренного оружия – меча, ножа или кинжала. Некогда этот лес называли убежищем оборотней, потом перевертыши создали свою диаспору и покинули страну. В волшебной деревне остались колдуны и обычные люди.

Скудные знания о положении дел в человеческом мире жителям Бродино приносили заезжие торговцы – путешественники между мирами. Современные земные перебежчики сначала позаботились о том, чтобы жители деревни научились добывать электричество при помощи солнечных батарей, а затем стали втридорога продавать технические устройства, более-менее пригодные для использования в местных условиях. Зеркальные крыши, облепленные пластинами солнечных батарей, красиво сияли в лучах солнца. Бродинцы с гордостью называли родную деревню: “Страна сверкающих крыш”.

– Не помнишь, что там стряслось в Немейростэне? – сиплый дядин бас изгнал из мыслей Вари прекрасный образ эльфийки.

– Как что? – огрызнулась тетка Пелагея, поставив на стол большую глиняную миску с куриным супом, – Неужто эльфово вино тебе размыло память?

Пелагея, невысокая полная женщина с неизменно хмурым, но довольно симпатичным лицом, давно перестала стричь волосы и закрашивать седину. Жидкую косу она носила в тугом пучке, скрепленном ржавыми шпильками.

– Я не обязан помнить всякие бабьи сплетни, – проворчал глава семьи, черпая суп деревянной ложкой.

– Убили там вампира ушастого, знаменитого наемника, – ответила Пелагея, садясь на широкую скамью, застеленную лоскутным покрывалом. – Звали его Норей, – она запустила свою ложку в миску. – Эльфы повесили его на шпиле крепостной стены, воронам на съедение.

Внимательно слушая их разговор, Варя наловила для себя немного куриного мяса и картошки. К деревенскому обычаю есть из общей посуды она все еще относилась с некоторой брезгливостью.

– Этот Норей к тебе ходил?! – воскликнул Митрофан, утирая бороду.

– Нет, в чем для меня большая жалость. Вот если бы он сперва пришел ко мне за оберегом или гаданием, а уж потом бы его повесили. Эх, много денежек у него водилось, известное дело. Такие, как он, всегда носят с собой мешочки, набитые золотыми монетами.

– А твои ушастые посетители, – Митрофан оттопырил уши, – мало дохода приносят?

– Они – так, лесная шантрапа, – Пелагея горько вздохнула. – С них весь доход в крови для обрядов.

– Чем был знаменит Норей? За что ему достались особые почести от эльфов? – Варя не справилась с любопытством.

– Да чем все они, вампиры, знамениты? – хохотнула Пелагея. – Разбоем! Кажись, он пробрался в крепость правителя Немейростэна, и то ли зарезал троих его детей, то ли не успел зарезать. Бабы говорят разное. Знаю только, что Ташлиим застукал Норея во дворце. Правитель рубился с наемником на мечах и собственными руками поймал его за шкирку.

– Невеселая история, – Митрофан подпер щеку рукой.

– Зато героическая, – кисло улыбнулась Варя.

– Только кто герой – вопрос, – к обеду подоспел Тимофей, единственный сын колдовской четы, работавший на мельнице. – Эльф-правитель или вампир Норей. Многие считают героем Норея. Давно надо было кому-нибудь показать эльфам, что они не всесильны и время их господства подходит к концу.

Варя печально опустила глаза. Ее симпатии были на стороне короля Ташлиима.

Тимофей придвинул к себе миску с остатками супа и стал хлебать через край. Он быстро испачкал черную бороду и пряди растрепанных кудрявых волос.

Эльфы никогда не ведут себя по-свински. Они идеальны, а люди пуще вепрей тянутся к болоту. Думая так, Варя ушла с кухни и направилась в хлев проведать купленных в прошлое воскресенье ягнят.

Ушастые вампиры. Одного из них Варя встретила в здешнем лесу, когда ехала на пегой лошадке Малинке из города. Тощее полуголое существо с черными татуировками на тонких руках и поджаром животе выскочило на дорогу. Малинка взбрыкнула от страха. Варя едва удержала ее на месте. Вампир застыл посреди дороги и яростно вытаращил на всадницу крупные раскосые глаза. В лесном полумраке они мерцали светло-голубыми искрами. Заостренные уши, похожие на уши эльфа, только подвижные, встали торчком. Девушка с содроганием вспомнила треугольное лицо вампира, его длинные темные волосы, наморщенный нос с приподнятыми крыльями ноздрей и крошечные зрачки светящихся глаз.

Ей было противно думать о том, что тетка Пелагея приглашает домой злобных тварей, гадает им и делает защитные заговоры в обмен на их ценную для любого заклятия кровь.

Глава 2. Олень

Ниллин

Усталое солнце закуталось в одеяло низких ветвей. Огненно-рыжие лучики закатного светила весело отплясывали на подвижных листьях. Пестрые бабочки дремали, сложив крылья, на жестких и устойчивых к ветрам стрелках тоокша, голубовато-зеленого травяного великана.

Ниллин спугнула красную бабочку прикосновением к ее трону, позолоченному ярким лучиком света. В лесу было тихо и спокойно, певчие птицы самозабвенно насвистывали о любви. Но чуть дальше, около скалистой гряды, обозначенной на карте, как Сумрачные Горы, проявилось зло невидимой и бесшумной вспышкой. Поток враждебной силы врезался в сознание Ниллин, и ее нежное сердце дрогнуло.

Загнанный перепуганный олень метался среди острых скал и колючих кустов, не находя выхода из смертельной ловушки. С противоположных сторон к нему приближались двое вампиров. Тот, что был моложе, стремительно бежал, ориентируясь на стук копыт зверя, а другой, старый, вторгался в мысли жертвы, воздвигал иллюзорные преграды на ее пути. Несчастный олень почти не видел дороги. Он чуял преследователей и летел наугад, спотыкаясь об острые камни.

Ниллин лишила старого вампира ориентации в пространстве. Он перестал чувствовать жертву. Девушка глубже проникла в сознание оленя и увидела его прояснившимися глазами широкий утес по ту сторону обрыва.

– Прыгай, – ласково приказала она оленю. – Не бойся. Ты свободен.

Олень развернулся и побежал вниз. Пролетев в прыжке над головой приблизившегося молодого вампира, он еще за пару скачков достиг края пропасти. Не останавливаясь, олень в решающем полете вытянул гибкое тело, покрытое темно-серым мехом с белыми пятнами, и жилистые длинные ноги. С немалым запасом места для приземления, он опустился на безопасную сторону и убежал в лес.