Лабиринт искажений

— Поехали, старшина!

По дороге к горкому Ипатьев рассказал Ткачёву, как его эксплуатировала жена Гладышева, и много чего ещё, правда, сбивчиво. И полковник решил, что он ещё поговорит со старшиной.

К горкому подъехали быстро и комфортно.

— Я жду вас, товарищ полковник, — улыбнулся Ипатьев, выключая мотор.

— Пройдите внутрь, старшина. Нечего в машине мерзнуть. — Ткачёв быстро «входил» в роль начальника.

Он пробежал на четвёртый этаж и не заметил в приёмной знакомого «бульдога».

«А новый первый секретарь быстро осваивается», — заметил Ткачёв, входя в кабинет.

— А вот и начальник ГУВД, — показал на него высокий мужчина в роговых очках. — Присаживайтесь, полковник.

За столом для совещаний уже сидели: Гриша, Рыков и неизвестный молодой человек в костюме. Высоким оказался новый первый секретарь горкома, буквально час назад прибывший из Москвы.

— Товарищ Ткачёв, в связи с тем, что в городе произошли крайне неприятные события, то среди населения может возникнуть недовольство, волнения и провокации. Ваши соображения по этому поводу…

— Я не силен в плане организации мероприятий по пресечению волнений среди населения, — сказал Ткачёв. — Насколько вам известно, то я оперативный работник по расследованию бандитских преступлений. Но могу уверенно сказать — ГУВД катастрофически не хватает людей и техники. Нужно, как минимум, человек сорок личного состава, пары небольших автобусов и десяток легковых машин для патрульной и оперативной службы. Тогда ГУВД сможет быстро реагировать на все проявления беспорядков. Так же архиважно, — Ткачёв козырнул знаниями из речей Ленина, — снабдить ГУВД средствами оперативной связи и личными системами защиты. Простите, но даже банальных наручников не хватает.

Первый секретарь записал что-то в блокноте.

— Необходимая техника и амуниция будут в ГУВД завтра, — сказал он. — А что делать с привлечением людей?

— Надо поднять дела уволенных в конце прошлого года сотрудников и пустить клич среди молодёжи. Может быть, комсомол нам поможет?

Молодой человек в костюме поправил галстук.

— Несомненно. Но молодежь надо заинтересовать. Например, выделением отдельных квартир для сотрудников МВД. Думаю, что в новых перспективах создания собственного ДСК — домостроительного комбината — это будет возможно.

— Очень хорошее предложение, товарищи, — первый секретарь поднялся. — Я выслушал всех и в ближайшее время мы найдём возможность выполнить ваши пожелания. Товарищ Ткачёв, вы не будете против, если завтра с утра я подъеду к вам в управление?

— Нет.

— Вот и хорошо. Спасибо, товарищи, все свободны.

Выходя из горкома, Андрей Викторович на ходу поговорил с Гришей и Рыковым. Оказалось, что прокурор города отстранен от должности и старший следователь пока занимает его должность. Гриша сообщил, что ему присылают двух молодых оперативников, и Ткачёв может пока на них рассчитывать.

— Как вас зовут, старшина? — Ткачёв сел в машину.

— Иван Иванович.

— Вы давно служите в ГУВД?

— Да, почитай, годков двадцать будет, — ответил Ипатьев, выруливая на дорогу.

Ткачёв удовлетворённо улыбнулся.

— Старшина, заезжайте за мной завтра часиков в семь утра…

Глава 23

Ипатьев подвёз Ткачёва к дому. Полковник поблагодарил старшину и отпустил домой, а сам остался стоять на улице, посматривая на дом Марии. Ему хотелось осмотреть его, и казалось, что именно в нём он найдёт ответы на оставшиеся вопросы.

Андрей Викторович подошёл к калитке с аркой и протянул руку, попробовав поискать ключи.

— Не надо, полковник, — неожиданно раздался голос Хмеля. — Нет там ничего.

Ткачёв резко обернулся и увидел рядом стоящего агента. Тот, едва заметно хмурясь, протянул ему связку ключей.

— Я всё обыскал, пока ты спал, а потом ездил в горком. Нет там ничего, — повторил Хмель. — Будто она там и не жила.

— Но я сам видел её… И ты видел. Или?

— Вот именно, — кивнул агент, — или… Она только делала вид, что живёт в доме. Зато мы с Топтыгой слазили в кафе. А вот там много интересного. А ещё я звонил Трефилову и он мне сказал, что привезли обратно настоящую Шмелёву. Так что ты завтра, после того как раздашь указания в ГУВД, уезжаешь в Москву. Там её допросишь и на доклад к Андропову. А без тебя здесь справятся. Я так понимаю, что тебе не хватало деталей, чтобы восстановить полную картину. Пойдём в дом, я немного еды прикупил — поедим и подумаем.

— Я все же хотел…

— Брось, Андрей! Не было ничего… Это была какая-то уловка. У меня есть факты, но я не знаю, куда их прилепить. Пойдём и разберёмся.

Ткачёв послушался, хотя, что греха таить, Мария ему очень понравилась. Изысканная женщина. Но… её почему-то не жаль. Она все равно какая-то не такая, души в ней, что ли нет. А красивая, зараза!

Они зашли в дом, и Хмель засуетился, выставляя на стол колбасу, огурцы, зелень и картошку. Своим страшным тесаком нарубил хлеба.

— Ну, и что ты думаешь? — агент, наконец, уселся за стол.

— Если проведут экспертизу по оружию, то мы точно узнаем, кто нападал на инкассаторов в первый раз. Наверное, мы ошиблись, думая, что группа отрабатывала на этом свою слаженность, — ответил полковник, откусывая колбасу. — Ведь бармен про это нападение ничего не рассказал.

— Может быть, просто не знал?

— Да, Мария могла не посвящать его в детали, но это всё равно выбивается из общей картины. Понимаешь, — Ткачёв куснул огурец и медленно захрустел, — много мелких деталей, которые не увязываются.

— Например?

— Этот дом предоставил мне очень большой московский «авторитет»… оочень большой. А ключи к нему дала Мария.

Хмель перестал жевать:

— Ты мне не говорил об этом, — с укором произнёс он. — Почему?

— Прости, но у меня с «авторитетом» необычные отношения. Мы друг друга считаем, как бы, информаторами. На взаимовыгодной основе…

— И поэтому ты не подозревал Марию? Андрей, а тебе не кажется, что ты заигрался?

— Возможно, да — я больше, чем нужно доверился Автондилу. Но откуда я знал, что здесь такой клубок? Да этого никто не знал!

Хмель замолчал. Полковник был прав по-своему. Он действовал по накатанной схеме и не мог представить, что в Зареченске переплелись интересы многих людей и структур.

— Взять, хотя бы, Шмелёву и Марию, — продолжал Ткачёв. — Наверняка это две различные ветки, но одного ведомства. Группа Шмелёвой отрабатывала свою ветку, а группа Марии — свою. Всё перепутало убийство Шмелёвой Гладышевым. Не будь этого убийства, мы бы ещё толпились в лабиринте всей гурьбой, не зная, где выход. Смотри, Шмелёва держала на привязи всех руководителей — первого секретаря, начальника ГУВД и его заместителя, и, я не удивлюсь, если в эту группу подпадает начальник ГАИ. В свою очередь, первый секретарь держал в узде прокурора и второго секретаря. Остается начальник местного КГБ и управляющая отделением Госбанка. На Гришу и Большову у Гладышева компромата не было, хотя он даже местного «авторитета» подмял под себя полностью. Ладно, Большова, она была лишь исполнителем предписаний сверху, что её и спасло. А Гриша в одиночку крутился на ОКБ, не зная, что предпринимать. Но Вадима Марковича он проспал — факт.

Андрей Викторович откинулся на стуле, вытирая губы рукавом.

— Теперь посмотрим на тот факт, что Мария пошла на ОКБ с нарядом ГАИ. Я предполагаю, что она, по своей линии, держала в кулаке начальника ГАИ и начальника ОКБ. Взрывать опытный цех в её планах не было — она пришла за Вадимом Марковичем. При этом хотела уничтожить других инженеров. А ГАИшники помогли бы ей уйти вместе с ним, но бармен Андрюха должен был прикрыть её отход. Как? Он нам не сказал. Но, скорее всего, его заданием на завершающей фазе, было убийство Гладышева и изъятие папок с компроматом. Папки сжигаются, а отход Марии остается незаметным. При том, что если взять четырех человек из её группы, которые бы начали отход с кучей денег, то милиции и КГБ было бы очень сложно. Кто обратит внимание на женщину с мужчиной в очках? Кстати, её документов я так и не видел. Как думаешь, у кого они могут быть?