Страница 61 из 82
В первом же вылете один из самолетов отряда был потерян. 14 февраля во время разведки вдоль Немана из-за поломки мотора совершил вынужденную посадку «Сопвич» пилота Соболева и летнаба Стефанова. Хотя аэроплан приземлился на своей территории, приключения экипажа на этом не кончились. Летчиков арестовали красноармейцы и, не слушая никаких доводов, отвезли под конвоем в штаб, расположенный в 50 верстах от места посадки. А на другой день литовцы перешли в наступление и захватили брошенную машину.
До середины апреля 12-й отряд осуществлял воздушную охрану Вильно. Несколько раз его пилоты взлетали на перехват польских разведчиков, появлявшихся над городом. Но пока истребители набирали высоту, поляки успевали уйти на безопасное расстояние. 13 апреля на смену 12-му истротряду в Вильно прибыл 3-й артиллерийский (летчики: Алексеев, Гилевич, Решонье, Сапунов и Тихомиров). С разгрузкой самолетов особо не торопились, поэтому, когда поляки 19 апреля взяли Вильно, они захватили два аэроплана прямо на железнодорожных платформах. Еще четыре машины авиаторы успели вывезти из города на грузовиках. После 240 верст скитаний по фронтовым дорогам 3-й артиллерийский прибыл в Двинск.
В мае – июне летчики отряда произвели несколько вылетов на разведку. 6 июля с боевого задания не вернулись две машины: «Ньюпор» Гилевича и «Сопвич» Решонье с летнабом Батовым. Позднее выяснилось, что они совершили посадку на польской территории. Неизвестно, было ли это следствием технических неполадок или намеренным перелетом к противнику, хотя, скорее всего, – последнее. А еще через несколько дней из отряда сбежали летчик Сапунов, летнабы Гогулинский и Макаров, а также ряд наземных служащих. В результате отряд фактически прекратил существование.
С лета 1919-го Западный фронт надолго утратил в глазах советского руководства первостепенное значение. Тем более что поляки, захватив значительную часть Белоруссии, прекратили наступление. Война приобрела позиционный характер, благоприятный для действий тогдашней авиации. Однако большая часть Красного Воздушного флота воевала на Восточном, а затем – на Южном фронтах. На Западном же оставалось лишь несколько авиаотрядов, почти никак себя не проявлявших.
Исключением является воздушная победа красвоенлета Ширинкина, входившего в состав «Истребительноно звена Западного фронта», которое базировалось под Двинском. Информация об этом эпизоде содержится в воспоминаниях другого красного летчика Б.Н. Кудрина, опубликованных в журнале «Крылья Родины» за 1980 год: «Хорошо помню, – пишет Кудрин – как 24 сентября 1919 года над городом Двинском Ширинкин принял бой сразу с тремя неприятельскими самолетами. Быстрыми и смелыми, изумительно точными маневрами, включая лобовую атаку, он сбил два вражеских самолета, а третий принудил приземлиться на нашей земле».
Рассказ этот настолько резко контрастирует с описаниями других воздушных боев Гражданской войны, что мы поначалу считали его вымыслом. Тем более что Кудрин никак не мог быть очевидцем победы Ширинкина, так как в сентябре 1919-го он воевал южнее Тулы в составе Авиагруппы особого назначения (см. главу 10).
Есть, правда, выписка из наградного листа на первый орден Красного знамени, полученный Ширинкиным. В ней говорится, что «...24 сентября 1919 г., когда над Двинском появились 3 аэроплана противника с целью налета на аэродром и аэростат красных, Ширинкин, быстро поднявшись под сильным огнем с самолетов противника, атаковал сначала одного, затем другого, заставив из уйти, а третий ушел сам. Тем самым спас наш аэростат и не дал довести разведку до конца».
Как видно из цитаты, в тексте речь не идет о сбитых или, хотя бы, подбитых вражеских самолетах. Таким образом, на воздушной победе Ширинкина можно было бы поставить крест, отнеся ее к разряду многочисленных авиационных мифов. Однако позже к нам в руки попали литовские документы, свидетельствующие о том, что рассказ Кудрина не лишен оснований.
Один из шведских наемников, служивших осенью 1919-го в литовской авиации записал в своем дневнике, что 24 сентября три литовских самолета LVG C.VI, вылетевших для бомбардировки Двинска, были атакованы «большевистскими истребителями» (на самом деле – всего одним, но простим автору дневника эту маленькую неточность). При этом один самолет был сбит (точнее, подбит), но его пилот сумел перетянуть через линию фронта и совершить посадку в поле, а еще два «Эльфауге» получили по несколько пулевых пробоин.
Это подтверждается и телефонограммой, отправленной вечером 24 сентября командиром литовской эскадрильи шведом О. Дальбеком в генеральный штаб литовской армии. В ней Дальбек сообщил, что все три его самолета вернулись из налета на Двинск «сильно простреленными» и потребовал срочно прислать из Каунаса (тогдашняя столица Литвы) истребитель для сопровождения экипажей в ходе дальнейших действий.
Таким образом, по крайней мере одна реальная победа в том бою у Ширинкина все-таки была, хотя, возможно, сам он об этом не догадывался.
Подбитый литовский аэроплан стал четвертой воздушной победой Ширинкина. Первые три он одержал еще на фронтах Мировой войны, причем самую первую – в качестве летчика-наблюдателя, сбив германский аэроплан из турельного пулемета. Но «звездный час» этого, безусловно, талантливого пилота наступит позже, на польско-советском фронте, о чем мы расскажем в главе 14.
Между тем в октябре дезертировали еще двое красных летчиков. Бывшие прапорщики Иван Попов и Петр Бакланов из 44-го разведотряда перелетели на своих «Ньюпорах» в Польшу. Фотоснимки поповского истребителя с пышнотелой обнаженной дамой, изображенной на борту фюзеляжа, обошли все польские газеты. А в ноябре с наступлением холодов боевые действия советской авиации фактически прекратились.
Со стороны поляков на литовско-белорусском участке фронта действовали экипажи 1-й, 4-й, 8-й и 11-й разведывательных эскадр, а также – переброшенной из Франции 582-й эскадры «Сальмсонов». Численность этих частей, за исключением 582-й эскадры, была невелика. К примеру, в середине июня в 1-й эскадре насчитывалось шесть самолетов, в 4-й – три, в 8-й – четыре и в 11-й – два.
Наиболее боеспособной считалась 582-я эскадра, летавшая на относительно новых машинах и частично укомплектованная французским персоналом. Но именно на это подразделение пришлись и первые потери польских ВВС в войне с Россией. 19 августа на советской территории совершил вынужденную посадку «Сальмсон», очевидно, подбитый зенитным огнем. В плен попал летчик Виктор Вольский (бывший пилот 1-й боевой авиагруппы Козакова) и французский летнаб Рауль Фор (по другим документам – Форель). Вольского впоследствии расстреляли в смоленском ЧК, а француза по окончании боевых действий отпустили на родину.
Через день 582-я эскадра лишилась еще одного самолета. Вечером из-за поломки мотора на территории красных сел «Сальмсон» № 4372. Летчики попытались самостоятельно исправить повреждения, но это им не удалось, и они заночевали в ближайшей деревне. Наутро польские авиаторы скрылись, оставив самолет в полной исправности.
На следующий день трофейный аэроплан отвезли на советский аэродром, который находился всего в семи верстах от места вынужденной посадки поляков. Там «Сальмсон» быстро починили и 23 августа решили испытать. Но сразу после взлета мотор опять заглох и самолет под управлением красвоенлета Пионтковского рухнул прямо на аэродромный ангар. К счастью, летчик почти не пострадал, но ценный трофей разбился вдребезги, а кроме него был разбит еще и стоявший в ангаре «Ньюпор». Причиной аварии посчитали некачественный бензин 2-го сорта, который за неимением лучшего залили в бензобак французской машины.
В июне экипажи 4-й польской эскадры бомбили белорусские городки Молодечно и Вилейка, а 21-го сбросили 150 кг бомб на железнодорожный вокзал в Минске. 2-го и 3 июля поляки пятикратно бомбили город Лида. 5-го состоялся наиболее крупный налет: самолеты 8-й эскадры сбросили 350 кг бомб на паровозное депо и штаб советских войск в местечке Лунинец.