Меня зовут Шон

Да, нужно было отдать Нику должное — он очень хорошо все продумал.

Сьюзи

В глаза ударил яркий свет. Я почувствовала себя кротом, вытащенным на поверхность. В ванной было идеально чисто — нигде ни капельки воды, ни волосинки. Наверное, Ник решил показать мне, как нужно поддерживать чистоту в доме.

— Пять минут, — сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало как можно жестче. — По-быстрому.

— На мои волосы нужно больше времени, — заметила я. — Гляди, как они засалились.

Густая красная шевелюра стала спутанной и грязной. Ощущение было отвратительное. Ник сопроводил меня до двери в ванную, и у меня не было времени что-нибудь схватить. Да и хватать-то было нечего. Столик в коридоре опустел — вазы и горшки, обычно стоявшие там, исчезли. Возможно, он догадался, что я задумала. Меня охватило отчаяние — как переиграть человека, который несколько месяцев следит за каждым моим шагом?

— Ладно. Десять минут. — Мне на секунду показалось, что Ник собирается стоять и смотреть, как я раздеваюсь, но я пристально взглянула ему в глаза, и он вышел, оставив дверь открытой нараспашку. — Поторопись.

Я включила душ и быстро намылила тело и волосы, наслаждаясь горячей водой несмотря ни на что. Это напомнило мне, как в двадцать лет я провела четыре дня без душа на фестивале в Рединге. Только на этот раз я была у себя дома. Я прокручивала в голове возможные действия. Не найдется ли здесь чего-нибудь, чем я могла бы его ударить? У унитаза снималась крышка. Или я в какой-то книге читала, как кого-то убили стержнем из сливного механизма бачка. А еще на двери висел его халат — не получится ли сделать удавку из пояса?

Не выключая воду, я вышла из душа… и тут же поскользнулась, приземлившись копчиком на край ванны.

— Ай! — от испуга вскрикнула я, и Ник тут же оказался рядом.

— Я поскользнулась…

Я рыдала не только от боли, но и от осознания, что упустила единственный шанс. Пока я падала, в голове промелькнула только одна испуганная мысль — ребенок.

— Ох… Тебе надо быть осторожнее, — он даже с нежностью помог мне встать — голая, мокрая и беременная, я чувствовала себя такой беззащитной. — С тобой все хорошо? А с ребенком?

— Не знаю… — пробормотала я. — Прости меня, Ник! Мне очень стыдно. Я не хотела этого, ничего этого. Шон — он… Тот мужчина… Или Дэмьен. Я этого совсем не хотела. Наверное, со мной что-то не так. Я обращусь за помощью, я изменюсь. Все, что пожелаешь. Врач, больница… я согласна на все.

Нежным движением он убрал мокрые волосы с моего лица:

— Как бы я хотел в это поверить, Сьюз.

Он колебался. Я это чувствовала. Будто можно было просто забыть о том, что он запер меня в подвале, что я собиралась ударить его по голове крышкой от унитаза. Но в тот момент я была так напугана, так раздавлена, что была готова принять что угодно. Пожалуй, мне даже удалось бы уговорить его, но в этот момент раздался давно забытый мной звук. Звонок в дверь.

Мэдди

Тот человек, Шон, не появился ни на следующий день, ни через день. Она поняла, что ждет его. Всякий раз, когда открывалась дверь, надежда, словно волна, покачивающая яхты в гавани, накатывала на нее, чтобы тут же схлынуть при виде очередного загорелого туриста.

И вот на третий день он все же зашел. На нем была темно-синяя рубашка поло, плотно облегавшая худощавое тело. Очки в темной оправе придавали ему вид щеголеватого красавца. Мэдди отвернулась и принялась протирать только что вытертую барную стойку. Она знала, что он подойдет сам. Уловила запах его лосьона — смесь лимона и чего-то хвойного, но заставила себя не оборачиваться.

— Здравствуй.

— Ой! Привет! — она улыбнулась отрепетированной легкой улыбкой — доброжелательной, но не слишком радостной.

Ей пришлось учиться играть в эти игры на собственном горьком опыте с парнями-ровесниками, а теперь перед ней был мужчина. Она понятия не имела, в какие игры предпочитает играть он.

— Соскучились по цыпленку карри?

Он громко и чуть хрипловато рассмеялся.

— Не хотелось бы обидеть вашего повара, но кухня здесь — не главное достоинство.

Он не сказал, что именно было здесь главным достоинством, но она поняла — он имел в виду ее. Я пришел повидать тебя. И она покраснела.

— Послушай, — сказал он, подойдя поближе. — Не возражаешь, если я включу британские новости? Сама знаешь — сначала хочешь отдохнуть от вестей с родины, а потом жить без этого не можешь…

Посетителей в пабе не было, если не считать пожилой пары: тугоухие старики скрипучими голосами препиралась по поводу погоды. «Я сказала, на улице ХОРОШО!» — «Нет, на улице ХОРОШО!» Мэдди передала посетителю пульт от телевизора, едва не коснувшись его руки. От смешанного аромата хорошего стирального порошка и лосьона, исходившего от него, у девушки закружилась голова. Он включил «Скай Ньюс» и уставился на экран, даже не притронувшись к налитому для него пиву.

Минут через пять она рискнула вновь привлечь к себе внимание. Ей было невыносимо видеть, как он не отрываясь смотрит подробный репортаж о смерти какого-то старого алкаша, задохнувшегося из-за еще более старого газового камина. А ведь он должен был смотреть на нее.

— Что-то не так? — спросила Мэдди, подразумевая пиво.

— О… Нет, все хорошо, — он сделал глоток.

— Так что же на самом деле привело вас сюда? — она кокетливо перегнулась через барную стойку. — В такие места редко приезжают в одиночку. Здесь нет ни хостелов, ни тому подобных заведений.

— Итак, зачем же я здесь, детектив Бармен?

— Ну, у меня есть некоторые догадки.

— Давай…

— Первая: вы — полицейский. Разыскиваете преступника, скрывающегося где-то здесь, на Плутовском берегу.

Он снова рассмеялся, и ее сердце затрепетало.

— Вторая: вы решили залечь на дно.

— Куда?

— На дно, — она снова покраснела. — Ну, так говорят о преступниках. Сбежали, чтобы вас не поймали. Кажется, эти места еще называют Берегом преступников? Потому что у нас нет договора об экстрадиции или как-то так.

Он посмотрел на нее поверх бокала.

— А ты сообразительная девушка. Только закон изменили в восемьдесят пятом.

— А…

— Так как тебя зовут?

Она ответила.

— Красота, — по тому, как он улыбнулся ей, она поняла, что он имел в виду не только имя. — Итак, Мэдди, если я действительно решил залечь на дно, ты сохранишь это в тайне? Или предашь меня?

Она еще сильнее перегнулась через стойку, стараясь оказаться поближе к нему. Мэдди знала, что при этом дешевая футболка с местного рынка красиво натянется на ее груди. Об этом ей сказала мать, причем без малейшего неодобрения.

— Я тебя никогда не предам, — твердо заявила она.

Элинор

Весь день я наблюдала за домом Сьюзи и Ника сквозь снежную завесу. Поппет дремал у огня, успокаивая меня запахами дыхания и теплой шерсти. Включать свет в собственном доме я не стала — мне хотелось, чтобы Ник считал, будто я уехала. Машину я спрятала у дороги на месте для обгона. Но что делать дальше? Пробраться в «Иву» я не могла — сигнализация, датчики, крепкие двери и окна. Вызвать полицию — тоже, потому что честные служаки не поверят моему фантастическому рассказу и наверняка начнут копаться в моем прошлом. Тут-то и выяснится, что Норы Холском никогда не существовало. Да и малыша рыжеволосой дурочки я тогда точно никогда не увижу. Идея связаться с матерью Сьюзи рушилась из-за того, что я понятия не имела, где она и в каком круизе. О матери Ника я была наслышана и ни секунды не сомневалась, что она готова на все, лишь бы выгородить сынка. Кто еще оставался? На ум приходил только один человек, но он не вызывал у меня особого доверия. Что-то в его поведении меня настораживало — наверное, слишком явная заинтересованность. Но, с другой стороны, выбора у меня не было. Оставалось только уповать на божью помощь и рискнуть.