Красный тряпочник

Вид оттуда был, конечно, великолепный, а взору наблюдателя открывались почти все без исключения окрестности. Вон на северо-востоке застыли огромные белые сферы, возвышающиеся на железобетонных параллелепипедах, и трапеция между ними — похоже, элементы полноценной радиолокационной станции и, вероятно, системы противоракетной обороны Москвы. Интересно, работали ли они до сих пор? Далеко восточнее РЛС, циклопический даже по меркам текущей дистанции, над макушками деревьев застыл гигантский многокомпонентный радар — по всей видимости, огромный радиотелескоп местной обсерватории. Мог бы он использоваться в рамках единой системы вместе с РЛС, функционировал ли также до нынешнего момента? Обнаруженные объекты, безусловно, являлись примечательными, но сейчас наверняка могли охраняться армией, и соваться в них однозначно не рекомендовалось.

В брошенной деревне Ивантеевка, располагавшейся на севере, развилась какая-то слишком бурная активность. Военная милиция выставил на въезд в бывшее поселение контрольно-пропускные пункты; по деревне постоянно перемещались патрули и курсировали бронеаэромобили. Согласно официальной информации, без прохода через Ивантеевку невозможно было попасть в Дубравино, а затем через него — в безымянную точку встречи. На северо-западе Ярослав различил разгромленную аэрозаправку, похожее на филиал типичного советского НИИ заброшенное здание с немаленькой территорией, включая неухоженный парк и заросший прудик, закрытую для гражданских вакуумнодорожную ветвь и громадные карьеры, над которыми, точно жадные до добычи осы, постоянно летала различная техника. «Мёртвое кольцо» не являлось таким мёртвым, каким оно казалось и описывалось на первый взгляд.

Однако по спирали через густую чащу на северо-востоке, похоже, обойти Ивантеевку представлялось возможным. Практически поглощённые растительностью, в лесу попадалось всего лишь пара — другая заброшенных зданий. Ярослав напряг зрение. Вроде никаких обширных радиационных полей, зон химического заражения или просто непроходимых болот и буреломов.

— Мусора что-то чрезмерно активизировались, — внезапно внизу послышался мужской голос с явной наглецой. — Уж не по нашу душу?

— А чё сразу по нашу душу? — возмутился второй голос. — Это другой кто-то накосячил. Меж Гнёздно и Ивантеевкой всё высосано давно подчистую. Говорят, под филиалом НИИ есть чем позолотиться. Только в подвалы его никто ещё проникнуть не смог: то ли гермозатвор толстенный неподдающийся, то ли психотронная пушка на атомном реакторе там, то ли и то, и то. Вечно работающая выжигающая разум фигота, понял, да?

— Да понял я. Выбраться бы теперь отсюда. И так хабар скудный, всех затратишек не окупит, — посетовал первый. — В следующий раз надо всё-таки попробовать сунуться в больничку.

— Перекрестись и никогда больше не поминай всуе это название! Так, идти будем до полустанка по привычной схеме. Сначала через «Синее море», потом — через «Трактора». Местность открытая, так что молись, чтоб мусора на аэромопедах не явились. Чтоб, как Старого тогда, патруль прям перед электричкой не цапнул!.. — второй бросил окурок и со всей силы вдавил его сапогом во влажную землю. — В общем, перекур сделали, языком почесали и двинули. Понял, да?

Полукриминальная парочка в капюшонах на головах, в плащах и бронежилетах, вооружённая укороченным «Калашниковым» и охотничьей двухстволкой, двинулась в ту сторону, откуда пришёл Ярослав. Слава богу, они даже не мыслили взглянуть наверх, где в кроне самого высокого дерева напряжённо застыл незнакомый им человек. Вскоре, прошуршав, экспедиционеры исчезли в кустах.

«Так значит загрязнённый водоём они называют “Синим морем”, а МТС — просто “Тракторами”? И что за больничка, которую нельзя поминать всуе? Интересно-интересно», — прождав ещё минуту, Коломин пролетел при помощи «Кошачьей лапы» над деревьями и спустился вниз только около обочины. Он спешно пересёк дорогу и устремился в чащу, скрываемый от возможных взоров соглядатаев из Ивантеевки.

Какое-то время Ярослав углублялся к сердцу леса. Ветви деревьев и кустов лезли в лицо, запах перегноя, смешанного с ранним снегом, размеренно отдавал в нос. Свет с трудом доставал до земли сквозь тесные кроны. Преодолев почти высохшее озерцо и пару глубоких оврагов, Коломин вышел к некогда второстепенной дороге. На западном направлении, что вело в Ивантеевку, навсегда застыл ЗАЗ-966Л. Страшная сила сбросила «Запорожец» ольхового цвета в придорожную канаву, в которой он полулежал одним из своих боков. Восточное направление же оканчивалось тупиком. Здесь за местами прогнувшимся железным забором зияли провалы окон двухэтажного детского сада типовой советской постройки. Ярослава встречал миниатюрный неработающий фонтан и две статуи танцующих детей, взявшихся за ручки. У мальчика частично оказалась разбита голова.

«Что ж, жуткий детсад так жуткий детсад. Придётся пройти сквозь него, если не хочу нарезать девять кругов по ближайшим зарослям». — Коломин потянул на себя приоткрытую калитку. Та противно заскрипела чуть ли не на всю округу.

Удивительно, но главный вход — толстые деревянные двери с мутными стёклами ромбиками — кто-то успел плотно закрыть. Ярослав от греха решил просто обойти здание, так как внутри можно было легко столкнуться с последствиями обветшалости, но тут же предупредительно защёлкал дозиметр. Присмотревшись, Коломин стрельнул «Кошачьей лапой» в карниз и быстренько подтянулся на крышу бывшего дошкольного учреждения. Пролетая вверх на тросе, путник не заметил в помещениях ничего, кроме запустения и безжалостного влияния времени — пыль, грязь, трещины, битое стекло, гниль, плесень и отсырелости являлись князьями этих богом забытых площадей. Единственной жутковатой деталью оказался одноглазый пластиковый заяц, стоящий на одной из парт по середине помещения второго этажа.

Иногда сквозь дыры под ногами можно было увидеть внутреннее устройство помещений. Избегая наиболее неустойчивых и разрушенных участков, Коломин преодолел крышу и при помощи «Кошачьей лапы» спустился обратно на землю. Здесь радиация не зашкаливала, и он спокойно смог покинуть мрачную территорию детского сада, так и не заходя в само здание.

Вдруг внутри здания что-то грохнулось, звякнув металлом о прогнивший паркет. Присев, Ярослав укрылся за пустой бетонной клумбой и прицелился из автомата в сторону тёмных оконных провалов. Сейчас вновь стояла идеальная тишина. Вспышка. Нет, никакой мистики, гипотетических мутантов или затаившихся в засаде врагов — просто изгрызенный сыростью и временем шкаф завалился под собственным весом. Движения Коломина по внешней поверхности, видимо, вызвали какие-то микроколебания, которые спровоцировали это падение мебели.

Ярослав стал взбираться по крутому холму, также расположенному среди леса. Будучи сосредоточенным, чтобы не споткнуться о выступающие тут и там толстые корни, он без проблем достиг вершины, на которой сквозь могучие стволы открывалась ещё одна точка обзора. Перед лицом пролетел пожелтевший дубовый лист. Скрытая чащей, где-то на западе осталась занятая военной милицией Ивантеевка. А восточнее, на равнине, похоже, виднелось самое Дубравино. Коломин сделал увеличение при помощи мощных линз «Тиресия», и не увидел в брошенном поселении ни души. Лишь золотился в лучах редко выглядывающего солнца крест на небольшой белой церкви в центре села.

Однако между холмом и Дубравино располагалось последнее препятствие. Очень большое здание — вернее, целый комплекс зданий — тёмно-серое, пятиэтажное, многоуровневое — ждало смелого духом путника. Сверху своей формой оно напоминало половину каббалистической пентаграммы, а сбоку создавалось ощущение, что ленивый и бесталанный архитектор просто слепил несколько муниципальных поликлиник в одну. Да, это была больница или госпиталь, но напоминала она по своему виду, скорее всего, не лечебное учреждение, а танатологический центр, в котором занимались погибшими насильственной смертью. «Уазики» и «Волги» «скорой помощи» небрежно остались припаркованными на территории госпиталя, некоторые — с открытыми дверьми, будто бригады в спешке бросили их. На асфальте вновь виднелись странные воронки средних диаметров, что уже встречались Ярославу на машинно-тракторной станции.