Страница 48 из 59
Если вторую свадьбу Абрамов смог устроить, то первую брачную ночь вряд ли получится повторить. Я уже не та невинная девушка.
— А теперь все идем на яхту, праздновать, — сказал громко муж и подхватил на руки сына.
Другой рукой обвил мою талию и повел меня к лестнице, по которой мы взошли на пирс. Возле каменного пирса качалась на волнах белоснежная красавица. Я прочитала название и обомлела.
«Эльза» — так называлась яхта.
— Ты назвал ее в честь меня? — удивленно спросила, разглядывая судно.
— Да, в честь тебя. Прошлое имя ей не шло. А теперь мне очень нравится.
— А какое название было у нее раньше? — я вцепилась в поручни, боясь услышать имя его бывшей любовницы.
— «Аполлон» ее звали, — усмехнулся муж, и я прыснула со смеху.
— «Аполлон», — повернулась к Абрамову. — Она же девочка!
Давид рассмеялся и предложил провести экскурсию. Он водил меня по просторным каютам, помогал взбираться по крутым лестницам. Спальню тоже показал.
Действительно, подводный мир был как на ладони, огромный иллюминатор занимал всю стену. А кровать начиналась прямо от порога и размещалась по всей площади. Можно лежать и разглядывать то, что творится под водой.
А можно не лежать. Заметила жадный шоколадный взгляд. Давид готов прямо сейчас запереться в этом своеобразном аквариуме.
— Ты такая красивая, мечтал увидеть тебя в белом платье снова, — прошептал с хрипотцой, прижимая меня к стене.
— И в куче бриллиантов, — ткнула легонько в его тугой пресс. — Ты меня как елку разукрасил, Абрамов. И не побоялся, что украдут?
— Никто не посмеет украсть то, что принадлежит мне, — склонился к моим губам. Поцеловал так жадно, что дух захватило. — Пойдем, там команда нам стол накрыла. Только один вопрос — можем выйти в море или у берега постоим? Просто ты боялась, что Матвейку укачает… Но мы можем сразу вернуться.
— Давай в море выйдем, — немного подумав, ответила я. — Ненадолго.
Для нас накрыли стол на палубе, мы праздновали, снова танцевали. Потом стояли и смотрели на волны. Давид держал сына на руках. Матвейка сопел, пытаясь оторвать пуговицу на рубашке отца.
Мой уже дважды муж стоял и задумчиво смотрел вдаль. Я прильнула к нему, обняла. Он обнял в ответ. Я навсегда запомню эти мгновения счастья.
— О чем задумался?
— О вас… О тебе и сыне. Так быстро поменялась моя жизнь. И раньше она была ненастоящая будто, бутафорская. Лишь теперь понимаю, что начал жить по-настоящему. Дышать полной грудью.
— И я тоже три эти года жила не по-настоящему, а теперь чувствую, что все будет иначе, — призналась я, млея от близости мужа.
— Лыбка, — вдруг воскликнул малыш, — маникая…
— Рыбка маленькая? Где, сынок? — спросила, вглядываясь в воду. Я удивлялась, как быстро пополнялся словарный запас Матвейки.
— Воть! — маленький пальчик показывал на волны, из которых внезапно стали выпрыгивать дельфины.
— Глазастый ты мой, — рассмеялся Давид и тут же сжал губы. — Послезавтра домой ехать. Так не хочется. Может, переедем сюда? Купим дом…
Я бы тоже хотела жить здесь. Вернее, мне нравилось жить здесь временно. Но нужно подумать хорошо. Здесь все настраивает на отдых, но расположенное рядом море может принести опасность. Чужая страна, чужие порядки. Мне этого уже хватило за границей.
Поняла, что хочу вернуться домой и строить нашу жизнь на родине.
Через два дня мы снова собрали чемоданы и погрузили их в багажник шикарной иномарки. Дизайнеры скинули мне снимки с готовым ремонтом, все уже закончили. Я была в восторге, особенно от детской, уже предвкушая, как понравится там Матвейке.
Хотела быстрее все увидеть. И пора уже провести фотосессию, показать сына Давида Абрамова всему миру. Несмотря на эйфорию от отпуска и ухаживаний мужа, я порой размышляла о требовании завещания.
Как же Давид решил вопрос с акциями? Неужели он сделал за моей спиной тест ДНК? Можно было спросить, но я так не хотела рушить наш устоявшийся мирок…