Страница 12 из 59
Глава 12
Эльза
Тонкий ободок обручального кольца казался мне прочной железной цепью, тяжело придавливающей к земле. Не вырваться, не подняться. Я в добровольном плену. Настроение менялось скачкообразно. То я веселилась, изводя мужа. То страдала от воспоминаний и от боли, которую он мне причинил в прошлом. Но иначе быть не могло, ведь в этой игре никто не установил правила. Я и играла-то в нее вслепую, не зная, какой результат ждет впереди и у кого какие преимущества.
Знала только, что поступаю правильно. Уехав в прошлый раз, я, по сути, сбежала. Была молодой, неопытной, зашоренной. А теперь, чтобы идти вперед, мне надо с этим своим прошлым разобраться, попрощаться, закрыть страницу и идти вперед очищенной, свободной.
Есть, конечно, проблема. Опасность потерять себя, потому что рядом с Абрамовым мое предательское сердце стучит как ненормальное и рвется к нему. Словно оно было прежде окаменевшим и теперь оживает, тянется к нему, как иссыхающий от жажды путник — за глотком живительной влаги.
Но я уже не могу взять и прекратить, остановиться и уехать.
Я уже в игре…
— Мне нужно отъехать по работе, — в мои мысли ворвался спокойный голос Абрамова.
Он с кем-то говорил по телефону, пока я им предавалась.
— Хорошо, не задерживаю, — только и пожала плечами.
Пусть едет на работу, а я немного приду в себя. Все-таки непросто выдержать столько бывшего мужа в своей жизни. На сегодня лимит исчерпан.
— Я отвезу тебя домой, а в будущем тебя станет возить водитель. Или ты водишь сама?
«Когда бы я научилась водить автомобиль, когда у меня больной отец и маленький ребенок? — вопрос могла задать только мысленно. — Да куда ж тебе понять?»
— Меня устроит водитель.
— Отлично, я вернусь вечером — и поужинаем, — распоряжался Абрамов тоном, не терпящим возражений, — Валентина Сергеевна, домработница, обычно спрашивает насчет меню, можешь дать ей распоряжения.
Упоминание обычного распорядка дня в доме Абрамова меня царапнуло. Эта домработница привыкла исполнять распоряжения одной хозяйки, а сегодня у нее появится новая. Свекровь уже дала мне от ворот поворот, и я почему-то подозревала, что и эта новая, незнакомая мне женщина сделает то же самое, и не ошиблась.
Встретила меня холодно. Стояла в холле, ожидая, когда я войду в дверь и подойду к ней. Видимо, увидела меня в окно. Мы осмотрели друг друга. Она старалась держаться официально и строго. Высокая, худая как жердь, женщина в возрасте с каштановыми волосами, до единой волосинки зализанными назад, острыми чертами лица и холодным рыбьим взглядом.
— Добрый день, — подала она голос.
— Добрый день, Валентина Сергеевна, — ответила я на приветствие, вставая напротив нее. — Мой муж уехал в офис, а мне предложил заняться ужином. Пройдемте на кухню.
Лучше быть с ней строгой. Показать, кто в этом доме хозяин. А если будет строить из себя царицу или вести себя вызывающе — уволю и заменю ее лояльной прислугой. Мне, вообще, не нравилось командовать, но я не собиралась заниматься домом — таким огромным домом — самостоятельно. Мне этого и так хватало. Выросла я в роскоши, но наше состояние изрядно поистрепалось, много денег ушло на переезд и лечение отца, а те деньги, что исправно присылал муж, я трогала лишь частично. Не хотела быть ему обязанной. Постепенно привыкла жить скромно и обеспечивать саму себя. Не бедствовала, но и не шиковала.
— Пройдемте, — ответила она тихо, и мы пошли гуськом на кухню.
Светлая, просторная и функциональная, она мне показалась довольно-таки уютной. Настроение, конечно, омрачало то, что здесь еще день назад хозяйничала другая, но я решила не думать про это.
— Слушаю вас, — домработница повернулась ко мне, встала прямо и сложила перед собой руки. Послушная и строгая, как монашка. По крайней мере, она очень старалась быть такой на вид. Только меня ее покорность не обманывала.
— А я слушаю вас, — посмотрела я на плиту и холодильник, — какие у вас есть продукты в наличии? Можете приготовить что-то праздничное? Мы с мужем воссоединились, — полюбовалась я демонстративно на колечко, выставляя руку вперед, — хотим это отметить. Если продуктов мало, у вас еще есть время съездить в магазин или заказать доставку. Также необходимо купить вино и что-то на десерт. Возьмите блокнот, — велела я, — и запишите, что я не люблю.
Тут я еще фантазировала, в глубине души не чувствуя ничего приятного в том, чтобы казаться сукой. Но надо было раз и навсегда поставить точки над «i» и проверить лояльность домработницы. Однажды я уже показала себя доброй и наивной, а жизнь учит не совершать одни и те же ошибки.
Валентина Сергеевна с надменным видом записала мои «предпочтения».
— Что-то еще? — уточнила с прохладцей в голосе.
Молодец, хорошо держится. Хотя заметно, что я ей не нравлюсь.
— Да, Валентина Сергеевна, вы хорошо подумайте, оставаться ли в этом доме.
Женщина вздрогнула, в ее глазах появилось испуганное и вопросительное выражение.
— Я не потерплю непослушания или сплетен. Если вы надеетесь, что в дом вернется прежняя хозяйка или вас будет просит моя свекровь следить за мной и докладывать, как мы живем с мужем, сразу выберите сторону.
Она послушала и открыла рот, вопросы, очевидно, так и вертелись у нее на языке, но задать их она боялась. Опасалась за свое рабочее место, оно и понятно. В такой богатый дом не так-то просто устроиться. Наверняка она прошла долгий путь, чтобы попасть сюда, заслужить это место. Возможно, у нее есть семья, которую она обеспечивает. В любом случае все мы держимся за то, что имеем, и я на этом сейчас сыграла.
— Я вас поняла, Эльза Львовна. И я не думала разносить сплетни.
— Вот и хорошо, что мы поняли друг друга. Мне не нужны шпионы в доме. Считайте, что вы на испытательном сроке, Валентина Сергеевна, будьте осторожны.
Этими словами я закончила свою речь, развернулась и наконец поднялась в свою комнату, где просто упала на кровать, в бессилии вытягивая ноги. Я так устала. Чертовски. Ноги гудели, мышцы даже простреливало. Слишком большая нагрузка. Некстати вспомнилось, как Абрамов массировал мою ногу… Как разминал все пальцы и просто плавил кости…
Какие же у него руки, сильные, большие, ласковые.
По телу прошла волнообразная дрожь, добираясь до самой сердцевины. Эти ощущения пугали. Они были настолько мощными, что не походили ни на что другое, что я испытывала. Когда-то Давид разбудил во мне женщину, он показал, что в постели между мужем и женой нет места стыду и стеснению. Он медленно, но верно раскрепощал меня всю ночь. Мучил страстью, своей неудержимостью. Дикостью, жадностью. Я перепутала это с любовью.
И это все было притворством? Как он мог так любить мое тело, при этом оставаясь холодным и бездушным дельцом? Поигрался со мной, сделал своей послушной игрушкой…
Я просто не имею права поддаться ему снова, но что делать со своими чувствами? Что?
Может быть, я все-таки совершила ошибку, оставшись в этом доме?
Может, мне сбежать и бросить все? Что тогда будет?
Хотя я знаю, что. Я только раздразню хищника, поманив его запахом свежего мяса и потом лишив возможности сожрать его. Он за мной погонится. А этого допустить нельзя.
Придется мне и дальше играть эту роль.
— Эльза-а-а… — услышала я тихий рык, а потом мужская ладонь скользнула мне в вырез блузки, жаркие губы обрушились на шею, ласкали жадными укусами. — Как же ты вкусно пахнешь. Я с ума схожу. Эльза…