Страница 25 из 50
— Пусть Суртаз хранит тебя, — проскрипела я, с удивлением обнаружив крепкую хватку тонкой ладони жреца вокруг своего запястья.
— Благодарю… госпожа, — улыбнулся Килир и, прежде чем я успела выдернуть руку, легко склонился и коснулся губами пястных костей моей руки.
Ну что сказать, новый уровень степени омерзения достигнут! Я едва удержалась от того, чтобы припечатать макушку жреца сжатой в другой руке коробочкой с артефактом.
— А зря…
— Поумничай мне тут.
Отвлекшись на подселененца, я пропустила момент, когда жрец отпустил мою руку и, плавно отлетев назад, растворился в воздухе. Кажется, он что-то при этом еще сказал, но я не расслышала. Впрочем, не больно-то и хотелось. Главное, что отлип. Надеюсь, что надолго.
Я задумчиво посмотрела на свое запястье. Меня при жизни столько раз не целовали, сколько уже успели облобызать эти несчастные косточки за считанные дни. И ладно — Тид, но этот престарелый…
— Это тебе еще массово не поклонялись… — Альд сопроводил свои слова странным смешком.
— В каком смысле?
— В прямом.
— Надеюсь, и не будут, — перспектива подобного меня как-то не особенно прельщала. Хотя я поймала себя на мысли, что в какой-то степени, возможно, это было бы и приятно… Но только чуть-чуть.
— На самом деле это быстро надоедает.
— Тебе поклонялись, что ли?
— И мне, и другим ученикам. А уж что творилось вокруг самого Суртаза…
— Представляю…
— Нет, не представляешь.
Спорить с подселенцем было откровенно лень, поэтому я занялась укладыванием в поясную сумку оставшихся в телеге вещей. Приятная мелочь — все мое осталось на месте. Неприятная — среди моих вещей оказался сюрприз.
— Это еще что?
Мой вопрос был скорее риторическим. Вряд ли подселенец мог знать, что находилось внутри довольно крупной склянки из темного стекла.
— Похоже на подарочек от Килира. А что внутри… Не откроешь — не узнаешь, — задумчиво ответил Альд. — Другое дело, стоит ли это открывать…
— Там что-то внутри. Что-то… Альд, там…
— Да, глазные яблоки. Хм… Намек на то, что он следит за тобой?.. — предположение подселенца звучало тревожно. Наверное, будь я живой, меня бы замутило. — Откупорь.
— Может, не надо?..
— Я не заставляю тебя их примерять. Просто хочу посмотреть.
Теперь руки дрожали уже у меня. Отковырнуть залитую воском пробку удалось далеко не сразу. А когда удалось, и я заглянула в широкое горлышко…
— Альд, это же…
— Держи себя в руках, ты говоришь вслух.
Рука со склянкой дрогнула, и я едва успела подставить вторую ладонь под выплеснувшуюся из нее жидкость. Глазные яблоки выскользнули последними. Мне не показалось. Я не ошиблась. Слишком примечательная радужка. Желтая, с мелкими зелеными крапинками. У меня было время ее рассмотреть, когда…
— Успокойся, — с нажимом произнес Альд. — Если ты сейчас потеряешь контроль над эмоциями…
Слова подселенца утонули в захлестнувшей меня волне вины.
— Успокойся! — рявкнул подселенец.
От неожиданности я сжала ладонь, и глаза выскользнули из нее. С отвратительным влажным звуком они шлепнулись на камень мостовой и… стали стремительно разлагаться. Правильно, никаких следов. Чтобы никто не знал, кроме меня.
— Пока ты горюешь о бедном загубленном тобой мальчике Тиде, которому на это уже давным-давно плевать, — ядовито произнес Альд, — Килир открыто показал тебе свой… характер. И, не исключено, что еще и степень заинтересованности тобой.
— Одержимости, хочешь сказать? Это же… Альд, это — глаза Тида. Килир убил его!
— А вот насчет этого я не был бы так уверен. Найди бледная тварь мальчишку уже мертварем, то он выглядел бы… несколько иначе в своей посмертной форме.
— Еще лучше. Выходит, Килир… — я добавила в свой голос сарказма, — вырезал Тиду глаза и бросил его, раненого, где-то за пределами заставы?
— Ну-у-у… Не исключено.
— И ты считаешь, что он вправе так делать?!
— Формально — вправе. Мальчишка проявил к тебе непочтительность. А так как Килир, видимо, считает себя хозяином на той заставе, то… Назначил наказание по своему усмотрению. Я склоняюсь к мысли, что он видел Тида под приворотом…
— Вообще-то меня интересует ТВОЕ мнение по этому поводу.
— Я предпочту оставить его при себе. Тем более, ты вполне способна догадаться сама.
От холодного ответа Альда мне стало еще горше. Руки затряслись, склянка выскользнула из пальцев и со звоном разбилась о камни рядом с лужицей слизи, в которую превратились когда-то принадлежавшие Тиду глаза. Каким бы ни был этот парень полудурком, он не заслужил такой судьбы…
— А теперь, пока ты не рассыпалась от трясущих тебя эмоций прямо во дворе — собери вещи и отправляйся в свою комнату.
Приказной тон подселенца всколыхнул во мне слабую волну возмущения, но перечить сил не было. Да и смысла — тоже. Мне нужен был отдых. Слишком все… сложно сегодня.
Наскоро побросав в сумку куклы и пергамент, я развернулась и снова зацепилась взглядом за лужицу слизи и стеклянные осколки рядом с ней.
— Живее, — напомнил подселенец.
Я двинулась вдоль стены к углу здания. Завернула за угол, увидела Мэба, остановилась.
Парень сидел на низком табурете у входа в дом коменданта по другую сторону внутреннего двора. Прислонившись к стене, он прикрыл глаза и подставил лицо слабым лучам стоявшего в зените осеннего солнца. Его измученный, но при этом умиротворенный вид напомнил мне о полузабытом случае, когда тетка-повитуха взяла меня с собой на сложные роды. К счастью, последняя помощь некромага тогда не понадобилась. И выражение лица Мэба было очень похоже на то, каким выглядело всплывшее в моей памяти лицо молодой матери с двойней на руках.
— Как ни крути, комендант действительно обязан ему жизнью, — заметил Альд. — Так что твое сравнение…
— Это не сравнение. Просто… вспомнилось.
Всего лишь воспоминание, которое потянуло за собой череду других. Куда менее приятных. Совсем безрадостных.
— Ничего не бывает просто так.
— Интересно, тогда ради какой великой цели полгода спустя из всего нашего поселка в живых осталась только я?..
— Ты жалеешь об этом?
Вопрос застал меня врасплох. Я действительно не знала, что на него ответить. Точнее, мнение по поводу самого факта собственного существования в нынешней форме у меня менялось чаще, чем погода ранней весной.
— Нет… наверное.
— Ну, по крайней мере не уверена в обратном, и то хорошо, — хмыкнул Альд. — Хотя бы на данный момент.
Мне нечего было ответить. Да и не особенно хотелось.
— В любом случае, — злорадно добавил подселенец, — моей уверенности хватит на нас обоих.
В чем он уверен — я предпочла не уточнять. Мэб продолжал безмятежно сидеть возле двери, из чего я сделала вывод, что коменданта удалось отвоевать у смерти. Но незаметно пролететь к жилому корпусу не удалось.
— Шиз? — тихо позвал меня некромаг. Глаза при этом он не открыл. — Я уж думал, ты там к земле приросла. Как ты?
— Жить буду, — прошелестела я. Мэб криво ухмыльнулся в ответ, оценив шутку. — Как комендант?
— В норме. Поваляется пару дней, и будет как новенький. Если, конечно, Нэль не отбудет раньше.
— В смысле?
— Нэллинэль, можно сказать, единственная, кто хоть как-то может повлиять на старика, — снова кривая ухмылка. Но на этот раз — скорее печальная. — По крайней мере, она умудряется доносить до него свои доводы так, что он иногда даже прислушивается. Поэтому уговорить старика отлежаться хоть немного сможет только Нэль. Но она к нам ненадолго, к сожалени…
— Обратно на передовую?..
— Угу. Разведчики говорят, что скоро возможно полномасштабное вторжение, — Мэб вздохнул и открыл глаза. Серые радужки казались неестественно светлыми на фоне покрасневших белков. — Оче-ред-но-о-о-е… — протянул он.
Плохая новость. Очень-очень плохая. Кости Суртаза, ну сколько можно-то?..
— Ты отдыхать собиралась, вообще-то, — в голосе подселенца снова зазвучали старые добрые нотки бесконечного терпения.