Неспящие

Он провел Рема вниз по лестнице в облицованный пластиковыми панелями подвал, где на небольшом пьедестале стоял черный светящийся ящик. В нем-то и были данные. Панели на стенах были глянцевые, и в ослепительно белом свете Рем мог рассмотреть собственное отражение — тощий загорелый чувак с затраханным лицом, как будто ему весь этот мир стал абсолютно понятен, и вся экзистенциальная муть может пойти нахер ровным шагом. Удивительно, но это играло ему на руку. Паренек семенил рядом и пристально следил за Ремом. То, что он изначально принял за подозрительность, на деле оказалось обожанием.

— А в чем может быть проблема? Несовместимость ПО? — робко поинтересовался техник.

— Типа того.

— Я подумал, что баги могли возникнуть из-за того, что обновление вступит в конфликт с кодом экспозиции. Мы же не имеем права вносить изменения в произведение искусства и… Вы меня исправьте, если я не прав.

— Нет, все верно, — хмыкнул Рем, изо всех сил давя дебильную усмешку, как у Тимидо. Какое было б лицо у техника, узнай он, что Рем впервые в жизни видит это их искусство?

— А вы где-то учились, чтобы стать… ну…

— Самообразование, дружище. Но работка такая, надо пару раз голову сломать.

— Лучше, чем сидеть в подсобке и следить, чтобы все работало, — вздохнул парень.

— С чего-то же надо начинать, — похлопал его по плечу Рем. — А ты можешь подняться в зал и посмотреть, не лагают ли еще какие голограммы, пока я тут…

— Конечно!

Он вышел и плотно прикрыл за собой дверь. Рем поправил очки на переносице и обошел ящик со всех сторон, синхронизируя очки и трекер. Старая псина Тимидо дал ему нужный уровень доступа для черного ящика, но не для двери. Хотел проверить.

Рем встряхнулся и закинул в рот еще одну «витаминку» для верности. Тени и очертания приобрели резкость. Еще один глубокий вздох и Рем нырнул в знакомый цифровой лабиринт. В груди взвилось знакомое азартное возбуждение, и мир вокруг словно перестал существовать.

***

Тимидо говорил что-то о расходах на предвыборную кампанию, но Кана не слушала. Даже если бы она решила поддержать беседу, ей бы и слова не дали вставить и уболтали бы до мигрени. На островах, особенно в Наре, такими процессами занималась «Кассандра». Она сама анализировала кандидатов и выбирала подходящий на основе долгосрочных прогнозов, и пока все было хорошо. Кана упомянула это минут пятнадцать назад, и с тех пор Тимидо со всей страстью объяснял молодой ученой, почему институт выборов и голосование обязательно должно существовать в их высокотехнологичное время.

— Если алгоритмы отберут у нас самые базовые гражданские права, то что останется людям. Чем, условно, Верхний город будет отличаться от Нижнего? Как люди будут чувствовать себя частью гражданского общества? Тут, конечно, можно говорить об ограниченной рациональности и…

Он все говорил, говорил, а Кана смотрела, как капли воды стекают со стенок ее стакана с холодным кофе. Лед растаял, и каким-то чудесным образом вкуснейший напиток превратился в водянистую горькую жижу. Но Кана даже не обращала внимания на вкус. В ее голове не укладывалось, как этот образованный и харизматичный мужчина, столько говоривший об общем благе и необходимости помогать ближнему своему, вдруг превратился в простого шантажиста с улыбкой маньяка. И был ли он таким всегда. Кана перебирала в воспоминаниях все их встречи и разговоры, пытаясь найти признаки, что и она была обманута, как Рем.

Ее трекер пискнул, на экране появились мелкие строки цифр и букв. Незадолго до выхода Рем передал ей разломленную таблетку и попросил посмотреть, что внутри. Наконец, домашний софт закончил сканирование. Беглым взглядом Кана прошлась по строкам, но мысли тут же унеслись прочь.

— Ты не слушаешь, — хмыкнул Тимидо и сложил руки перед собой. — Тебя что-то беспокоит? Если хочешь, я переселю ребят в отдельный дом. От них, наверное, куча проблем.

— Все в порядке, они славные, — быстро улыбнулась Кана. — Они… очень наглядно показывают, как качество сна влияет на уровень жизни.

Ага, как же. Она так ни строки и не написала за эту неделю, хоть и продолжала замерять их показатели и сравнивать со своими. Но Рем снова начал есть таблетки, и Кану каждый раз охватывало плохое предчувствие. Да и в целом тревога ее не отпускала, а утренний разговор с Ремом заставил ее беспокойство взлететь до небес.

— Ну, если они тебе полезны, то можешь оставить их, — пожал плечами Тимидо и взглянул на время.

— Почему они? — она не знала, как точнее сформулировать вопрос, чтоб не задеть Тимидо. Но тот, кажется, понял, что она хотела сказать.

— Просто это счастливое стечение обстоятельств. Большая удача. Я хотел сперва нанять ребят из Верхнего города, но с этим тут очень трудно. За всеми талантливыми хакерами уже давно следит система безопасности. А тут неприхотливый человек, не слишком любопытный и которого в случае чего никто не хватится.

— В случае чего?

— Ну, например, если утечка данных будет раскрыта. Согласись, публично наказание двух выходцев из Нижнего города принесет куда меньше проблем, чем, скажем, международный скандал.

Она сделала резкий вдох и задержала дыхание, запечатывая в себе дрожь и разлившуюся по телу ярость. Давя это чувство всеми силами.

— Тебя это никак не должно беспокоить. Твои руки чисты, ты просто проведешь научную работу и проанализируешь данные. Чисто с научной точки зрения, — улыбнулся он. — Но ребят нужно проверить.

С этими словами он набрал номер на трекере. Кана продолжала смотреть, как по стенкам стакана текут капли.

***

С черным ящиком Рем разобрался почти сразу и быстро погрузился в систему. Пространство комнаты заполнили строки и всплывающие окна. Рем бродил среди них, отгоняя лишние настройки руками, как назойливых мух. Громкость, цветопередача, интенсивность мимики. На секунду им овладело любопытство и он переключил цветовую тему. С верхнего этажа донесся возбужденный возглас и аплодисменты.

«Развлекайтесь», — сморщился Рем и двинулся дальше.

Он никогда раньше не работал с произведениями искусства, но чутье подсказывало, что это должно быть не труднее, чем спиратить фильм. Нужно только найти хаб, который обеспечивал передачу данных.

Руки приятно сводило от напряжения. Рем размахивал ими, как дирижер, расчищая себе дорогу к цели. Спустя несколько окон он нашел то, что искал — настройки безопасности. Он хмыкнул, думая, как бы интереснее передать информацию, чтобы след не нашли, как вдруг его привлекло движение в углу. Там красным огоньком подмигивала камера видеонаблюдения.

***

А вот у Дези напряжение сменилось скукой. Она шаталась по залу, лениво осматривая посетителей выставки. Они были такими… умиротворенными. Даже когда голограммы сменили цвет, гости решили, что так задумано. Интересно, что вообще может напугать людей, выросших в теплице. Дези попыталась вслушаться в их разговоры, но в речи то и дело проскакивали «экзистенциальный», «трансцендентальный» и другие сложные слова в этом духе. Они с полной серьезностью говорили о каких-то вещах, и Дези чувствовала себя рядом с ними чужой. Пустой. Как игрушка с барахолки, которую отмыли и отчистили, покрыли блестящей краской и попытались спрятать среди драгоценностей.

Вдруг из темноты перед ней возникла Кана. Она взмахнула рукавами кимоно, как птица, а в следующую секунду потянула Дези в уголок, где тени могли обеспечить им хоть малую долю уединения.

— Что-то случилось? — оживилась Дези. В темноте выбеленное лицо Каны напоминало маску.

— Тебе нужно уходить, — проговорила она. — Когда все закончится, возьми Рема и отправляйтесь в Нижний город.

— Я не понимаю.

— Он использует всех нас, — только и успела сказать Кана. А в следующую секунду в здании оглушительно завопила сирена.

А еще через секунду в зал ворвалась толпа людей с криками: «Никому не двигаться! Полиция!».

Зажегся свет. Привыкшие к темноте посетители закрыли лица руками. Дези поморщилась и через силу открыла глаза. Взгляд тут же наткнулся на Гектора Риву. Лицо молодого инспектора перекосила довольная улыбка. И что-то оборвалось в этот момент. Сработали инстинкты, которые в нее вбивал Нижний город всю жизнь.